Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня".
Что касается "украинской" дипломатии между Россией и Западом, то расшифровывается ее нынешний этап довольно просто: нельзя не договориться с Владимиром Путиным, так же как нельзя было не приглашать главу России на церемонию в Нормандию. Что касается самой церемонии, то у нее своя символика и своя расшифровка, тоже интересная.
Тут вам не спортзал
За несколько дней до сбора более 30 мировых лидеров высшего ранга в Нормандии президента США Барака Обаму предательским образом засняли в спортзале в варшавском отеле (Обама неплохо попутешествовал по Европе, выстраивая там новую американскую политику в этой части света). И как же было сразу нескольким крупным мировым СМИ не сделать одно и то же — опубликовать рядом это ворованное видео и фото (видео) Владимира Путина в разных спортзалах, бассейнах и т.д. Сопровождая это множеством ядовитых замечаний о спортивной форме того и другого. Общая идея — кто сильней. Получается, что не Обама.
Это очень просто — воспринимать происходящий сейчас "украинский развод" России и Запада вот в таких спортивных терминах: кто кого. Но вообще-то дипломатия — это не спортзал; Олимпиада (и хоккейный чемпионат) позади, с известным результатом. А дипломатия — это все-таки умение договориться о том, как жить дальше.
То, что дипломатия всегда, с одной стороны, работает на публику, с другой — преследует еще и реальные результаты, не секрет уже много столетий. Вот и в этот раз на публику была массированная демонстрация мускулов со стороны Обамы, британского премьера Дэвида Кэмерона, в целом "большой семерки", собравшейся накануне в осиротелом составе — без России.
Очень старались. Сделали все, чтобы публика поняла: "коллективный Запад" выдвигает России единодушный, очередной последний ультиматум. Формулирующийся примерно так: если на юго-востоке Украины не прекратится сопротивление Киеву — виновата будет Москва, и получит очередные санкции.
И еще, причем главное: Путин должен встретиться с Петром Порошенко. Для этого, возможно, Порошенко пригласили в Нормандию. Москва должна признать Порошенко президентом, но прежде всего — Владимир Владимирович, поговорите с ним!
И с Порошенко встреча длилась почти столько же. Может, чуть подольше. И еще было несколько встреч — с французским президентом Франсуа Олландом, организовавшим всю дипломатию в целом, канцлером Германии Ангелой Меркель — последняя вдобавок как бы в качестве феи-крестницы присутствовала на встрече Путина и Порошенко… Сыграл тут свою роль Олланд, как бы сведя всех в одной точке.
И все-таки они встретились
Ну, насчет ультиматумов и "изоляции" уже, вроде бы, все ясно. Что было на самом деле? Все усилия последних дней и недель по сути свелись к ключевой точке, вот к этой встрече с Порошенко.
Предположим, она протекала так: Петр Алексеевич, нам с вами есть и будет о чем поговорить, но пока вы ведете войну на юго-востоке, разговора может не получиться. Что будем делать? Помощь России для начала мирного процесса нужна, или сами справитесь?
Ответ относительно известен: Путин "не может не приветствовать позицию Петра Порошенко о необходимости немедленного прекращения кровопролития на востоке Украины". И, с одной стороны, вроде бы переговоры стартуют. А с другой — речь Порошенко на инаугурации показывает, что на данный момент он рассчитывает на что-то вроде капитуляции повстанцев, а с таким подходом еще неизвестно что получится.
Вообще-то есть ощущение, что к этому моменту, по первоначальному замыслу Порошенко и его западных друзей, карательная операция на юго-востоке должна была быть закончена, причем закончена полной оккупацией мятежных городов. Но не получилось. И еще есть ощущение, что — при наличии известного упорства — Киев еще попытается бомбить и воевать.
С этой войной надо кончать
Но дальше наступают большие проблемы даже уже не для киевских властей, а для тех, кто по глупости втянулся в украинский кризис, который пошел не так, как планировалось. Массовые расправы с гражданским населением можно не замечать только какое-то время. И не замечают. Упорно, из последних сил.
В этой истории, как и в прочих ей подобных, мы видим массированное применение хорошо знакомых технологий информационной блокады. Вот, например: "власти США не поддерживают призывы расследовать действия украинских военных на востоке страны, так как считают шаги Киева законными". Это говорит представитель госдепа, Мари Харф.
Почему не поддерживают? "У нас нет достоверных свидетельств, подтверждающих сообщения о нарушении прав человека украинским правительством. Я также считаю, что неприемлемо пытаться проводить здесь моральные параллели между страной, защищающей себя, свой народ и свои здания, свою землю и свою территорию — и вооруженными сепаратистами, поддерживаемыми другим правительством, которые пытаются сеять хаос".
Минуточку, а как же тогда в Сирии?.. В общем, уже понятно, что долго все это "нет свидетельств" не продлится. С Сирией тоже сначала была блокада, а потом как-то пришлось признать, что факты о сирийской войне весьма смешанные.
Не говоря о том, что есть ведь не только свидетельства того, что киевское воинство уничтожает мирных жителей. Известно еще присутствие в их рядах западных "сотрудников частных компаний, занимающихся вопросами обеспечения безопасности и военными операциями". То есть наемников.
А именно, замминистра иностранных дел Сергей Рябков ведет речь о частной охранной службе Greystone (впоследствии Academi), "некоторых других, в том числе из Восточной Европы и, в частности, из Польши".
Опыт прежних информационных войн показывает, что они никогда не длятся вечно. Так что ближайшие недели и вправду покажут, каков будет исход дела. Европейцы давно уже будто ходят по углям, Обама же…
Обижаться на Обаму бесполезно. Он человек спортивный, но то, что с ним происходит в США, это уже олимпийские нагрузки. Он на днях обменял одного американского солдата, 5 лет просидевшего в плену у талибов, на пятерых талибов из лагеря для террористов в Гуантанамо. Республиканцы подняли вой: он освободил пятерых врагов Америки, это импичмент. Так что главной его заботой было не оказаться на одном фото с Путиным. И тут операторы церемонии в Нормандии каким-то образом совместили их на одном экране, и в толпе собравшихся раздался радостный смех. Вот такая политика. Хорошо, что не у нас.
А что касается самой церемонии, она была великолепна, для западников это символ того, что можем же, когда вместе — пусть и с запозданием. А для нас, как ни печально, тут совсем другая символика. Июнь 1944 — это уже после Москвы, Сталинграда, Курской дуги, чуть не в день вступления нашей армии на европейскую территорию (в Румынию). И как не понять, что Второй фронт, ко всему, был открыт и для того, чтобы СССР не оказался на континенте единственным победителем. Писем и документов на этот счет сколько угодно.
Вот такими мы с ними были союзниками. Но все-таки союзниками… Менее 5 лет за всю историю отношений в последние неполные сто лет.
