Илья Ремесло, юрист
Следственный комитет РФ официально объявил о возбуждении уголовного дела в отношении министра обороны Украины Валерия Гелетея, начальника Генштаба вооруженных сил Украины Виктора Муженко, командира 25-й бригады вооруженных сил Украины Олега Микаса, а также других пока неустановленных лиц из числа командиров 93-й бригады ВСУ и ряда высших должностных лиц из числа военного руководства Украины. Они подозреваются в организации массовых убийств, применении запрещенных средств и методов ведения войны и геноциде.
Общее количество жертв в результате действий подозреваемых превышает две с половиной тысячи человек.
Это первый случай в истории России, когда возбуждается дело в отношении министра обороны иностранного государства, и тем более — по такой тяжелой статье. Каковы перспективы уголовного преследования и юридическая подоплека дела?
Геноцид — преступление против мира и безопасности человечества
В соответствии со статьей 2 Конвенции, геноцидом признаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную или этническую группу, включая:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение.
Аналогичным образом определяет понятие геноцида статья 357 УК РФ.
Подсудность за геноцид: национальный или международный суд?
Основной проблемой при привлечении к ответственности за геноцид являются вопросы подсудности. Так, статья 6 вышеупомянутой Конвенции гласит: "Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье III деянии, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда".
Таким образом, установлена альтернативная подсудность: либо в суде государства, где совершено преступление, либо в международном уголовном суде.
В сообщении следственного комитета указано, что преступления были совершены на территории ДНР и ЛНР. Логично сделать вывод, что военных преступников должны судить в Донецке и Луганске. Вне зависимости от того, признают ли Запад независимость ДНР и ЛНР, преступление не перестает быть преступлением.
Международная подсудность геноцида — правовая фикция?
Выходом из ситуации могло бы стать создание Международного трибунала (по аналогии с Международным трибуналом по бывшей Югославии). Однако это возможно лишь с санкции Совета Безопасности ООН, в котором отсутствует единство по осуждению преступлений украинских властей.
В очередной раз мы сталкиваемся с проблемой безответственности за геноцид, которую неоднократно отмечали ведущие эксперты в области международного права. Если представить, что ДНР и ЛНР следует воспринимать как части единой Украины, а не самостоятельные государства, то исчезает любая вероятность того, что преступники будут наказаны.
Очевидно, что нынешние украинские власти никогда не будут судить своих же высокопоставленных чиновников за геноцид. Это возможно только лишь в случае смены власти на Украине и последующего разбора преступлений нынешней власти.
Смысл преследования российскими властями украинских преступников
Возникает закономерный вопрос — зачем же при наличии подобных международно-правовых проблем Следственный комитет РФ все же расследует преступления украинских властей?
Во-первых, следует учитывать, что в соответствии с международным и российским правом данные преступления не имеют срока давности.
Поэтому необходимо уже сейчас начинать собирать доказательства для будущего суда над преступниками, который неизбежно свершится после смены власти на Украине.
Во-вторых, по моему мнению, российская власть посылает украинским властям и международному сообществу сразу два сигнала. Первый — что от защиты ДНР и ЛНР как самостоятельных субъектов международного права Россия отказываться не намерена. Второй — что она считает киевскую власть виновной в тяжких преступлениях против русского населения, за которые рано или поздно придется ответить.
В-третьих, преследование киевских преступников за геноцид имеет смысл и в краткосрочной перспективе, когда речь идет о необходимости задержания преступников. Статья 7 Конвенции предусматривает, что в отношении выдачи виновных, геноцид и другие перечисленные в статье III деяния не рассматриваются как политические преступления.
Это означает, что недавний отказ в объявления Интерполом Коломойского в международный розыск по мотивам "политического преследования Россией" будет гораздо сложнее повторить в ситуации с Гелетеем и компанией.
Таким образом, российские власти инициировали уголовное преследование украинских военных преступников совсем не для "галочки".
Серьезность и беспрецедентность предъявленных обвинений позволяют предположить — российские власти имеют соответствующий план, и уверены в том, что преступники рано или поздно будут наказаны.
