Специально для Центра международной журналистики и исследований МИА «Россия сегодня»
- Владимир Яковлевич, в своем недавнем обращении к нации Барак Обама заявил о том, что Китай «отбирает рабочие места у американцев» и призвал ужесточить экономическую конкуренцию с КНР. Что стоит за этими словами?
— Претензии эти не новы. Сразу после прихода Барака Обамы в Белый дом ему пришлось вводить повышенные тарифы на импорт автомобильных шин из Китая. На президента надавили профсоюзы, после долгих переговоров с китайцами 35-процентный тариф на импорт был введен, хотя он и оказался ниже требований профсоюзов. Эта история ярко отражает суть претензий США к Китаю, отсюда — заявления администрации о том, что Пекин встал на путь «недобросовестной» конкуренции, «использует дешевую рабочую силу», «предоставляет государственные субсидии частному сектору», «поддерживает заниженный курс юаня к доллару».
В период кризиса 2008-2009 годов Европа и США осознали, что сами вырастили себе конкурента, создав в Китае рабочие места и перенеся ряд производств в эту страну. Уже в 2009 году от Барака Обамы требовали вернуть часть вынесенных производств перерабатывающей промышленности обратно в США. И эта угроза китайцев реально напугала, после был и отток инвестиций, и возвращение производственных мощностей. Этот вопрос не афишируется, однако 15-20 процентов инвестиций американцы вывели, вывезя оборудование.
Согласно данным статистического ежегодника Китая за прошлый год, уровень американских инвестиций после кризиса практически не рос: 2,6 миллиарда долларов в 2009 году, и примерно столько же — в последующие годы. Показатели Японии — от 4 до 7 миллиардов долларов ежегодно. Таков один из ответов Америки на глобальное соперничество с Китаем.
В 2013 году Китай вышел на первое место в торговле товарами с остальным миром, в прошлом году – это 4,3 триллиона долларов, что ударило по престижу Америки. Второй удар по американскому самолюбию нанес МВФ, в конце прошлого года сообщивший: КНР обогнала США по объему ВВП, по паритету покупательной способности. У Китая — 17,6 триллиона долларов, у США — 17,4.
При этом Китай и США сильно зависят друг от друга в сфере торговли. По данным китайской таможенной статистики, ее объем составляет 551 миллиард долларов, причем сальдо все время в пользу Китая. Основной торговый партнер Пекина — развитые капиталистические страны. Там не рассматривают ШОС или БРИКС в качестве равнозначного партнера — ни сейчас, ни в перспективе. Поэтому для Китая главный партнер — Америка, Пекин заинтересован в развитии торговли с Соединенными Штатами, это важная составная часть двусторонних отношений.
В 2010 году британский журнал «Экономист» ввел понятие «китаезависимость». Например, по данным ВТО за прошлый год доля Китая в экспорте США составила 7 процентов, а в импорте – 19 процентов. У Евросоюза доля Китая в экспорте 8, и доля в импорте – 16,2 процента. Россия находится примерно на том же уровне: в 2012 году доля Китая в нашем экспорте составляла 6,8 процента, и 16,4 процента — в импорте. Этот дисбаланс объясняется тем, что весь ширпотреб, бытовая электроника и строительная техника идут к нам из Китая. Показатель «китаезависимости» у нас не очень высок, куда выше он у Австралии, Японии, Республики Корея и Казахстана.
США и Китай сохраняют претензии друг к другу, но с учетом такой серьезной взаимозависимости резких движений делать не будут ни американцы, ни китайцы. Да, Соединенные Штаты пытаются давить на Китай. Но экономические отношения удерживают обе стороны от ухудшения и обострения политических отношений. Китайцы часто называют их «самыми важными двусторонними отношениями в современном мире».
В 2012 году, на съезде КПК, Си Цзиньпин выдвинул стратегию отношений между великими державами, которая была адресована, в основном, США. Ее суть: поиск общего и уход от конфронтации. Сейчас Китай не делает ничего, что навредило бы его отношениям с США, которые нужны Пекину для развития страны. Свои интересы Китай отстаивает достаточно жестко, но корректно.
- В 2014 году, с развитием кризиса на юго-востоке Украины Вашингтон усилил давление на Россию. Как Пекин видит нынешнюю конфронтацию России и Запада?
— Китай делает все, чтобы не раздражать США. В Пекине не хотят, чтобы Украина попала в повестку дня китайско-американских отношений, китайские американисты, при обсуждении актуальных международных проблем, Украины никогда не касаются. При этом надо понимать: в Китае по украинскому вопросу существуют разные позиции. На уровне высшего руководства – в общем и целом нейтралитет, который у нас оценивается как благожелательный. Ведь воздержался же Пекин при голосовании по антироссийской резолюции о референдуме в Крыму, выступил против санкций, пошел нам навстречу в торгово-экономической сфере. Что касается китайских русистов, они довольно откровенно пишут о давлении Запада и США на Россию. Что нас сближает, так это полная неприемлемость «цветных революций», поэтому они критикуют Америку за прямое вмешательство во внутренние дела Украины. То есть, они оценивают ситуацию примерно так же, как и мы: Запад не внял предостережениям России, так что пришлось использовать более жесткие меры для защиты своих интересов. Но при этом нашу концепцию зон влияния они не поддерживают, что связано с соперничеством в Центральной Азии. Кроме того, не всегда в Китае соглашаются с тем, что у России есть особые интересы на постсоветском пространстве. Скажем, Владимир Путин особо отмечал, что создание Евразийского экономического союза – это не попытка воссоздать империю или Советский Союз. В Пекине пишут обратное.
Несмотря на все эти расхождения, наше руководство подчеркивает: мы позицией Китая по украинскому кризису и противостояния России с Западом в целом удовлетворены.
- Какова вероятность того, что Китай столкнется с подобным давлением в кратко- или среднесрочной перспективе? На какие проблемные точки Китая способны надавить США?
— В подавляющем большинстве случаев эта проблемная точка – вопрос о соблюдении прав человека. В Китае появлялось довольно много диссидентов, почти всегда они пользовались поддержкой США. Пекин шел на уступки — ради поддержания нормальных отношений с США. В частности, выпустил в свое время уйгурку Рабию Кадыр, которая сейчас возглавляет уйгурское движение и живет в США. Она была приговорена к восьми годам тюремного заключения за содействие терроризму и экстремистской деятельности, но ее все-таки выпустили перед первым визитом Кондолизы Райс в КНР. Сейчас США не столь сильно прессингуют Китай по вопросу прав человека.
Хотя Китай всегда был объектом давления со стороны Соединенных Штатов. Особо сильным оно было после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, когда США и другие страны Запада на длительный период ввели против Пекина санкции. Ну, а национальный вопрос – Тибет и Синьцзян – остаются объектами постоянного давления.
В общем, Китаю инкриминируют все, в чем раньше обвиняли Советский Союз, методика давно отработана.
- Сейчас происходят перестановки в Политбюро ЦК КПК. Какова их цель?
— Никаких перестановок нет, есть коррупционные дела чиновников, входивших в состав предыдущего руководства. Под расследование попал бывший член постоянного комитета Политбюро Чжоу Юнкан, который курировал силовые структуры. Такого уровня фигуры раньше не трогали, считали, что это может нарушить баланс сил.
Нынешнее положение в высшем эшелоне власти определяется не формулировкой «Первый среди равных», а «Один над всеми». Си Цзиньпин сконцентрировал в своих руках абсолютную власть, такого количества должностей и постов никогда раньше ни у одного китайского руководителя не было. Однако это не говорит о его жажде власти: ему нужен авторитет для проведения серьезных реформ, на которые замахнулся Китай.
К следующему съезду КПК большая часть людей в нынешнем руководстве должна будет уйти, существует обязательный возрастной порог пребывания на руководящей должности, это 67-68 лет.
- Группировка «Исламское государство» перебрасывает боевиков в различные районы Афганистана, в том числе в провинции, граничащие с СУАР КНР. Понимают ли в Пекине угрозу дальнейшей дестабилизации в Синьцзяне?
— За деятельностью «Исламского государства» в Китае следят очень пристально. Связано это, конечно, с ситуацией в СУАР, где с 2009 года ситуация обостряется. После крупного теракта с многочисленными жертвами в Урумчи Китай решил самым активным образом вмешаться в афганский процесс – чтобы минимизировать угрозу для Синьцзяна. В частности – помочь Кабулу решить экономические проблемы. Символично, что новый президент
Афганистана Гани совершил свой первый визит именно в Китай.
При этом в Пекине понимают: надо быть готовым к серьезному ухудшению ситуации, особенно в свете недавних заявлений о проникновении боевиков «ИГ» в Центральную Азию, страны которой являются партнерами Китая по ШОС. У Китая уже есть опыт участия в миротворческих операциях и совместных военных маневрах. Понятно, что в Пекине придают первостепенное значение вопросам национальной безопасности.
- В нынешнем году в Уфе пройдут саммиты БРИКС и ШОС. Что предложит Пекин в повестку дня этих встреч?
— Китай, так же, как и Россия — а, быть может, и больше — заинтересован в активизации деятельности ШОС, в том числе – в сфере экономики, поскольку не многие из заявленных на этой площадке проектов были реализованы. Сейчас готовится стратегия развития ШОС, стоит вопрос о расширении организации. БРИКС в большей степени сосредоточен на экономике. И давайте не забывать: именно ШОС, а в особенности БРИКС, не позволили Западу своими санкциями изолировать Россию.
