Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
После войны или конфликта всегда наступает мир, и всегда есть люди, которые выстраивают его очертания заранее, даже в самые безнадежные дни. Только что прошедшее заседание экспертов в Высшей школе экономики — один из примеров такой работы, или попытки приступить к ней. Неважно, удачной или нет. Важно, что работа такая ведется, далеко не только в ВШЭ, и рано или поздно выйдет на официальный уровень.
С кем говорить, о чем говорить
Давайте, для начала, просто процитируем несколько интересных мыслей, прозвучавших на этой встрече. Кстати, ее нельзя считать ни академической, ни "междусобойной" — там были внимательные слушатели из стран ЕС и, что интересно, из Китая. И, перед цитированием (без упоминания того, кто говорил), скажем, что формальным поводом для разговора был доклад профессора Сергея Караганова, возможно, самого известного сегодня "европеиста" России, так же как и письменная версия этого доклада — статья Караганова в журнале "Россия в глобальной политике". Ну, повод как повод, ничуть не хуже любого другого.
Итак, записанные в сокращенном виде мысли, которые прозвучали. "Споры идут внутри Европы. И внутри России". "Надо разобраться, что у нас с ними за конфликт — идеологический или геополитический".
"Вы говорите, что с Брюсселем как представителем Европы невозможно иметь дело. А с кем и чем его иметь?". "Я пытался говорить с европейцами о том, что у них происходит. Но они были готовы говорить только о том, что происходит в России. Есть ли у нас там с кем говорить серьезно?"
"Экспорт ценностей — симптом кризиса европейского проекта: расширяться им больше некуда, поэтому они впали в демократический мессианизм".
"Полемика на тему ценностей не пройдет. Сблизить нас вновь сможет только экономика".
"А о чем вообще говорить с европейцами? Чего мы от них хотим — кто-то сформулировал?"
"Нараставшая годами пустота саммитов Россия-ЕС происходила от того, что обе стороны не смогли поставить долгосрочные цели развития отношений. Украинский кризис — симптом третьего уровня в результате этой пустоты. Лечить нужно не симптомы, а саму болезнь, иначе взрыв, подобный украинскому, будет снова".
"Целью совместной работы должно стать новое издание большого европейского проекта".
Мы видим две особенности дискуссии. Первая — в ней почти не фигурируют США. Вторая: понятно, что делали не так, непонятно, как надо делать.
Хотя конкретные предложения насчет движения к "мирному договору" прозвучали, и принадлежат они тому же Караганову. В том числе: надо проанализировать прежние ошибки, взаимно признать легитимность различных ценностных установок в Европе (не только между Россией и Европой); следует понять, что курс на конфронтацию развалит весь "европейский проект", и еще — нельзя повторять прошлые схемы, то есть говорить о контроле над вооружениями, готовить второе издание Хельсинкских договоренностей 1975 года и т.д.
Дважды в одну реку
Выскажу две мысли насчет того, что нельзя дважды войти в ту же реку, и это создает нашему "мирному договору" дополнительные сложности. Это — в порядке моего послесловия к дискуссии; вообще-то я цитирую свое выступление-вопрос на ней, но это неважно.
Итак, первое. В ту реку, что текла на рубеже 80-х — 90-х, мы уже точно не войдем. Ее нет. Точнее, россиян, которые до сих пор считают, что Россия должна безоговорочно присоединяться к "западным ценностям", сегодня можно было бы усадить в том самом конференц-зале ВШЭ, и еще осталось бы место.
Но сейчас россияне, к сожалению, все услышали. Трех войн (Югославия, Южная Осетия, Украина) и того, какую позицию в них занимал Запад, было более чем достаточно. Если сейчас о чем-то говорить, то о новых принципах отношений, обратного пути уже не будет.
Однако есть еще одна проблема. Что-то подсказывает, что и в сегодняшний день, к сегодняшнему Западу пути завтра уже не будет, он слишком быстро меняется, течение у реки стало стремительным. Пока мы соберемся говорить, река уплывет очень далеко.
А тогда как насчет фактора времени, сколько займет процесс подлинной "перезагрузки" между нами и Западом? "Пять-десять лет", уверенно ответил на мой вопрос докладчик на упомянутой дискуссии. А если так, то мы к концу процесса будем иметь дело совсем не с тем Западом, что видим сегодня.
