Максим Соколов
Что и понятно. Внезапный визит германского канцлера и французского президента в столицу страны, которую Евросоюз сам объявил враждебной, нарушающей основы европейского бытия и заслужившей строгие санкции, которые введены и действуют, есть поступок, противоречащий той части дипломатического протокола, которая создана для более или менее нормальных сношений между державами, и относящийся к таким дипломатическим мерам, которые предпринимаются в обстоятельствах чрезвычайных.
Когда рутинная дипломатия терпит очевидное поражение — консультации на уровне послов и министров давно уже ничего не дают, слишком глубоки противоречия, чтобы слуги государей могли разрешить их в рамках стандартных приемов, — остается последнее средство. Точнее, предпоследнее, ибо совсем уж последний довод королей (ultima ratio regum) — это надпись, выгравированная на пушечных стволах.
Предпоследнее же средство, еще остающееся в пределах дипломатии, это личная встреча самых высокопоставленных политиков соперничающих держав с неограниченными или почти неограниченными полномочиями. В ходе такой встречи, предпринимаемой, пользуясь нынешним выражением "за три минуты до полуночи", т. е. на краю большой войны, правители, пользуясь теми самыми неограниченными полномочиями, ведут дело с чистого листа, не обинуясь ни традициями, ни условностями, ни даже своими предыдущими обязательствами, преследуя единственную цель — избежать войны сейчас.
Встреча в 1807 г. двух императоров, Александра и Наполеона на плоту, установленном посреди пограничной реки Неман, оценивалась по-разному. Даже стихотворение Пушкина, посвященное Наполеону — "Таков он был, когда с победным приговором, и с миром иль позором пред юношей-царем в Тильзите предстоял" — печаталось в разные времена по-разному. То "с миром иль позором", то "с миром и позором". Выбор между дизъюнкцией и конъюнкцией сильно менял смысл. Впрочем, в любом случае решающая схватка с Наполеоном была отсрочена на пять лет. Возможно, отсрочка определила ход кампании 1812 г.
Встреча предсовмина СССР Алексея Николаевича Косыгина с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем в Пекинском аэропорту в 1969 г., когда отношения между двумя социалистическими странами были столь напряжены, что грядущая I социалистическая война отнюдь не казалась невероятной, оказалась исторической. Градус конфронтации медленно, но начал понижаться. Сейчас, спустя 45 лет после той встречи русский с китайцем если не братья навек, то во всяком случае, их отношения достаточно хороши.
Напротив, встреча Н. Чемберлена и Э. Даладье с А. Гитлером в Мюнхене 29-30 сентября 1938 г., имевшая целью спасти мир на грани пропасти (Чемберлен, уже вернувшись в Лондон, заявлял: "Я привез мир для целого поколения"), оказалась, по всеобщему мнению, неудачной. Прежде всего потому, что менее, чем через год началась Вторая мировая война. Насчет мира для целого поколения Чемберлен сильно погорячился.
Тем не менее, сколь бы разными ни были и сами свидания "без трех минут полночь", и их результаты, от блестящих до провальных, имели одну общую черту. Встречались полновластные суверены (в Пекинском аэропорту, хотя и не высшие, но самые высокопоставленные сановники, фактически имевшие от своих суверенов carte blanche специально для данного случая), которые не имели надобности оглядываться на то, что станет говорить княгиня Марья Алексеевна. Их позиция была "Еже писах, писах" и отвечать буду только перед Богом и историей. Ответ одних был вполне удачный, ответ других — более или менее (через пять лет после Тильзита Москва все-таки была сожжена), ответ третьих — не то что неудачный, но прямо катастрофический. Но это уже у кого как получилось. Гарантию в таких случаях, когда все поставлено на карту и надо решать, можно ли еще договориться или война неизбежна, не может дать никто.
Но безусловная самостоятельность участников переговоров на высшем уровне и в последнюю минуту есть необходимое, хотя, как видим, далеко не всегда достаточное, условие успеха переговоров. Слово договаривающихся государей должно быть окончательным.
Судя по результатам переговоров в Москве, статус Меркель и Олланда так и остался до конца неясен для них самих. Соответственно, и для Путина — как можно договариваться с Германией и Францией, когда они сами в сомнении касательно объема своих полномочий. Решительные встречи "без трех минут полночь" так не проводятся.
Поэтому сенсации не состоялось в Москве, скорее всего не будет ее и в Минске, а будут долгие и тягучие переговоры по формуле "шаг вперед, два шага назад". К сожалению, продолжающиеся боевые действия в Донбассе не ведутся по аналогичной формуле "одного убьем, двоих воскресим". То, что происходит в Донбассе, необратимо.
