Власти Сирии готовы к продолжению диалога с оппозицией, начатому в Москве. Об этом, а также о перспективах проведения такой встречи, времени и месте ее проведения в интервью корреспонденту РИА Новости в Дамаске Мохаммаду Аллаедину рассказал министр информации Сирийской Арабской Республики Омран Аз-Зоуби.
— Господин министр, межсирийские встречи оправдали ваши надежды?
— Встречи, которые координировал Виталий Наумкин (директор Института востоковедения РАН — ред.), особо важны, так как они стали первыми прямыми контактами, которые преодолели состояние застоя и открыли двери возможностям прямых контактов, переговоров и диалогу. Не надо акцентировать внимание на том, что они не привели к конкретным результатам. Смысл этих встреч не заключался в проведении политического диалога. Приглашение России подразумевало под собой консультативную встречу для создания основы для сирийско-сирийского политического диалога. Речь идет о продолжении этих действий. Но пока еще рано говорить о деталях предстоящего диалога.
— Отсутствие прессы было не случайным?
— Необходимости в присутствии прессы не было изначально, так как российская инициатива не была направлена на начало политических переговоров. Ее смысл был в поиске первичных идей и мыслей. Далее, когда будет сирийско-сирийский политический диалог, пресса, несомненно, будет присутствовать. Все консультации, проводимые за закрытыми дверями, приносят более серьезные результаты.
Не пустить прессу было решением российской стороны. Она хотела, чтобы эта встреча была далека от информационной шумихи, той, что была в Женеве. В реальности те, кто готовили Женеву, направили огромное количество приглашений разным СМИ. Они хотели сделать из Женевы плацдарм для информационной атаки на Сирию и ее политику и сделали все возможное для этого. Но ситуация сложилась не так, как они планировали, так что это стало плацдармом для нашей ответной информационной атаки.
— Когда, по вашему мнению, наступит подходящее время для проведения консультативных встреч между сирийским правительством и оппозицией в Дамаске? Что мешает сделать это сейчас?
— Что касается сирийского правительства, выбор направления в урегулировании кризиса прежний, и оно не отступало от него ни разу с момента начала агрессии. Мы поехали в Женеву и Москву. Говорили о том, что мы, как сирийское правительство, готовы к диалогу, готовы ехать на самый край земли ради нашего народа, и также отлично понимали, что политическое решение потребует участия всех сторон. Собрание обязательно должно состояться между теми, кто верит в суверенитет своей родины, единство государства, когда оппозиция будет готова уважать эту прописную истину и поймет, что борьба с терроризмом — это национальная обязанность.
В сирийской оппозиции нет единства. У них между собой разногласий больше, чем с сирийским правительством. Это наглядно продемонстрировали переговоры оппозиции, предшествующие встрече в Москве. Диалог с правительством Сирии был более спокойным, чем встречи между ними самими, и это мы изначально предполагали, потому что мы знаем эти личности и их цели. Мы знаем, кем они являются и какова их значимость в Сирии. Есть некоторые представители внешней и внутренней оппозиции, которые не хотят, чтобы данная встреча (в Дамаске — ред.) была успешной, даже если она будет консультативной. Все потому, что она не совпадает с их программой, целями и идеями их покровителей. Не секрет, что есть много групп в оппозиции, которые являются фальшивой силой, ничего из себя в реальности не представляющей. За годы кризиса некоторые страны ее утвердили и создали иллюзию, что она имеет реальное влияние.
Все эти оппозиции, вместе взятые, не создают никакого рычага давления на сирийское государство в политическом смысле. Что действительно создает давление на сирийскую государственность, так это террористические вооруженные группировки, а не оппозиция.
— Арабские СМИ писали о возможных консультативных встречах между сирийским правительством и оппозицией в Бейруте в продолжение встреч, которые состоялись в Москве. Насколько правдива эта информация и почему именно в Бейруте?
— Мы не комментируем подобные новости, так как у этих новостей нет основания. Мы поехали в Москву, так как доверяем российскому руководству — его дружбе, силе и правлению. Мы верим, что российское государство действительно озабочено сирийским кризисом во всех его проявлениях и судьбой всего сирийского народа в частности. На основании этого мы участвовали в консультативных встречах, и мы были частью их. Любое другое место в принципе не обсуждается.
— Есть ли изменения в позиции Европы, в частности Германии и Франции, относительно происходящего в Сирии, особенно после того, как появилась информация, что существует взаимодействие сирийских и европейских спецслужб в борьбе с терроризмом?
— Я, как министр информации, не могу вам прокомментировать точность информации о взаимодействии спецслужб. Для этого есть компетентные органы. Европейцы начали испытывать неудобства от своей политической позиции, основанной на действиях, направленных против сирийского государства: отзыв своих послов, наложение санкций на некоторых граждан, на государственные учреждения и даже на частные предприятия. Но причина этих перемен не в признании ошибочности своих действий, а в опасении за собственную безопасность после случившихся недавно событий с французской газетой. Это событие произошло больше месяца назад, хотя сирийское правительство предупреждало об этом намного раньше. С начала кризиса оно предостерегало, что от такого политического подхода к Сирии будут подобные последствия. Но европейские руководители думали, что сирийское государство распадётся, что политические устои правительства падут. Подобные призывы Сирии и разговоры об опасности терроризма являются одной из попыток привлечь общее внимание на поддержку сирийского государства. Сегодня они (европейцы — ред.) поняли, что все не так, как они думали.
— То есть изменения в позиции Запада есть?
— Не совсем. Сегодня Египет подвергается атакам терроризма. Мир встает на сторону Египта против террора, зная, что те же идеи, те же преступления, осуществляемые теми же группировками, происходят и в Сирии. Но мир поддерживает Египет. До сих пор некоторые государства пытаются разделять и говорить двусмысленно.
Разница между Сирией и Египтом на самом деле в том, что у Египта с Израилем есть договоренности между собой, а у Сирии подобных договоренностей нет.
