Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня".
Цифрой между 2000 и 19000 обогащающих уран центрифуг будет выражаться итог идущего сейчас очередного раунда переговоров в Вене между Ираном и шестеркой держав, включающих Россию. Если цифра будет согласована (мы узнаем об этом, видимо, вечером в пятницу) — переговоры двинутся дальше. Они интересны тем, что по их ходу и результату можно будет определить всю "большую картину" внешней политики США, которая, как нетрудно догадаться, вовсе не сводится к конфронтации с Россией из-за Украины.
Сильны ли американские позиции в мире? Это, как ни странно, зависит в немалой степени от Ирана. Он может спасти Америку от сложной ситуации в важнейшем регионе. А может и не спасти.
Год до боеголовки
Сначала о центрифугах. Три предыдущих раунда переговоров в формате 6+1 (о них ниже) плюс ключевые совещания экспертов были, по сути, разминкой перед главным событием — определением числа центрифуг. Уже почти ясно, что США не в силах уговорить Тегеран вообще отказаться от ядерных программ — речь только о том, чтобы не было программ военных. Но как это сделать, если уран идет и на те, и на другие?
Есть такая цифра между 2000 и 5000 центрифуг, которая равна одному году. То есть, с таким количеством этих крутящихся цилиндров Иран сможет в течение года наработать оружейного урана на одну ядерную боеголовку. После чего еще надо ее долго монтировать. Администрация Барака Обамы постарается убедить свой Конгресс в том, что в случае чего год с лишним — более чем достаточно для подготовки, если потребуется, к удару по Ирану. И что можно начинать снимать с Ирана санкции (а к этому и сводится смысл всего соглашения, которое пытаются подготовить).
Но если эта скобка между 2000 и 5000 хотя бы теоретически может удовлетворить американские политические круги, то есть ведь и соответствующие иранские круги. У них своя арифметика.
Иран — вовсе не диктатура, там имеются оппозиция (консервативная и злая), парламент, выборы и многое другое. И президенту Ирана Хасану Роухани тоже надо убедить всех ключевых игроков в Тегеране, что он не сделал слишком много уступок. Центрифуг в стране сейчас 19000 (а шли разговоры, что вообще-то нужно 50000), и демонтировать большую часть их — дело, политически опасное для режима. А санкции — это американцам кажется, что они страшные.
Таковы численные рамки, внутри которых будет идти ирано-американский торг. Компромисс будет где-то посредине.
Прочие участники — и Россия в немалой степени — постараются торг ускорить. Переговоры в составе США — Россия — Китай — Франция — Германия — Великобритания с Ираном (6+1) тянутся многие годы и перемежаются то санкциями Совета Безопасности ООН, то новыми и новыми односторонними санкциями США и — под американским давлением — ЕС (что-то тут есть знакомое). Хотя не секрет, что реально перед нами запоздалое выяснение отношений между Ираном и США, начавшееся с 1979 года, когда после исламской революции тегеранские энтузиасты взяли в заложники целое посольство США. Прочие участники торга — заинтересованные лица, которым вся эта история создает проблемы.
Нынешние переговоры — всерьез. Официально в Вашингтоне вам скажут, что сработали санкции. Неофициально там же вам объяснят, что Барак Обама пошел на настоящие, то есть компромиссные, переговоры с Тегераном после того, как понял, что тот самый начавшийся в 1979 году курс на изоляцию и давление на Иран превратил в катастрофу всю американскую политику на Ближнем Востоке, если не в мусульманском мире в целом. Так что кто для кого в итоге сделал жизнь невыносимой — то есть, собственно, "кто победил" — вопрос интересный.
Но в любом случае, если в Вене в этот раз назовут согласованную цифру центрифуг, то к намеченному сроку — к июлю — вполне возможно не только соглашение с Тегераном. Начнется давно уже обозначенный переход не просто к примирению США и Ирана, а к новой системе партнерств во всем большом регионе, если не шире.
Когда наши друзья выигрывают
Проблема США была не в том, что десятилетия санкций против Ирана (не самой мощной державы в мире) только укрепляли Тегеран в его антиамериканизме. Проблемы начали создавать американские союзники на Ближнем Востоке — все они постепенно взяли в заложники Вашингтон, весь, а не только одно посольство в одной столице.
Особый случай — Израиль, с его мощным лобби в Америке. Там многие вообще не хотят слышать ни о каком соглашении, обвиняя Обаму в том, что он не смог вести переговоры с позиции силы (что, санкций было мало?— добавим мы).
Кстати, эти же круги вынудили Обаму в последние недели сделать пару демонстративных движений по части исполнения прежде объявленных санкций — а умные иранцы сделали вид, что этого не заметили.
На Сирии, точнее, на фальшивой истории с химическим оружием (которое якобы применил режим, а на самом деле оппозиция, вооружаемая саудовцами и прочими), Обама сломался. Стало понятно, что систему партнерств надо менять в корне. А это можно сделать только при том или ином укреплении позиций Ирана, если не при союзе с ним. Нет, не то чтобы поменять одного ключевого союзника на другого — рано об этом говорить — а как бы заново выстроить систему балансов.
Сейчас мы видим, что одновременно с началом ключевого раунда переговоров в Вене в Саудовскую Аравию поехал министр обороны США Чак Хейгел, успокаивать саудовцев (этим разные гости из США занимаются уже много месяцев). Но саудовцы и так все поняли, и впервые за годы и годы пригласили к себе — а это сенсация — министра иностранных дел Ирана. А что вы хотите — новая ситуация…
Но почему не дать сирийскому народу избрать на первых в его истории президентских прямых выборах того, кто ему нравится? Война и хаос — не лучшее время для выборов? А как тогда насчет выборов на Украине… но не будем слишком жестокосердны.
Лучше задуматься над тем, что от этого выигрывает Россия. Есть такой "детский", то есть не слишком серьезный, аргумент: иранские нефть и газ хлынут теперь на рынки и собьют на это сырье цену, что для России плохо. Но это хорошо для нужных нам партнеров — Китая, Индии и прочих; а вот Ближний Восток, возвращающийся от кровавой "арабской весны" и разгула джихадизма к относительной нормальности — это нам (и США) выгодно в любом случае.
А вот теперь представим, что Иран на нынешних переговорах в Вене решит заупрямиться и ту самую цифру не согласует. В каком положении окажется Обама? И нужен ли он нам такой, загнанный в угол?
