2 декабря Владимир Путин внес в Государственную Думу на ратификацию договор о присоединении Армении к ЕАЭС. Россия, Белоруссия и Казахстан в мае подписали и уже ратифицировали договор о создании Евразийского экономического союза с 1 января 2015 года, а 10 октября в Минске был подписан договор о присоединении к союзу Армении. В преддверии Евразийского экономического конгресса, который состоится 8 декабря в МИА "Россия сегодня", ЕКЦ побеседовал с исполнительным вице-президентом Российского союза промышленников и предпринимателей, доктором экономических наук Александром Мурычевым об отношениях российского и украинского бизнеса, единой валюте стран ЕАЭС и других актуальных экономических вопросах.
— Александр Васильевич, сейчас, пожалуй, у всех главный вопрос связан с экономикой — что будет дальше? Этим вопросом, естественно, задаются работники банковского сектора и представители бизнеса. Ваше мнение, что ждет экономику России и ЕАЭС в ближайшие год-два?
— Понятно, что экономическая ситуация в России будет отражаться на экономике наших соседей, уж слишком глобальна российская экономика. Пока ситуация достаточно напряженная. Для меня очевидно, что в 2015 году российская экономика входит в рецессию, то есть особых темпов роста ВВП не будет. Соответственно, не так активна будет и банковская деятельность. При этом проблемы могут быть не только у банков, но и у бизнеса, потому что, когда происходит рецессия, когда наступает стагнирование экономики, риски возрастают и бизнес в свою очередь не знает, куда вкладывать деньги.
Тем не менее я думаю, что ресурсов у государства сейчас много. И здесь очень важно активное развитие программ, касающихся инфраструктурных проектов, более активной должна быть инвестиционная политика и государственные инвестиции. Вкладывать надо в строительство дорог, в строительство объектов социальной важности.
При этом важно понимать, что сейчас политическая задача — выйти на импортозамещение, а это потребует более активной государственной инвестиционной политики, более активного вложения в поддержку малого и среднего предпринимательства, крупных корпораций, которые работают не только на ВПК, но и на программы машиностроения, станкостроения и прочего. Без поддержки государства программы импортзамещения просто не сработают. И нашему правительству сейчас очень важно не упустить возможность. Нет худа без добра, санкции — это плохо, но тем не менее в этих условиях, если будет обеспечена реальная поддержка бизнеса, в том числе в рамках программы импортзамещения, это будет движение вперед. И это может сильно поменять структуру нашей экономики, которая в меньшей степени должна зависеть от формирования бюджета только за счет сырья. Но пока мы можем только мониторить ситуацию. Действительно, появляются новые производители, появляются все больше продуктов питания отечественного производства, и мясо-молочная промышленность понемногу оживает, зерна стали производить беспрецедентно много, значительная часть уже уходит за рубеж.
— Более активное использование в различных расчетах национальных валют и отказ от евро и доллара — тоже своего рода импортозамещение. Как вы считаете, возможно ли введение единой валюты на территории ЕАЭС?
— Это обязательно должно получиться со временем, но не сейчас. Сейчас многое этому мешает, есть немало сдерживающих факторов. Мы должны иметь в виду, что мы, конечно, должны выходить на единую валюту и освобождаться от посредничества доллара и евро, потому что негоже единому экономическому союзу не договориться об единых стандартных и прозрачных платежах в наших валютах, а в будущем и в единой валюте расплачиваться. Европа долгие десятилетия шла к этому и сейчас пришла. У нас, например, проблема единой валюты до сих пор никак не решалась, даже с Белоруссией. Хотя мы имеем Союзное государство, валюты у нас разные. Проблема в чем? В том, что Белоруссия хочет иметь свой эмиссионный центр, на что не может пойти российское правительство. Тем не менее нужно искать компромиссы, и эта задача создания общей валюты евразийского союза, я считаю, на 10-15 лет.
— Единая валюта будет на основе российского рубля? Была версия, что появится совершенно новая валюта — алтын.
— Этот вопрос должны решать правительства наших стран. Мне бы хотелось, чтобы это был российский рубль. Для нас, россиян, это очевидно, и нам бы этого хотелось. Но казахстанские коллеги могут сказать: нет, мы хотим тенге, а если не тенге, то давайте какую-нибудь другую придумаем валюту. Я не исключаю, что такое развитие событий может быть, на евро же вышли в Европе в конце концов. Даже немецкая марка и французский франк ушли в небытие. Хотя суть не в том, как будет называться единая валюта, главное заключается в том, чтобы выйти на общее понимание. Все равно нужно иметь единый эмиссионный центр. Сейчас политикам выгодно управлять деньгами и их потоками, а здесь будут ограничения для национальных правительств. Это опасность для правительства каждой из стран. При этом, на мой взгляд, нет неразрешенных проблем. Можно отдать часть эмиссии в национальные банки и других стран-участников ЕАЭС, учитывая параметры согласованных бюджетов и т.д.
Конечно, есть опасения наших европейских и американских партнеров, что как бы не образовался какой-то новый политический союз. Конечно, политический союз и будет образовываться, но не в том понимании, как это видят на Западе. Там считают, что опять будет восстановлен Советский Союз. Конечно, такого не будет, во всяком случае со стороны российского бизнеса мыслей в таком направлении нет. Это сейчас никому не нужно. Важно, чтобы от этой интеграции жили лучше простые граждане. Без сомнения, российское бизнес-сообщество в целом позитивно относится к тому, что идет интеграционное движение и ставка сделана на экономику, прагматику, взаимодополнение.
Полный текст интервью читайте здесь>>
