Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
110-летняя годовщина со дня рождения Дэн Сяопина, "отца китайского чуда", в пятницу 22 августа для окружающего мира — повод поразмышлять о том, как же это у китайцев получилось то, чего от них никто не ожидал, включая ставшее реальным глобальное лидерство по многим показателям. Но для самих обитателей Китая этот юбилей стал поводом взглянуть в будущее и поразмышлять — а что дальше, что сделал бы Дэн в такой ситуации.
Наш Дэн
Когда в прошлом году профессор Александр Панцов издал в серии "Жизнь замечательных людей" биографию Дэн Сяопина (после биографии Мао Цзэдуна того же автора), критики немедленно назвали эту книгу "русской биографией". Автор в одном из своих интервью подтверждает: конечно, он выстраивал книгу вокруг вопроса о том, "почему экономические реформы Дэна прошли на "ура", а горбачевские — провалились".
Но главный урок Дэн Сяопина как раз в противоположном. И еще какой урок — нигде в мире страна с населением в 1,2 миллиарда человек не прыгала буквально за пару десятилетий (80-е и 90-е) от нищеты к процветанию, а в последующие годы и в мировые лидеры. Более того, опыт нескольких стран, пошедших по китайскому пути, лишь подтвердил: на начальной стадии реформ — или демократия, или процветание.
Этим, кстати, Дэн Сяопин посмертно нанес еще и моральный удар по Западу как носителю ценностей и учителю человечества. Прочие удары, или, если хотите, контрольные опыты принадлежат тем, кто пытался силой доказать обратное (в Ираке, Афганистане, на Украине и не только там).
Здесь надо заметить, что реформы, начатые Дэном, означали не только возможность для китайца зарабатывать деньги, но и открыли для него мир (и сегодня туристы из Китая — ключевой источник доходов для соседних стран Азии, как, впрочем, и Европы). Реформы восстановили достойную систему образования и проложили путь молодым китайцам в зарубежные университеты, сделали китайское общество чуть не самым "интернетизированным" в мире. Расстрелов давно больше нет, хотят отменить смертную казнь вообще. Добавим сюда слом старой, времен товарища Мао, механики контроля компартии за процессом управления.
Но давайте не будем уходить от главного: событий 1989 года. Разгон манифестаций на Тяньаньмэне — это Дэн Сяопин, или кто-то другой?
Тут — никаких сомнений, и, кстати, панцовская биография это подтверждает. Все разговоры, споры, политические битвы тех дней восстановлены до мелочей. Решение о ликвидации студенческого "майдана" в центре Пекина — это именно Дэн.
Другое дело, что реальные события 1989 года сильно отличаются от созданного за пределами Китая пропагандистского мифа. Народное недовольство итогами первого десятилетия реформ (одни стали богаче, другие нет) выражалось вовсе не в требованиях создать в стране политическую систему по образцу США. Тяньаньмэнь — это скорее прецедент тотального хаоса, впоследствии знакомого нам также и по прочим "революциям", угроза тем самым реформам, итоги которых сегодня так поражают окружающий мир. И стоит только задать вопрос — а чем был бы сегодняшний Китай, если бы не разогнали "Тяньаньмэнь" в 1989 году, и все ответы получаются весьма неприятными для многих.
Их Дэн
Сегодня сами китайцы оценивают личность Дэн Сяопина очень своеобразно. По телевидению идет фильм в 48 частях, где реформатора показывают в семье и доме. Хотя в жизни он вообще-то был далеко не розовым и пушистым, а скорее жестким, не терпел чужие мнения… Но если одним словом охарактеризовать этого человека, то, наверное, это будет "практик".
Дело в том, что его политическая биография началась вовсе не с восстановления Китая из руин в период с 1978 по 1997 (год его смерти). Он страну возрождал до этого минимум дважды. После развала "большого скачка", в первой половине 60-х, на второй роли рядом с главой государства Лю Шаоци. Мао Цзэдун и левые радикалы снова ввергли страну в хаос ("культурная революция", начавшаяся в 1966-м) — и опять появился Дэн в роли восстановителя, на вторых ролях при премьер-министре Чжоу Эньлае. Радикалы его опять за это репрессировали — но тут в 1976 году умер Мао. И Дэна зовут повторить чудо в третий раз, уже не на вторых ролях, а как неофициального лидера с громадным авторитетом. Откуда авторитет? От умения отказаться от истин и решений, считавшихся очевидными, и делать не как было принято, а как лучше. Скажем, дать крестьянам землю и позволить продавать продукцию. С этих простых решений все и начиналось…
И вот сегодня, в ходе празднований в Китае 110-летнего юбилея реформатора, очень заметно, что его подают там именно как человека, который умел храбро ломать отжившее (это — из выступления нынешнего главы государства Си Цзиньпина на семинаре в честь годовщины).
Смысл этой и прочей речей в том, что стране надо идти дальше, по таким тропам, о которых Дэн и подозревать не мог. В дороге потребуется храбрость и дух инноваций, которые отличали "отца реформ".
А конкретно о чем речь? Для движения вперед надо сломать окопавшуюся коррумпированную бюрократию и избавиться от концентрации власти; менять институты, модернизировать управление, не бояться брать пример с зарубежных стран, но не копировать их. В общем, задача — "национальное обновление". Это, как вы понимаете, из юбилейной дискуссии, с обильными цитатами из высказываний Дэн Сяопина. Примерно этими реформами в Китае сейчас и заняты, и Дэн им в помощь.
Есть в этой дискуссии и неожиданные повороты. Например, такой: в мире сейчас есть три большие страны, оказавшиеся перед необходимостью новой модернизации для дальнейшего движения, в точности как это было при Дэн Сяопине. Это Китай во главе с Си Цзиньпином, Индия во главе с недавно избранным Нарендрой Моди и еще Индонезия, где только что избранный президент Джоко Видодо еще даже не вступил в должность.
Си Цзиньпин стремится построить современное, "основанное на правилах" государство. Моди, чтобы выполнить провозглашенные задачи, придется уговорить индийцев отказаться от тормозящих страну внутренних барьеров для торговли, субсидий на горючее и перенаправить деньги, например, на здравоохранение. Видодо предстоит установить эффективное правительство в сотрудничестве с оппозицией, которая иначе парализует его усилия. Но в целом, если у этих трех азиатских лидеров все получится, они добьются прогресса для всего миропорядка.
