Максим Соколов
4 декабря, оглашая ежегодное послание, президент России Владимир Путин предложил "провести полную амнистию капиталов — именно полную". И разъяснил, что он имеет в виду под полной, то есть не знающей изъятий амнистией: "Это значит, что, если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твёрдые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе и правоохранительным, трясти его там и тут, не спросят об источниках и способах получения капиталов, что он не столкнётся с уголовным или административным преследованием, и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов. Давайте это сделаем сейчас, но один раз".
Соответственно, задача ублаготворить сбежавший капитал, не нашедший себе счастья и на чужбине (поневоле вспоминается притча о судьбе блудного сына в стране чужой и об упитанном тельце, которого заколол отец от радости по поводу его возращения), — самая насущная. Тем более что широковещательную амнистию капиталов в России объявляли и прежде, но затем обставляли ее таким количеством условий и ограничений, что боязливый капитал предпочитала не возвращаться, несмотря на все призывы "Родина простила! Родина зовет!".
Конечно, капитал всегда боязлив (если, конечно, ему не предлагают 300% прибыли, тогда он осторожность утрачивает), но для того, чтобы понять, отчего прежде он побоялся возвращаться в Россию, достаточно, почитать, как председатель правительства Дмитрий Медведев отреагировал на предложение президента Владимира Путина. А именно — с неспешностью и без большого энтузиазма.
Спешки, по мнению премьера, не может быть: "Всякие решения должны быть продуманными, поэтому, кстати, решение по амнистии и в поручении президентском, и мы обсуждали, не скрою, даже вчера, потребует определённого времени. Это не недельный вопрос, на это потребуется несколько больше времени, чтобы подготовить качественные документы, — это я сразу отвечаю по поводу того, как быстро это произойдёт". Как по несколько другому поводу писал Владимир Маяковский, "У меня, как и у Вас, в запасе вечность, что нам стоит поболтать часок-другой". Или даже месяцок-другой — ведь над нами не каплет. Удастся амнистия — хорошо, не удастся — тоже не беда, у правительства есть много других важных и интересных начинаний.
Тем более что и сама идея полной амнистии, по мнению Дмитрия Медведева, на практике неисполнима: "Конечно, это должен быть закон, в котором должны быть ответы на два вопроса. Первый вопрос — что подлежит амнистированию, и вот это ещё требует отдельного обсуждения: только ли деньги, или же это может быть и иное имущество, которое человек задекларирует. На самом деле есть плюсы и в той, и в другой позиции, наверное, мы обсудим это… И второе — от какой ответственности в данном случае освобождается лицо, которое продекларировало эти деньги или иные активы… нам не безразлично, какова природа этого капитала в конечном счёте, потому что, скажем прямо, деньги, заработанные за счёт продажи наркотиков или нелегальной торговли оружием, наверное, всё-таки не те деньги, которые нужно приветствовать на территории нашей страны. Но это пока не решение, это пока рассуждение вслух. Я просто хочу показать, что это тема, не простая для обсуждения, и она потребует от правительства концентрации усилий и нестандартных предложений".
Если суммировать вкратце, правительство под началом Медведева не намерено рубить гордиев узел, но собирается неспешно вырабатывать идеальную формулу амнистии, которая удовлетворит всех. А если не всех, то, по крайней мере, удовлетворит правительство. Придут же деньги или не придут — сам премьер указал, что этот вопрос не главный. "Амнистия капитала нужна не столько для того, чтобы как можно больше денег получить, сколько для создания нормального инвестиционного климата".
Климат же у нас создается скоро как четверть века, и создавать его можно еще столько же. Тем более что словосочетанию "создание нормального инвестиционного климата" можно придавать какое угодно значение. Заматывать вопрос средствами птичьего языка можно до бесконечности. Что, вероятно, нас и ждет в случае, если дело амнистии поручить правительству — там люди испытанные.
То есть амнистия проводится под личные гарантии Минниханова и при его личном покровительстве.
Несомненно, в этом есть некоторый элемент верноподданности: президент РФ сказал — глава Татарстана взял под козырек. Но не только. Беря под козырек, казанский политик достигает также своих выгод, и немалых. Всякий регион, и Татарстан не исключение, нуждается в инвестициях, и Минниханов готов включиться в гонку за них, тем более что тот, кто включился в нее первым, будет обладать преимуществами перед менее расторопными соседями. Опять же приток капиталов означает и приток налогов, что и вообще вещь нелишняя, а в нынешних условиях — вдвойне. При такой заинтересованности можно понять и готовность Минниханова взять несущих к нему золотые яйца под своей особое покровительство, чтобы крапивное семя не спугнуло амнистированных требованием обильных подарков.
Аналогом к начинанию татарстанского президента могут служить деяния властителей прошлого, стремившихся привлечь людей и капиталы в свои владения, и, кстати, поскольку те властители были вполне суверенны, даже без вернодданного желания сделать приятное начальству, которое у них отсутствовало. Польский католический король Казимир, призвавший в свою страну евреев, русская царица Екатерина II, призвавшая в Поволжье немецких колонистов, владетельные немецкие князья, давшие убежище французским гугенотам после отмены Людовиком XIV в 1685 ш. Нантского эдикта о веротерпимости, — все они руководствовались миннихановским "руководство республики (resp.: княжества, королевства, империи) и я лично готовы встречаться и обсуждать любые инвестиционные предложения. Перспективных проектов в моих землях много". При такой готовности дело шло, и неплохо. Даже без усиленных прений об улучшении инвестиционного климата, которыми можно заниматься вечно и без особого результата.
Косвенная полемика Дмитрия Медведева и Рустама Минниханова, которые в один и тот же день высказали разные воззрения на то, как проводить амнистию, есть отображение давней закономерности "Кто хочет делать — находит средства, кто не хочет — находит причины".
Причины к неделанию найти несложно, но нахождение средств к деланию обладает большей ценностью.
