Россия будет учиться жить и развиваться в условиях экономических санкций как минимум ближайшие два года. Если, конечно, не случится каких-либо экстраординарных событий мирового масштаба. Запад вообще не любит делиться с Россией технологиями, это вполне традиционно и логично.
Россия многие века рассматривалась только как поставщик сырья. И лишь в условиях глубокого внутреннего кризиса западный мир готов сделать что-то существенное для восточного соседа. Не углубляясь далеко в историю, достаточно вспомнить о двух событиях XX века.
Раппальский договор
В 1922 году в итальянском городе Генуе состоялась международная конференция, официальной целью которой было изыскание мер "к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы". Британцы решили дополнительно унизить разгромленную в Первой мировой войне Германию и заставить молодую непризнанную Советскую республику признать долги Российской империи.
В ходе этой конференции советскому правительству удалось заключить договор с немецкой делегацией о сотрудничестве. Ведь после поражения в войне Германия была лишена многих прав в сфере военного и военно-технического строительства. Наркоминдел Чичерин в пасхальную ночь предложил немцам использовать территорию Советской России для строительства предприятий. Это был первый равноправный договор для Германии и промышленный прорыв для России.
В результате на территории нашей страны, среди прочего, были построены: танковая школа в Казани, авиационная школа в Липецке, аэрохимические полигоны в Подмосковье и Саратовской области, химические предприятия и производства оптических изделий. Это стало существенным фактором в развитии Советской России. Российско-германское сотрудничество было свёрнуто с приходом Гитлера к власти.
Советская индустриализация
К сожалению, сегодня мало говорят о том, как американские компании в период Великой депрессии в США (1929-1933 гг.) направляли своих специалистов помогать Советской России. Разумеется, правительство СССР расплачивалось за это сотрудничество золотом.
То есть до кризиса американские компании отказывались помогать СССР. Но, начиная с 1930 года, корпорации Форд и Дженерал Электрик, архитектор Альберт Кан и гидростроитель Хью Купер (как и многие другие) с готовностью включились в программу индустриализации СССР.
Они помогали советским специалистам строить Днепрогэс и Магнитогорский металлургический комбинат, Сталинградский тракторный и Нижегородский автомобильный заводы.
Когда закончатся санкции
Поэтому все разговоры о соблюдении "принципов демократии" и так называемого "западного гуманитарного права" являются просто удобным инструментом для извлечения экономической выгоды.
Как только встанет вопрос о жизни и смерти, самые ярые антироссийские политики и бизнесмены легко переступят через свои так называемые принципы демократии и, широко улыбаясь, в очередной раз предложат начать всё с чистого листа.
Разумеется, западный мир не желает допускать подобного сценария. Поэтому мы сегодня видим, к примеру, "демократические демонстрации" в Гонконге. Ведь не секрет, что именно в этот город перемещается финансовая столица мира. Это объективный процесс. Понятно, что финансовые круги в США этому активно сопротивляются. В том числе, методом организации массовых беспорядков в отдельно взятом городе.
Бизнес в России должен сделать выбор
Сегодня Россия живёт в условиях санкций, и, строго говоря, мы пока ещё не ощутили всю силу этих ограничений. У нас есть всего два-три года на осмысление и переформатирование своей экономической политики. Но, возможно, более существенным уже сегодня является решение двух вопросов: осознания бизнесом своих национальных интересов и проблема доверия.
Отечественный бизнес должен сделать выбор между попытками персональной (и финансовой) легализации на Западе и работой исключительно внутри России. В условиях санкций практически невозможно совмещать эти векторы.
Невозможно пытаться продать в Лондоне акции сомнительно приватизированной российской региональной нефтекомпании на фоне невыполненных обещаний по развитию производства микроэлектроники в стране. Ведь подобные обещания были даны ещё четыре года назад. И теперь, в условиях санкций, попытка продажи акций на Западе выглядит, мягко говоря, двусмысленно. О готовящейся продаже акций, как и о намерении бизнесмена бежать из России, открыто говорят на украинском телевидении со ссылкой на авторитетные источники в компании. А обещания по микроэлетронике не выполнены. Как-то не очень достойно получается. Зачем бежать на Запад, если заявляешь о желании работать в России?
Особенно удивляют в этой ситуации попытки вовлечь в судебное разбирательство президента. Написать главе государства письмо и тут же объявить об этом громогласно. Это неполное понимание ситуации или же сознательное привлечение имени президента к процессу? Хочу верить, что обращение было продиктовано исключительно благими намерениями. Но вот что происходит дальше. Следствием публичного "письмо-отправления" становится появление спекуляций о причастности лично президента в работе следствия.
Возможно, следует всё же уважать вопросы разграничения властей и не перемешивать функции, рождая ложные ожидания и очередные обвинения в адрес российской власти. Хотите защитить коллегу? Обращайтесь к следствию и суду напрямую. Это в их ведении. Ведь не в 90-х живём. Необходимо соблюдать рамки и процедуры закона.
Что ожидать?
Ещё более странно выглядят комментарии некоторых банкиров и чиновников в отношении этого дела. Можно, конечно, пытаться блокировать платежи по гуманитарной помощи жителям Донбасса и пытаться хорошо выглядеть на Западе. Но ведь санкции-то всё равно в отношении банка ввели. Надо делать выбор, возможно, и некоторым чиновникам в правительстве также следует воздержаться от комментариев. Дисциплина в правительстве должна быть. Особенно когда создаются прогнозы на базе идей по отмене санкций. Но ведь уже понятно, что санкции не отменят. Как тогда понимать подобные прогнозы?
Хотелось бы услышать от правительства — какие конкретно направления станут "прорывными" в среднесрочной перспективе. Уверен, что разработка этих приоритетов ведётся. Но, согласитесь, несколько странно слышать в публичных выступлениях чиновников кабинета министров фразы типа "правительство должно сделать, разработать, утвердить". Если ты по поводу экономического развития — то и разрабатывай, утверждай. И нам заодно объясни, как и в каком направлении развиваться будем. Нам это очень важно услышать. Но если всё только в планах — то зачем комментировать? Это несколько дезориентирует общество и не совсем хорошо показывает работу власти по преодолению санкций.
Мобилизация сознания
Другой важный аспект — проблема доверия. Это не абстракция. Ведь мы все понимаем, что в кризис главной ценностью становится именно доверие.
Доверие продавца магазина к человеку, который пришёл без денег и просит дать ему набор продуктов в счёт будущей зарплаты, и продавец записывает этот долг в свою тетрадку. Доверие гражданина, пришедшего к чиновнику и руководителю управляющей компании с надеждой на справедливое решение своей проблемы. Доверие пациента, который надеется на эффективное и неграбительское лечение. Доверие избирателя к политику, за которого он голосует.
Нам — обществу — необходимо понять достаточно простую вещь. Жизнь, какой мы её знали и понимали ещё пару лет назад, закончилась.
Впереди очень непростые времена. Это должны понять не только мелкие и крупные чиновники, многие из которых обязаны умерить аппетиты и начать уважительно разговаривать с людьми. Тем более что следственные органы будут работать более эффективно и методично. Это, прежде всего, должны понять мы сами.
Не призываю не замечать нарушений законодательства. Наоборот, необходимо защищать свои права. Не оголтело, а разумно и взвешенно.
Ни в коей мере не стремясь нагнетать панику, хочу подчеркнуть: всё же необходимо осознать, что каждый на своём уровне, на своём месте должен стараться быть эффективным в работе. У нас достаточно простой выбор. Либо мы выстоим, либо мы можем потерять страну. Больше предлагать и делать, без истерики и крика. Нам всем необходим результат, а не лозунги.
Конечно, власть должна показать направления развития и обозначить некие цели, провозгласить правила: что допустимо, а что нет; что справедливо и морально, а где неприемлемо и преступно. На конкретных примерах. Это её обязанность и ответственность перед нами. Но не следует и самим оставаться диванными наблюдателями.
