Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Принципиально важное и более точное определение цепи террористических актов во Франции — война, которая может охватить многие европейские страны, а затем изменить судьбу человечества.
Гражданская война
Выступая в госдепартаменте непосредственно после теракта в Париже, вездесущий госсекретарь США Джон Керри отметил: "Сегодняшние убийства — это часть широкого противостояния, нет, не между цивилизациями, а между цивилизацией и противниками всего цивилизованного мира".
Примитивные трактовки, необъективные, не отражающие сути событий высказывания настораживают. Между тем, Францию атаковали не какие-то доисторические варвары, а современники и сограждане, безупречно владеющие французским языком и компьютерными технологиями. Кроме этнических европейцев, у здания Charlie Hebdo был убит французский полицейский мусульманин Ахмед Мерабе, в редакции погиб алжирец, литературный редактор Мустафа Уррад. Исток конфликта — не в мультикультурализме и межнациональных противоречиях, а в мировоззрении, в идеологии, в системе ценностей.
Многие молодые мусульмане, дети и внуки иммигрантов первой волны не смогли интегрироваться в западное общество потребления, потому что осознанно не пожелали стать частью безликой, бездушной, толерантной массы, которой одинаково смешны и Христос, и Мохаммед.
Во Франции проживают около шести миллионов граждан, исповедующих ислам. Тысячи из них вернулись на родную французскую землю после военной подготовки в лагерях радикальных организаций в арабских странах, и готовы с оружием в руках отстаивать свои взгляды, свою систему ценностей. Поэтому принципиально важное и более точное определение цепи террористических актов во Франции — гражданская война.
Исламский радикализм — продукт Запада
Франция оказалась "слабым звеном" Евросоюза, однако Дамоклов меч завис над многими европейскими странами не от того, что в них проживают миллионы мусульман.
Радикализм — продукт западной культуры и политики, отрицающих равноправие народов и государств. Постоянное стремление Запада себе на пользу демонтировать устоявшуюся жизнь в странах Востока — "Drang Nach Оsten!" — разрушает весь цивилизованный мир. Некомпетентные и несоразмерные ситуациям действия порождают хаос, гибель людей, потоки беженцев и ответную волну насилия. Так было в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии. Отсюда берут начало Талибан, Аль-Каида, "арабская весна", Исламское государство.
В условиях единого информационного пространства планеты, глобализации экономики, доступности высокотехнологичных средств уничтожения людей каждый новый "крестовый поход" сразу отзывается "джихадом". Однако религиозные термины в деле физического устранения конкурентов или носителей чуждой идеологии применимы лишь условно.
По оценкам французских властей, около 1200 граждан Франции вовлечены в радикальные сети в Ираке и Сирии. Арабские исламисты прокладывают путь во власть европейским националистам. Противоречия обостряются. Усиленные наряды полиции проблему не решают. Война миров только начинается.
Материальная модернизация Запада стремительно разрушает общечеловеческие ценности, не имея на то никаких оснований, не предлагая взамен почти ничего. Пища материальная никогда не заменит духовную, однако, общество потребления, в том числе читатели журнала Charlie Hebdo не задумываются. Власть опирается на силу, однако инструменты подавления — современные армии США и Евросоюза — остаются бессильны перед древними ментальными традициями Востока.
Когда людей бомбят, это или убивает, или сплачивает. Так устроены все люди. И не надо удивляться жизнеспособности Исламского государства — основным оружием XXI века становится идеология, то есть информация о смысле жизни. Запад не может предложить ни одного смысла, и даже европейцы уезжают на Восток, чтобы добыть его с оружием в руках.
Аргументы Калашникова
Безусловно, погибших во Франции жаль, никто не имеет права отнимать человеческие жизни. И все-таки, журналисты Charlie Hebdo работали по принципу "Ничего святого!", в разное время избирали объектами низкопробных карикатур не только мусульманские ценности.
Редакция замахивалась и на Иисуса Христа, и на Святую Троицу. Бульварное издание с жалким печатным тиражом на просторах Интернета становилось достоянием всего человечества, которое заслуживает лучшего. Если порнографические комиксы о "маленьком Иисусе" и аналогичные изыскания на почве ислама являются принципиальным, обязательным условием свободы слова и полноты прав человека, то рано или поздно "художникам" придётся отвечать — за разрушение системы духовных ценностей миллионов людей. И отвечать в непривычной западному обывателю системе координат. Обещание лидеров Исламского государства продолжить практику идеологических экзекуций в Великобритании и США весьма многозначительно.
Около 20 лет назад иранский аятолла Хомейни публично проклял британского писателя индийского происхождения Салмана Рушди и приговорил его и всех причастных к изданию книги "Сатанинские стихи" к смертной казни. Не сразу, и все же 7 июля 2005 года серия взрывов в лондонских автобусах и метро показала, насколько был не прав Салман Рушди. Как мы убедились на примере редакции Charlie Hebdo, с тех пор уродливая свобода слова не стала ни умереннее, ни безопаснее. И всё же Великобритания или Франция — частность.
От Содома до Саддама
Как известно, рост стоимости мира вещей прямо пропорционален обесцениванию человеческого мира, а капитал за 300 процентов прибыли готов идти на любое преступление. Экономические аксиомы XIX века многое объясняют и в современной политике, и в первопричинах исламского радикализма.
Возможно, Саддам Хуссейн был несовершенен. Главной его проблемой стали разведанные в Ираке около 120 миллиардов баррелей нефти (второе место в мире), не считая природного газа. Поэтому через 25 лет пребывания у власти Саддам Хуссейн внезапно стал угрозой для США и всего свободного мира. В 2003 году американцы вторглись в Ирак, организовали казнь неугодного лидера, и долго сеяли демократию. Потом признали это ошибкой, и все же компании США получили львиную долю в иракской нефтяной индустрии.
Семена американской демократии плохо приживаются на пустынной почве Афганистана и Ливии. Декабрьский теракт талибов в пешаварской школе унес жизни 141 мусульманина. Недавний взрыв в столице мусульманского Йемена погубил ещё 35 человек.
Трагическая хроника еженедельно пополняется новыми эпизодами. А европейскую общественность успокаивают рассуждениями о том, что рост насилия — всего лишь отголоски гражданских войн в нестабильном мусульманском мире. На деле — безумная конфронтация между Западом и Востоком, как полюсами двух враждебных идеологий, ведёт через промежуточные фазы терроризма и гражданской войны к глобальному конфликту в Европе и мире.
Мы не Шарли
Это сказки, будто либеральный Запад не может контролировать мусульман-мигрантов, не желающих адаптироваться к вековым европейским ценностям. Потому что лицо Европы минувшего тысячелетия — крестовые походы, бесконечные войны, то есть массовые убийства для присвоения плодов чужого труда и природных богатств заморских территорий. Все вековые ценности Запада награблены, включая арабскую математику, арабскую астрономию и арабскую медицину.
Исламский радикализм — реакция на экспансию Запада, который не умеет контролировать собственные хищные инстинкты, свои границы и свои законы. Возможно, в эпизодах террора и гражданской войны мы видим начало гибели этой извращённой, механистической западной цивилизации, как это произошло пять тысяч лет назад с Содомом и Гоморрой.
А пока — очередной номер журнала Charlie Hebdo выходит (14 января) с карикатурой на пророка Мухаммеда, борьба ценностных ориентаций и моделей развития продолжается, исламский радикализм и западноевропейское мракобесие одинаково угрожают миру. И, возможно, нам не стоит слишком долго сочувствовать Франции с траурным плакатиком в руках "Je suis Charlie", потому что мы не Шарли, да и всё равно не оценят.
