Максим Шалыгин, обозреватель МИА "Россия сегодня"
В стране идёт полномасштабная гражданская война. Киев не контролирует ряд территорий Украины.
И это не только Крым, жители которого сделали свой выбор в пользу возвращения в состав России. Разговоры об "аннексии Крыма" безосновательны хотя бы по причине отсутствия массовых протестов на полуострове. Если бы Россия действительно оккупировала Крым, то последние восемь месяцев мы бы наблюдали системные акции неповиновения. Но ведь этого не происходит.
Киев не контролирует Донбасс. А это почти 7 миллионов человек. Жители Луганской и Донецкой народных республик не намерены голосовать 26 октября. Если бы Киев действительно был озабочен обеспечением прав своих граждан (как утверждается во всех политических заявлениях украинской власти), то обратился бы с призывом к руководству ДНР и ЛНР помочь в организации выборов. Хотя бы на уровне политического обращения. Продемонстрировать добрую волю. Что мы видим? Вместо государственного ответственного поведения мы наблюдаем государственный терроризм с усилением обстрела жилых домов мирных людей Донбасса.
В итоговых отчётах всё будет выглядеть иначе. Киев будет утверждать, что голосование в Луганской и Донецкой областях состоялось. Потому что сегодня в Донбассе — четыре (!) административных образования. Украинские Донецкая и Луганская области (в границах, контролируемых Нацгвардией) и независимые ДНР и ЛНР (в границах ответственности ополчения). В результате этой политической географии открывается просто необъятный простор для политических спекуляций.
Тем более что изменения украинского избирательного законодательства предполагают возможность переноса местонахождения избирательных комиссий. На практике это означает, что избирательная комиссия по городу Донецку может фактически находится как в Славянске (который контролируют украинские военные подразделения), так и в самом Киеве (с объяснением, что там много беженцев из Донбасса). Хорошо, что голоса донецких избирателей не будут считать в Виннице или Львове, хотя по новому закону Украины и такое вполне может произойти.
Отдельно — голосование подразделений Нацгвардии, добровольческих батальонов и официальных украинских военнослужащих. С ними ситуация ещё более запутана. Они могут голосовать как по месту жительства, так на избирательных участках по месту службы, но иногда (в особых случаях) могут голосовать вне места дислокации своих подразделений.
Сегодня не во всех областях Украины есть местная власть. К примеру, в Днепропетровской области, по факту, отсутствуют главы администраций районов. Нет, два-три "парадных" избирательных участка всегда обеспечат. А как быть с остальным?
Ещё необходимо добавить к этим 15 миллионам трудовых мигрантов. Тех, кто сегодня работает за пределами Украины. И не только в России. В Польше много жителей Западной Украины заняты на сельскохозяйственных работах. И они вернуться в свои дома только в ноябре.
Что мы получаем в результате? Примерно половина избирателей Украины по разным причинам не сможет проголосовать на выборах. Вопрос: насколько легитимным будет этот парламент? Ведь состав Верховной рады формируется по смешанной системе. Половина выбирается по партийным спискам, вторая — формируется депутатами по округам.
Кто будет представлять Донецк или Крым? Луганск или Стаханов? Какой территориальный депутат? Или это кресло в зале заседаний останется пустым?
Гораздо более логично предположить, что мы наблюдаем распределение депутатских мандатов в ходе переговоров между политическими, силовыми и олигархическими группировками. И всё это внешне обставлено рекламными плакатами, телевизионными роликами и имиджевыми встречами кандидатов с населением.
Это объяснение ближе к действительности, чем псевдополитологические комментарии о выборах, голосовании и рейтингах.
Всего два вопроса в повестке. Первый — как собрать устойчивую коалицию большинства в парламенте? Второй — как удержать эту победу? Причём последнее много важнее.
Желающих объединиться в "коалицию всех демократических сил" много. Но, как показывает украинская практика последнего десятилетия, подобные союзы быстро разваливаются в силу личной неприязни и завышенных амбиций участников.
На сегодняшний день единственным модератором процесса распределения депутатских мандатов является лично Пётр Порошенко. Прежде всего, потому что он признан (легализован) лидерами других стран.
Сегодня только Пётр Порошенко принят (признан, легализован) как украинский лидер. Он имеет право на репрессии внутри страны. Конечно, он не может удалить с поля других "агентов" типа экс-главы администрации президента Сергея Левочкина (и политического отца Олега Ляшко) или нынешнего премьера Арсения Яценюка. Но президент Порошенко будет к этому стремиться. Для того чтобы стать единственным коммуникатором между внешними силами и внутренними игроками. Обрести и оформить единоличную власть.
Пётр Порошенко никогда не согласится с церемониальной ролью президента. Не для этого он стремился стать главой государства. Он хочет управлять. Он обещал "утихомирить страну" ещё в июне лидерам России, Германии и Франции на пляжах в Нормандии. Он обещал "всё взять под свой контроль".
И для этого сегодня ему необходимо устойчивое парламентское большинство в Верховной раде. Это не может быть союз с Ляшко, Тимошенко и Яценюком — они слишком самостоятельны. Это не может быть союз с националистической "Свободой" и головорезами "Правого сектора" — на их руках слишком много явной крови и преступлений.
Это может быть только неофициальный союз с остатками Партии регионов, коммунистами и отдельными проверенными (временем и личными контактами) депутатами от одномандатных округов. Ведь и харьковский глава Геннадий Кернес, и банкир Сергей Тигипко ещё летом стали частыми ночными гостями резиденции президента на Банковой. В отличие от первой группы, представители этой категории выдерживают договорённости. И это качество является одним из самых ценных в людях для Петра Порошенко.
Пётр Порошенко может заключить союз с Юлией Тимошенко. Они могут объединиться на почве нетерпимости к предательству. И тогда это будет союз против Арсения Яценюка и его команды. Тимошенко может вполне возглавить Национальный антикоррупционный комитет или же Совет по безопасности и обороне. И на подобном посту вполне может решить многие свои проблемы, включая финансовые. А парламент вполне может возглавить другая женщина — Ольга Богомолец.
Но главной же проблемой, которую в ближайшее время придётся решать Петру Порошенко, — это борьба с махновщиной. Это способность решиться на жесткое подавление любых уличных протестов. Реализовать право государства на насилие.
Чьими руками Порошенко будет наводить порядок — главы СНБО Тимошенко или с привлечением "сторонних" специалистов, — вопрос второстепенный. Добровольцев для войны в Донбассе и строительства "стены" уже не найти. А запрос на порядок сегодня в украинском обществе чрезвычаен.
Можно, конечно, объявить всех несогласных (включая "Правый сектор") "агентами ФСБ" и "недобитками режима Януковича" — но за словами должны последовать действия. Будут ли они предприняты?
В противном случае украинская власть окончательно сорвётся в пропасть, увлекая за собой обломки страны. Но тогда двум донбасским республикам вынужденно придётся спасать от гибели своих соседей.
