ВОРОНЕЖ, 17 июн — РИА Новости. Почти 450 беженцев с востока Украины прибыли за 10 дней в Воронежскую область, 83 человека разместились в школе-интернате Воронежа. Корреспондент РИА Новости побывал в интернате и поговорил с жертвами конфликта на востоке Украины.
Замдиректора школы-интерната Людмила Макарова рассказала РИА Новости, что украинские беженцы прибыли 11 июня в половине первого ночи. "Все уставшие были… Зарегистрировались, и мы повели их по комнатам — спать", — отметила она.
По словам Макаровой, интернат, рассчитанный на 260 человек, готовился принять 100 человек, но приехали 86. Потом женщину с ребенком забрали родственники, а еще одна девочка оказалась гражданкой России и отправилась домой.
Более 20 семей — 31 взрослый и 52 ребенка (младшему — четыре месяца, старшему — 17 лет) разместились на трех этажах. У кого дети поменьше — на первом. На втором этаже в каждой комнате оказались по пять человек, на третьем — по четыре. Кровати поставили даже в игровой. Сбежавшие из зоны конфликта получили четырехразовое питание, возможность воспользоваться душевыми, прачечной.
Маленькая кухня на первом этаже. На столе чашки с чаем, хлеб, конфеты, колбаса. За столом семь человек — две взрослые женщины, две девушки и трое детей. Кажется, они — одна семья, но на самом деле — почти никто никому тут не родственник. Семьей они стали, когда ехали с Украины.
"Я не планировала уезжать. Но когда под окнами раздалась автоматная очередь, поняла — надо ехать. Квартира у нас на первом этаже, окна на дорогу смотрят, крайний дом. Страшно. Мы гуляли с детьми — у нас есть площадка — и на небо смотрели. Мало ли — может быть самолеты, может быть вертолеты", — рассказывает 29-летняя Юлия из города Ровеньки.
У Юли двое детей: восьмилетний Никита и Аня, которой год и девять месяцев. Они сейчас на улице. Муж Юлии, по ее словам, в ополчении. Он — обыкновенный рабочий. Трудился на фабрике, на шахте. А когда началось все, сказал жене: "Юль, я не могу сидеть просто так".
По словам женщины, их эвакуацию из Украины взяли на себя ополченцы.
"Собрали группой, предупредили, что едем в Россию, но больше ничего не сказали. А куда именно — никто ничего не знал. Мы ехали с выключенными телефонами до границы. Украинские пограничники проверили документы и пожелали счастливого пути", — продолжает Юля.
По ее словам, эвакуироваться в другие области Украины ей не предлагали.
"Да я бы туда и не поехала. Как можно простить людей, даже своих, украинцев, которые убивают свой народ! Детей, женщин, стариков… Но, с другой стороны, если они не убивают, убивают их. Свои же", — говорит Юля.
Раздается звонок ее мобильного. Звонит муж. Оттуда. Все в кухне притихли.
"Градом" бомбили — говорит. А где хоть приблизительно?— спрашивает Юля у мужа и говорит окружающим: — Это где Веселая гора у нас находится. Порошенко заявляет так, что зачистят Луганск и Луганскую область полностью — каждый дом, каждое село — все зачистят".
"Скоты. Фашисты", — прерывает тишину собравшихся Евгений Кошелев из Луганска.
"Рассказывай! — торопит Юля мужа. — Двадцать одного человека скинули в яму. Никого к этим людям не пускают. Они живые? Мертвые. Не отдают людей. Короче, не знает, что с ними будет… Гражданские это люди? Двадцать неопознанных. Не ополченцы — это точно", — рассказывает женщина.
Связь прерывается. В кухне тишина. "Мы молимся за родных и близких, которые остались там", — говорит Юлия.
В кухню приходит ее маленькая дочка. Юля дает девочке бутерброд и берет на руки.
— Хочешь домой?— спрашивает мама.
— Да, — кивает головой Анечка.
— С документами на второй этаж, — раздается голос из коридора. — Следователи там…
Представители следственного комитета приехали с расспросами о том, что беженцы видели на Украине. Толпа женщин возле занятого следователями кабинета записывается на прием и медленно расходится.
В конце мая СК РФ возбудил уголовное дело о применении запрещенных средств и методов войны в Донецкой и Луганской областях Украины, где ополченцы ведут ожесточенные бои с украинскими силовиками.
Для расследования "преступлений международного характера против мирных граждан, совершенных на территории Украины" в СК создано специализированное управление. К работе спецуправления привлечены все следственные подразделения СКР, на территорию которых прибывают украинцы, в том числе и следственное управление по Воронежской области.
Это не моя война
На лестницах школы-интерната, в коридорах, на уличной площадке, в игровой комнате — всюду тут играют дети.
"Первый день тяжело было, второй. А сейчас — дети на улице сами. Мы спокойны", — говорит Татьяна Викторовна из Луганска. В Воронеж она приехала с 11-летней дочкой Яной. Девочка играет с другими детьми, пока мама готовит документы для следствия.
Одиннадцатилетняя Диана приехала из Луганска с тетей. Родители остались дома — работают. "Я с ними сегодня говорила по телефону. У них все хорошо. А можно, чтобы они сюда приехали?— спрашивает девочка. — Я на ВАУШе живу, там в милицию стреляли. Здесь спокойней".
Когда беженцы приехали в Воронеж, им выдали сим-карты для мобильных телефонов со 100 рублями на счету. С тех пор всем пришлось пополнять счет по несколько раз.
"Я сегодня звонил своему товарищу в Луганск, — рассказывает Евгений Кошелев. — Коля, говорю, привет, как дела. Я в Воронеже — говорю. — А я, — говорит товарищ, — на работе. — Ну, что там в Луганске?— Стреляют…".
Евгению, как он сам говорит, терять нечего. В Луганске у него осталась комната в 18 квадратных метров в общежитии и работа грузчиком в магазине за 2 тысячи гривен. Жена и дети — рядом.
"У меня двое маленьких детей, и это не моя война. И если я сегодня пойду воевать, а завтра с пулей в голове вернусь, они мне "спасибо" не скажут. Забирали все самое ценное — детей, документы в зубы и убежали. Пойти, положить жизнь за идею… Силы неравны абсолютно", — говорит Кошелев.
Недавно Евгений купил себе за 5,5 тысячи гривен компьютер. А теперь этот компьютер и телевизор оказались в ломбарде. "За компьютер мне дали 1,5 тысячи гривен", — рассказывает Кошелев.
Он очень хочет остаться в России. "Получить гражданство, работу, жилье. Дать образование детям и умереть от старости", — мечтает мужчина.
Евгений готов работать на любом заводе, в любой фирме — ради того чтобы знать: он придет домой, а у него там будут живые и здоровые дети, которых есть чем покормить.
Но большинство из приехавших все-таки верят, что скоро они смогут вернуться в Украину. "Надеюсь, что все закончится, и я через 20 дней вернусь домой, — говорит Марина Крылова, приехавшая из Лисичанска с дочкой Соней. — У меня там и семья, и родители, и сестра — все. Я звонила туда — все тихо".
