НОВОШАХТИНСК (Ростовская область), 24 июн — РИА Новости, Вера Костамо, Ирина Андреева. Оранжевые палатки, армейские кровати, растерянные взрослые и дети, в глазах которых до сих пор читается страх очередного артобстрела — это лагерь украинских беженцев в Ростовской области. В палаточном лагере МЧС в приграничном хуторе Черниково сейчас 36 беженцев, среди них 12 детей. Все ждут отъезда: кто — в Крым, кто — на Урал. Ехать готовы куда угодно, лишь бы подальше от войны.
История у всех одна: дома можно было в любой момент стать жертвой очередного обстрела, и у них просто не было другого выхода, кроме как бросить обжитые десятилетиями дома, схватить детей и бежать — со своей земли, из своей страны.
Огромная оранжевая надувная шатер-палатка, в которой впритык наставлены десятки армейских кроватей, — так выглядит новый дом беженцев из Луганской и Донецкой областей. Путь в Россию был непростым — неделями жили под обстрелами, часто без воды, электричества и связи. Поставок продуктов в зону боевых действий практически нет, денег тоже. Добираться до России приходилось с риском для жизни.
Сергей со всей своей большой семьей — у него четверо детей — вместе с другими жителями станции Должанская полями пробирался к российской территории. Группе из 26 человек удалось добежать до границы.
"Нас встречали российские пограничники, потом передали спасателям. Спасибо им всем огромное!" — благодарит он своих спасителей.
Беженцы в один голос говорят о гостеприимстве тех, кто их встретил в России, кто им помогает. К лагерю постоянно подъезжают обычные люди, которые привозят продукты, одежду и средства гигиены.
"Нас встречали здесь так, что я плакала! Если вы к чужим так относитесь, как же вы своим помогаете?" — говорит одна из женщин-беженок.
Виктория — предвестница мира
Женщины наперебой рассказывают об обстрелах, драках и стычках с национальной гвардией Украины. Ирина, бросившая дом в Славянске и бежавшая с детьми и матерью в Россию, вспоминает про родившуюся на этой войне девочку.
"Роддом у нас разбомбили, а у девушки начались роды. И она, не зная, что делать, просто бежала, добралась до блок-поста. Там ополченцы у нее роды и приняли. Девчонка родилась! Ополченцы обрадовались: рождение девочки во время войны — знак скорого ее окончания. Все кричали: "Ура! Лялька родилась!". Назвали Викторией", — вспоминает Ирина.
Стрельба в городе стала настолько обыденностью, что даже дети могут на слух определить, из чего стреляют, говорит она.
"Под автоматные очереди мы ходили в магазины за продуктами, а дети бегали за мороженым. Потом стало совсем страшно — дочка при звуках обстрела сама бежала в подвал. Больше было невозможно", — вспоминает женщина.
На Троицу спали стоя
Воды нет, канализация не работает, электричества нет, еду готовить не на чем, "месяц ходили в туалет в пакетики" — такой Ирина описывает жизнь до бегства из Славянска.
"Мы во дворе соорудили буржуйку, на которой все вместе и готовили, а потом там же, во дворе, вместе ели", — рассказывает Марина, тоже жительница Славянска, приехавшая в лагерь со своей взрослой дочерью.
Последние недели приходилось жить под бомбежками, вспоминает она.
"Город разрушен полностью, работать негде, все разбомблено — никого не щадят, даже дома, где живут мирные люди, — говорит Мария. — На Троицу было так страшно, что мы спали стоя".
Сергей со станции Должанская, тот самый отец четырех детей, рассказывает, что жизнь с началом войны стала бедной — последняя зарплата была всего 700 гривен, это около 2 тысяч рублей. Продукты дорожали. Но люди терпели до последнего.
"Когда стрелять стали уже около дома, мы поняли, что ждать больше нельзя. Мы все бросили — три дома с хозяйством, машину, — рассказывает он. — С мамой и детьми мы бежали под обстрелами через огород, нам кричали в спину: "Ложитесь!". Осколки падали уже во дворы наших домов".
Дети до сих пор боятся вертолетов, говорит Сергей. Теперь семью ждет дорога на мирный Урал к родственникам. Отвезут их туда на средства, собранные добровольцами.
Несмотря на все происходящее, многие хотят домой. "Нам не нужно российское гражданство, мы не хотим быть беженцами, мы хотим домой", — говорит Ирина из Славянска.
Рассказывает, как жители Донбасса сплотились в своем желании отделиться от официального Киева. И о том, что Украина давно шла к разделению.
"Не было никогда никакой единой Украины! Всегда был Донбасс и были "западенцы", которые только на мове и говорят, а мы говорим по-русски, и для них мы "хамы с Донбасса", — говорит Ирина. — У нас есть родственники в Харькове, но они за "едину" Украину и даже не разговаривают с нами".
"За все это время они ни разу нам не позвонили и не спросили, как у нас дела, живы ли мы вообще", — добавляет ее мать.
Женщины надеются, что скоро вернутся обратно, будут восстанавливать свой разрушенный город и "везде посадят розы".
"Я очень хочу домой, на свою землю, в свой новый дом, и жду, когда это все закончится. Наши ополченцы будут стоять до конца, и мы не сдадимся, но если Киев все-таки победит, то нам назад дороги не будет — мы для них все сепаратисты и пособники бандитов", — говорит Ирина.
Марина тоже вспоминает родной Славянск. Говорит, что там осталась старшая сестра, там остался ее любимый. И добавляет: а ведь в город не пропускают машины с продуктами.
"Я родилась в России и уже не хочу отсюда уезжать, хочу остаться в Крыму. У русских совершенно другой менталитет — все отзывчивые и добрые, приятно общаться с людьми", — говорит она. А вот дочь Карина хочет обратно домой — у нее там школа и друзья.
Развитие событий на Украине, в ДНР и Луганской республике: последняя информация, фото и видео с места, реакция и комментарии — в онлайн-репортаже РИА Новости >>
