О перспективах и задачах газовой отрасли России в непростых политических и экономических условиях в интервью МИА "Россия сегодня" рассказал президент Российского газового общества, заместитель председателя комитета Госдумы по энергетике Павел Завальный.
— Повлияло ли на ситуацию в газовой отрасли обострение политической обстановки вокруг России из-за событий на Украине?
— Ситуация, сложившаяся сегодня во внешней политике, характер наших отношений с США, с Евросоюзом накладывают отпечаток на экономику страны. В последние десятилетия российская экономика в значительной степени интегрировалась в мировую, особенно в европейскую экономику. Поэтому все происходящее сказывается и на развитии газовой отрасли. Так, замедление темпов экономического роста и в Европе, и в России приводит к тому, что требуется меньше энергии. И, как следствие, снижается спрос на газ. Незначительно, на 2,4%, во втором полугодии снизились экспортные поставки, в том числе, в связи с прекращением поставок газа на Украину и на фоне теплой осени. Кроме того, в Евросоюзе приняты политические решения о снижении энергозависимости от России, и это касается не только газа, но и нефти, и угля. И эти решения уже выполняются. Поэтому в России за девять месяцев этого года произошло снижение добычи газа в целом на 5,3%.
— Каков ваш прогноз относительно цен на российский газ на внешних рынках?
— Традиционно цена на газ в наших долгосрочных контрактах привязана к цене на нефть с полугодовым лагом. И если сегодня цена на нефть снижается, то, соответственно, будет снижаться цена и на газ. Очевидно, что в следующем году цена на нефть также будет ниже, чем в нынешнем: на рынке отмечается превышение предложения над спросом и замедление темпов этого спроса. Поэтому в следующем году цена на газ также будет снижаться.
— Как теперь изменятся отношения России и Европы в газовой сфере?
— К сожалению, на наши отношения в газовой сфере сегодня влияет не только рынок, но и политика. Прежде всего, политика США и ЕС. Напомню, что в третьем пакете реформ ЕС в области газа и электроэнергии, хотя прямо и не говорится о России, но предусмотрен ряд мер, направленных на ослабление энергозависимости от РФ. Вот пример: газопровод "Опал", сухопутное продолжение газопровода "Северный поток", загружен всего на 50%, хотя очевидно, что другого газа, чем российский, там взять неоткуда. Но Еврокомиссия не дает нам разрешения на его полную загрузку. За всеми этими действиями стоит политика снижения энергозависимости, и положение усложняется в связи с событиями на Украине.
Напомню и про ситуацию с газопроводом "Южный поток", когда Болгария тянула много месяцев, но так и не дала разрешение на реализацию проекта через ее территорию — тоже из политических соображений. А это остановило строительство столь нужного для Южной и Восточной Европы газопровода.
Все это привело к тому, что теперь меняется стратегия на европейском газовом рынке. Еще недавно речь шла о стратегической кооперации, которая предполагала участие и потребителей, и производителей в проектах. Например, мы допускали к участию в разработке месторождений такие компании как Wintershall, TOTAL и ряд других, создавали совместные предприятия и так далее.
Напомню, что проект "Южный поток" тоже должен был реализовываться с участием западных компаний. Однако теперь мы вынуждены перейти к старой схеме чисто торгового партнерства, при которой газ продается потребителю на границе или на так называемых торговых хабах. Таким образом, рынок формируется только в интересах потребителя. А все риски остаются производителю. И тогда возникает вопрос: если на каком-то этапе потребитель и производитель не договорятся об условиях сделки, то газа в трубах может просто не оказаться. А это уже риски покупателя, причем существенные. То есть ситуация пришла к тому, что на рынке остается все меньше безопасности и предсказуемости. Но именно такую конструкцию сегодня предлагает нам Евросоюз.
— Российская газовая отрасль сегодня переориентируется на новые рынки: Китай, Турцию… Это выгодно или Россия вынуждена идти на это по политическим причинам?
— Нужно отметить, что все эти проекты, касающиеся КНР или Турции, появились не сегодня и даже не вчера. Они появились еще 10-15 лет назад. Россия давно задумывалась о том, чтобы диверсифицировать маршруты поставок, и газа, и нефти. Вы упомянули Турцию. Эта страна нуждается в увеличении поставок газа, и проект "Южный Поток" предусматривал, в том числе, решение проблемы растущего спроса на газ в Турции. Поэтому в меморандуме, подписанном сейчас с Анкарой, речь идет о том, что сначала будет увеличена мощность "Голубого потока" — поставок газа в эту страну — с 16 миллиардов до 19 миллиардов кубометров.
Первая нитка нового проекта обеспечит текущие потребности. А уже вторая и последующие нитки газопровода позволят поставлять газ в специально созданный хаб, который может появиться в Турции на границе с Грецией или на границе с Болгарией, для дальнейшего транзита в Европу.
— Серьезно ли придется менять стратегические документы, касающиеся работы отрасли на фоне этих изменений?
— Стратегия развития России актуализируется каждые пять лет, сейчас мы живем по Стратегии-2030. В настоящее время разрабатываются основные положения Стратегии-2035. Должен отметить, что стратегия, по которой мы сейчас живем, уже не актуальна — не оправдали себя прогнозы, в том числе и в том, что касается развития нашей страны и мировой энергетики. Так, планировалось, что России потребуется добыча более 800 миллиардов кубометров газа в год, но в прошлом году спрос составил всего 668 миллиардов кубометров.
Поэтому необходимо, чтобы стратегические прогнозы, на основании которых планируется развитие отрасли, были бы более достоверными. Кроме того, эти планы должны быть более комплексными и сбалансированными. Например, планы по добыче газа должны быть привязаны к конкретным регионам, к конкретным месторождениям, и учитывать добычу и переработку конкретного состава газа в месторождениях: газ это не только метан, но и гелий, и этан, и пропан, и бутан, и так далее. То есть необходимо одновременно с газодобычей развивать и инфраструктуру, и мощности по газопереработке и газохимии.
— Что, на ваш взгляд, в этой ситуации должно делать государство?
— От государства требуется более активная координирующая роль. Ни одна государственная или частная компания, даже такая как "Газпром" или "Роснефть", не сможет решать все проблемы отрасли, а потому государство должно осуществлять общую координацию
От властей также требуется создание и поддержание стабильных регулятивных режимов, в том числе, в налогообложении. Главное требование бизнеса к налоговой сфере: обеспечьте предсказуемость налогового режима. Ведь любой инвестор, в первую очередь, смотрит на это, а уже потом изучает все остальное. Налоговая политика не должна меняться каждый год! Необходимо хотя бы семь-десять лет не менять налоговые правила.
— Каков ваш прогноз на развитие газовой отрасли?
— Мой прогноз оптимистичный. Энергопотребление в мире растет, и будет расти, в том числе растет спрос на газ, на 2-2,2% ежегодно. Если в настоящее время доля газа в мировом энергобалансе составляет 23,5% то, согласно экспертным прогнозам, к 2040 году она достигнет 25-26%. При этом в основном спрос будет увеличиваться за счет стран АТР, прежде всего, Китая. В этих условиях я убежден, что большой ресурсный потенциал и четкое понимание задач, стоящих перед нами, позволят российской газовой индустрии сохранить ее позиции как системообразующей отрасли нашей экономики и одного из гарантов международной энергетической безопасности.
