Уильям Блум, писатель, историк, критик внешней политики США – специально для Центра международной журналистики и исследований
Я собирался написать комментарий по поводу речи президента Обамы перед выпускниками Военной академии США в Вест-Пойнте 28 мая. Выступая перед военной аудиторией президент обычно прибегает к своим наиболее националистическим, шовинистским, милитаристским и подчеркивающим исключительность Америки пошлостям. Это выступление было необычайно националистическим, шовинистским, милитаристским и подчеркивающим исключительность США. («Всеми фибрами своей души я верю в исключительность Америки»). Разбирать эту речь строка за строкой, и отпускать мои обычные едкие замечания было бы просто мучительно. Вместо этого я предлагаю вам фрагмент комментария Яна Оберга, датского директора Международного фонда мира и исследований будущего, расположенного в шведском городе Лунд:
Отсутствие чего обращает на себя внимание в выступлении президента в Вест-Пойнте?
1. Сколько-нибудь точная оценка мировой ситуации и роли, которую играют в ней другие страны.
2. Чувство уважения по отношению к союзникам и другим странам мира.
3. Элементы «большой стратегии» для Америки в ее внешней и оборонной политике и какое-либо представление о том, как будет выглядеть новый, лучший мир. Если отбросить тонкое покрывало выдохшейся риторики самовозвеличивания, речь показывает, что такого видения или общей стратегии нет.
4. Намеки на реформы существующих институтов или новое мышление в области глобализации и глобального демократического принятия решений.
5. Идеи и предложения – протянутая рука – чтобы помочь миру разрешить конфликты в таких кризисных зонах как Украина, Сирия, Ливия, Китай-Япония и Иран. Ни намека на творческие способности.
Там утверждается: «Словом, для господина Путина Россия исключительна, поскольку она не напоминает современный Запад – или, во всяком случае, то карикатурное изображение коррумпированной, погруженной в моральный мрак Европы и Америки, к которому он обычно прибегает. Это было плохим предзнаменованием, предвещавшим внешнеполитический антиукраинский гамбит, который сегодня заставляет весь мир строить догадки о намерениях господина Путина».
Таким образом, «Уолл-Стрит Джорнел» не испытывает затруднений, констатируя факт, что определенный мировой лидер рассматривает свою страну в качестве «исключительной». А также, что подобное восприятие может привести этого лидера к агрессии за рубежом и принятию жестких мер внутри страны. И конкретный мировой лидер, которого так сурово оценивает «Уолл-Стрит Джорнел» носит имя Владимира Путина, а не Барака Обамы. Подобный анализ можно охарактеризовать одним словом – притворство.
«Притворство в чем бы то ни было может обмануть самого умного, проницательного человека; но самый ограниченный ребенок, как бы оно ни было искусно скрываемо, узнает его и отвращается». – Лев Николаевич Толстой (1828-1910), русский писатель.
Еще одна, еще более важная особенность, на которую следует обратить внимание, заключается в том, что во время первой «холодной войны» США обычно приходилось принимать во внимание возможную советскую реакцию на планировавшиеся интервенции в странах «Третьего мира». Это зачастую служило своего рода тормозом имперских авантюр Вашингтона. Поэтому всего через несколько недель после падения в 1989 году Берлинской стены, США нанесли бомбовые удары, а затем и вторглись в Панаму, что повлекло за собой тысячи жертв и масштабные разрушения. Повод для этого был очень неубедительный – его практически не существовало. Враждебная реакция России на явное участие Вашингтона в свержении правительства Украины, произошедшем в феврале нынешнего года, вызванные этим заметное раздражение и оборонительная позиция Америки показывают, что у тормоза времен «холодной войны» есть шанс вернуться. Спасибо и на этом.
То, что внешняя политика США совершенно не изменилась после исчезновения «коммунистической угрозы», свидетельствовало о том, что ревизионисты «холодной войны» оправданы – конфликт заключался не в сдерживании зла по имени «коммунизм»; дело было в американском экспансионизме, империализме и капитализме.
Если крах Советского Союза не привел к каким-либо сокращениям военного бюджета США, а наоборот, за ним последовали его значительные увеличения, это значит, что «холодная война» — с точки зрения Вашингтона – обосновывалась не страхом перед русскими, а исключительно идеологическими соображениями.
