Курс российского рубля в последние дни чуть ли не ежедневно выходит на новый исторический антирекорд, подбираясь к новым психологическим уровням. Резкая волатильность национальной валюты связана как с фундаментальными и психологическими факторами, так и со спекулятивной игрой против рубля. Подлил масла в огонь и ЦБ, фактически пустивший рубль в свободное плавание. В конце концов, рынок нащупает свое дно, только путь к нему будет трудным. Такую точку зрения высказал экс-первый зампред ЦБ, ранее возглавлявший Федеральную службу по финансовым рынкам, ныне председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин.
Он рассказал в интервью РИА Новости, стоит ли гражданам срочно перекладывать свои сбережения в иностранную валюту, куда лучше инвестировать свои средства в период девальвации и каков, на его взгляд, равновесный курс рубля в новых условиях. Беседовала Гульнара Вахитова.
— Олег Вячеславович, добрый день. На ваш взгляд, что сейчас происходит с рублем? Почему он начал сильно ослабляться на послепраздничной неделе?
— Во-первых, ослабление рубля было обусловлено фундаментальными факторами: снижением цены на нефть, как следствие — сокращением экспортной выручки, поступающей в страну, и в результате санкций — российские компании, которые платят по долгам сейчас и переводят дивиденды, не могут рефинансировать свои долги, что обычно делали раньше.
Обязательства компаний оцениваются по-разному, но по оценке ЦБ, с сентября по декабрь они составляют 50 с лишним миллиардов долларов. Понятно, что в этих новых условиях платежный баланс должен измениться, а именно, импорт должен существенно сократиться. Это, безусловно, требовало ослабления рубля.
Второй фактор — психологический. Всегда, когда рубль начинает достаточно устойчиво девальвироваться, к этому процессу начинают подключаться спекулянты и граждане.
Сначала подключились спекулянты. Всегда задают вопрос — а кто это такие? Это банки, скорее всего, которые находят способ, чтобы не показывать Центральному банку открытую валютную позицию. Они явно запасаются валютой, они это делают и делали осенью 2008 и зимой 2009 годов, когда ЦБ планомерно девальвировал валюту. Банки тогда хорошо на этом нажились. Это и хедж-фонды.
Затем подсоединились граждане — они не спекулянты, они как всегда, пытаются в последний вагон уходящего поезда запрыгнуть. Когда уже курс доллара поднялся, они начинают его покупать. Поэтому получилось, что против рубля играли все — и экспортеры, кстати, тоже. Пока налоговый период еще не наступил, можно вообще не продавать валюту практически, а ждать и продать за очень хорошие рубли.
И третий фактор — ЦБ в этот момент устранился, то есть он фактически перешел к плавающему валютному курсу. Вот эти три фактора сыграли на ту ситуацию, которая сложилась сегодня.
— Как вы считаете, какой курс доллара может сложиться до конца года?
— Однозначно цифру вам не назову — слишком много непредсказуемых факторов — от нефти до действий ЦБ и направления развития геополитической ситуации. Могу качественно ситуацию описать.
Сегодняшний курс рубля к доллару и евро могут поддержать платежный баланс, обеспечивающий все выплаты по долгам. То есть настолько сильно сократится импорт в ближайшее время, что при цене 82-85 долларов за баррель нефти, валютной выручки будет достаточно, чтобы расплачиваться по всем долгам, то есть обслужить объективный вывоз капитала.
Но рубль может отступать дальше по этим чисто психологическим и спекулятивным причинам. Курс, который обеспечивает сбалансированность платежного баланса при цене нефти 85 долларов за баррель, находится в районе 45 рублей.
Скорее всего, если ЦБ и правительству не реагировать поспешно, рынок сам нащупает какое-то равновесие. И сценарии я себе вижу таким образом, что рубль будут продавливать вниз до тех пор, пока не появится кто-то на рынке — или это крупный спекулянт, который решит, что пора зафиксировать прибыль и выйдет с большими суммами продаж доллара, тогда рубль развернется и начнет укрепляться. Потери понесут те, кто покупал на пике падения. Или ЦБ может такой шаг совершить — он теперь действует в другой парадигме, фактически не контролирует коридор. И, собственно, ЦБ однозначно заявлял, что в любой момент может выйти на рынок.
Если на этот рынок, где курс формируется на не очень большом объеме сделок — кто-то выйдет с приличной суммой — например, 3-5 миллиарда долларов, это коренным образом изменит ситуацию: возможно, после этого начнется падение доллара на российском рынке, спекулянты побегут фиксировать позицию.
Мы это уже наблюдали. Перед советом директоров ЦБ вдруг было 41, курс на 2 рубля отскочил. Говорят, что это манипуляция, я думаю, что это было нервное движение крупных спекулянтов, связанное с тем, что они посчитали, что ЦБ сейчас там что-нибудь решит, а им надо зафиксировать прибыль. И в пятницу было обратное движение, оно было вызвано тем, что, по информации СМИ, ЦБ провел какое-то экстренное совещание, все поняли, что он может интервенцию провести. Вдруг он ее проведет, и тогда доллар откатится.
Будет ли нащупано дно? Будет. Только путь к нему будет трудным. Потому что, российский рынок устроен сегодня не очень хорошим образом — экспортеры поставляют валюту, инвесторами сегодня российские активы не покупаются. То есть получается, что поставщик валюты один — экспортеры, которые могут регулировать предложение долларов на рынке, а покупатели — те, кому нужно что-то купить по импорту, заплатить по долгам, и большая группа спекулянтов плюс граждане стремятся запастись им по лучшему курсу и играют в темную.
Думаю, что ситуация будет развиваться так, что ЦБ в какой-то момент все-таки выйдет с достаточно весомой суммой интервенций и, как говорят на рынке, — "накажет" агрессивных покупателей долларов. А дальше рынок валюты войдет в волатильный коридор, и тренд роста или падения рубля будет зависеть от нефти и политики — чем предсказуемыми будут эти факторы, тем менее волатильный будет курс.
— Как вы относитесь к заявлениям ЦБ и Минфина, что рубль в настоящее время недооценен? Это больше словесные интервенции регуляторов?
— Безусловно, здесь присутствует попытка успокоить, оказать терапевтическое воздействие на рынок, который действительно находится под психологическим воздействием, но не регуляторов в данном случае, а рыночной неопределенности.
С точки зрения фундаментальной — я уже говорил, мы находимся на уровнях, которые обеспечивают сбалансированность платежного баланса при текущей цене нефти.
— Сейчас довольно часто можно услышать устрашающие заявления некоторых экспертов о том, что доллар может вырасти к концу первого квартала следующего года до 200 рублей. Можно ли серьезно к ним относиться? Как вы относитесь к такого рода прогнозам?
— Ну так.. Как я отношусь? Ну анекдот. Может они думают, что нефть будет 10 долларов за баррель стоить (смеется).
— Вы уже сказали, что одной из фундаментальных причин резкого ослабления рубля является снижение цен на нефть. Существуют разные версии того, почему цена на нефть начала падать. Видите ли вы в этой ситуации конспирологический заговор против России, о котором многие сейчас говорят?
— Частично здесь есть компонент, который можно назвать политическим. Я себе ситуацию представляю следующим образом. Давайте представим, что официальные лица США встретились с саудитами, рассказали им про то, что происходит в нефтедобыче США, — это и так известно, но, может, дали более подробный и содержательный материал.
А именно, проинформировали, что при цене за нефть 100 долларов за баррель США уже через полгода становятся лидерами добычи нефти в мире, они будут добывать более 10 миллионов баррелей в день — это больше, чем Саудовская Аравия, и больше, чем Россия. Фактически они берут рынок в свои руки и намекнули, что если Саудовская Аравия хочет сохранить свою долю рынка, то ей надо поменять свою ценовую политику, и Саудовская Аравия сделала вывод, что лучше пойти на управляемое снижение цены на нефть.
Это непросто, но выбран вариант ухода где-то на 70-80 долларов за баррель, которые заставят многие американские компании заморозить свои нефтепроекты. Они перестанут наращивать добычу, потому что цена стала ниже, а Саудовская Аравия при цене 80 долларов за баррель живет. Во всяком случае, пару лет совершенно спокойно живет с точки зрения обязательств бюджета, потому что бюджет на этой цене построен и там резервов почти на триллион долларов. Такая политика задерживает развитие нефтедобычи в Америке — и Саудовская Аравия сохраняет свой рынок. А Россия — это пассивный игрок, что с ней будет, то и будет.
Американцы могли бы такую позицию не занимать, они могли бы не разговаривать с Саудовской Аравией. К примеру, они могли бы наращивать добычу.
В конце концов, Америке столько нефти станет не нужно, вряд ли у США есть задача быть экспортером нефти. Америка — это не сырьевая страна, это страна прогрессивных технологий. Получается, что такой пакт для США с Саудовской Аравией выгоден. К 70-80, туда идем. Есть здесь конспирология или нет?
— Согласны ли вы с заявлением главы "Роснефти" Игоря Сечина, что падение цены на нефть на 40% объясняется политикой ФРС США, то есть укреплением доллара?
— Только частично.
— По вашему мнению, вилка в 70-80 долларов за баррель нефти — это новая равновесная цена в нынешних условиях?
— Исходим из того, что дальнейшее падение никому не выгодно — оно и США не выгодно, но в меньшей степени — ну свернут они свою добычу, ничего страшного. Будут покупать по низкой цене у Саудовской Аравии, у Ирана или еще у кого-то. Но и странам ОПЕК это очень невыгодно, поэтому, скорее всего, они пойдут на сокращение квоты.
— А в случае введения новых санкций в отношении России со стороны западных стран что может произойти?
— Геополитические факторы, санкции могут очень серьезно повлиять даже не столько на фундаментальные факторы, сколько психологические. У нас все реагируют так — если ситуация ухудшается, новые санкции, то есть плохо для экономики, соответственно, рубль менее привлекателен. Эта логика действует, и люди будут стараться уйти в валюту.
— Если сейчас представить самое пессимистическое развитие ситуации с валютным рынком, то как бы оно выглядело?
— Самый плохой сценарий — это когда регулятору и свободному рынку не удастся по разным причинам снять растущий спрос со стороны населения. То есть люди перекладывают сбережения — рубли в валюту, и это оказывает сильное давление на курс. Если с этим не справиться — закончится тем, что ЦБ придется тратить валюту, но если это сделать с умом, то можно будет переломить. Просто дождаться того момента, когда спекулянты загонят курс на достаточно нереальный уровень, после этого выйти с интервенциями крупными, начнется, скорее всего, реверсный тренд, но если этого не произойдет, то можно далеко зайти.
— Вы считаете, что ЦБ в настоящий момент занял выжидательную тактику?
— Да. ЦБ наблюдает за ситуацией. Вообще говоря, когда переходишь к плавающему курсу от курса контролируемого, всегда надо ожидать большей волатильности. В данном случае, когда факторы работают против рубля фундаментально, то волатильность действует в сторону ослабления, что мы и увидели.
— Насколько оправданны опасения некоторых экспертов о том, что резервы ЦБ не так уже велики, ведь почти половина из них — средства Резервного фонда и ФНБ?
— Уровень международных резервов 440 миллиардов долларов, из них 175 миллиардов долларов — это средства ФНБ и Резервного фонда, то есть остаток 270 — это непосредственно резервы ЦБ, кроме того, там золото. Но золото продавать — это совсем… Если страна начинает продавать золото, то в нынешних условиях, когда страна начинает продавать золото — это очень плохой сигнал.
То есть наличных долларов, ликвидных, не так много — 200 с лишним — это размер шести импортов. Считается, что нужно иметь запас резервов для поддержания платежного баланса в размере шести месячных импортов. Это индикативное соображение, некоторые говорят, что при плавающем валютном курсе резервы вообще не нужны. Я так не считаю, конечно.
То есть мы подошли к такому нормативному уровню, что уровень резервов надо поддерживать. Я думаю, как раз это было одной из причин, почему ЦБ отказался от поддержки (курса рубля — ред.), а иначе он бы тратил и тратил.
— В сегодняшней ситуации что бы вы посоветовали гражданам делать? Куда вкладывать рублевые средства?
— Непрофессиональным игрокам, наверное, сейчас лучше не суетиться, а зафиксировать ту ситуацию, которая есть. У большинства граждан, у кого есть деньги, — есть рубли, и доллары, и евро. Сейчас, может быть, нужно остаться с тем, что есть. Хотя это дело вкуса.
Почему я так говорю? Не потому, что я уверен, что дальше 46 рублей дело не пойдет. Просто очень велик риск, что рынок развернется. Может, еще не развернется, может, еще дальше пойдет — может, пойдет к 50. Но потом он развернется. Тратить свои личные деньги сейчас и купить валюту, которая потом вдруг развернется, — это большой риск, будут просто потери.
— Регулятор за последнее время принял много решительных мер для снятия напряженности на валютном рынке — поднял ключевую ставку до 9,5%, ввел длинные валютные РЕПО, изменил параметры курсовой политики в части сокращения присутствия на валютном рынке. Не поздно ли он спохватился, как думаете?
— Наверное, поздно, потому что уже сформировался тренд снижения рубля постоянный. И РЕПО этот механизм уже не защищает никак. И ставки не способны защитить, потому что уж больно мощное падение. Получается, что, скорее, это решение ЦБ принял по обстоятельствам, то есть резервов не так много уже — раз. Во-вторых, механизм коридора тоже стал неэффективным. Собственно, поэтому ЦБ и принял решение его существенно поменять.
Конечно, лучше было бы к плавающему курсу переходить в более благоприятных условиях. Какие были варианты? Первый вариант — переходить в налоговый период, то есть когда экспортеры точно будут продавать валюту. Это последняя декада месяца.
А еще лучше — как было запланировано, в январе 2015 года, потому что обычно в это время контракты по импорту только в процессе заключения, реальных закупок нет, а экспортная выручка идет все время, потому что нефть поставляется каждый день. И в это время торговый баланс всегда хороший — сугубо положительный. Сейчас, конечно, время не очень хорошее.
— Думаете, это резкая реакция на острый валютный кризис?
— Да, переиграли, видимо, под давлением обстоятельств. Резервы тратятся, а еще сам по себе коридор позволяет спекулянтам играть против рубля — политика ЦБ предсказуема, и они имели возможность на этом наживаться.
По идее, бесконечного падения не бывает, можно, конечно, себе и 200 рублей вообразить, но понятно, что при таком курсе все спекулянты продадут доллар и возьмут рубли, потому что это прибыль в сотни процентов. Конечно, такой курс при нынешних экономических условиях невозможен.
— ЦБ в стрессовый сценарий макроэкономического развития заложил глубокое падение цены на нефть — до 60 долларов за баррель. Сам регулятор считает, что падение до такого низкого уровня маловероятно. Вы согласны с этим?
— Такой уровень может быть достигнут на короткий период, но в среднем это уровень неприемлемый ни для кого — он никому не нужен.
— Чем, на ваш взгляд, отличается ситуация 2008 года от сегодняшней? В чем принципиальные различия?
— Различие в том, что то был классический кризис, когда его никто не ожидал, а он пришел. Я же хорошо помню это время — вплоть до августа в стране инвестировали, банки кредитовали строительство. На фондовом рынке был рост, потому что все считали, что акции еще вырастут. И вдруг все поменялось, оказалось, что все неправда, что все ваши запасы никому не нужны, инвестиции сделаны без смысла, нефть провалилась — тогда до 30 долларов за баррель, но ненадолго, к началу следующего года она отскочила. Но тогда это был абсолютный шок, и он был внешний в основном. Потому что все-таки действительно все, что произошло, это было в результате ипотечного кризиса в Америке.
Это был острый мировой кризис, который отразился на России как на экономике абсолютно открытой, привлекающей большие инвестиции из-за рубежа, которые остановились, торговля встала. Сейчас ситуация совершенно другая, сейчас наоборот — радужных ожиданий вот уже как два года не было. Все индикаторы показывали со второй половины 2012 года, что идет ухудшение. Темпы роста инвестиций падали, а в этом году вообще стали отрицательными. Поэтому нынешний кризис, если так его можно назвать, ползучий.
— Лично для вас что стало первым звоночком того, что сейчас происходит на валютном рынке?
— Когда были введены первые санкции. К сожалению, не сразу стало понятно, потому что санкции против отдельных институтов, организаций. Казалось, что против них санкции, а остальные-то могут работать, — и вдруг выяснилось, что на самом деле фактически никто не может серьезно финансироваться. В этот момент, когда это стало ясно, и появились первые признаки того, что вдруг цена на нефть поползла — стало ясно, что надо покупать валюту. Это где-то в сентябре, а сейчас уже поздно.
— Раз запасаться валютой уже поздно, может, гражданам стоит вкладывать свои средства в недвижимость, например?
— На самом деле недвижимость — идея неплохая, но надо хорошо понимать, что это неликвид, вы вложились, а потом еще, во-первых, надо три года держать, чтобы без налогов продать. Во-вторых, если не продавать, то рентный доход можно организовать. В принципе, рентный доход около 10% в России, может, чуть повыше. Тогда я говорю людям — идите в банки, вам 10% дадут депозит и у вас этот депозит гораздо более ликвидный, то есть деньги легко очень превращаются в кэш. Не очень понимаю, почему именно вложения в недвижимость — это спасение. Конечно, есть риск на банк. Хотя понятно, какие механизмы есть чтобы эти риски минимизировать.
Поэтому можно в недвижимость, хотя надо понимать, что это не такое выгодное вложение и не ликвидное.
Можно и депозит — но риск на российскую финансовую систему, зато ликвидное вложение. Про доллары мы уже говорили, что, скорее всего, уже много не заработаешь. Еще говорят, что — но это удел немногих — надо в бизнес вкладываться сейчас. Ну конечно, правильно выбранный, например, свинину производить. Но на это и деньги большие нужны, нужно быть предпринимателем, а граждане у нас далеко не все предприниматели. Вот такая ситуация у нас — бывают такие экономические ситуации, когда такого универсального спасения нет и приходится терять иногда и покупательную способность, такое бывает.
