Виктор Грибачев, Центр международной журналистики и исследований
«Мы — сыновья и дочери тех, кто защитил собой наше будущее», — пишут сегодня в своем обращении ко всем нам инициаторы создания «Народной сети памяти».В канун 9 мая ветераны Великой Отечественной, известные писатели, певцы, космонавты, артисты напомнили о нашей ответственности за сохранение памяти о нашей Победе.
Чем дальше уходит Великая Отечественная, тем чаще мы о ней вспоминаем. Еще не так давно, во все дни, за исключением 9 мая и 22 июня, в День Победы и День памяти и скорби, о войне нам напоминала аббревиатура «участники ВОВ», которой и поныне пестрят документы на стенах поликлиник и собесов.
Оба этих дня возвращают меня туда, где я никогда не был, потому что родился через несколько лет после войны, где воевали мои родители. Моя мама, которая последние годы практически не вставала с постели, скончалась, не дожив трех недель до 65-летия Победы. А так…
Так — каждое 9 мая она с утра доставала сумочку со своими орденами и медалями, в который раз читала затертые благодарности от командования, потом садилась у телевизора смотреть то, что покажут на этот раз с Красной площади. И всегда плакала. Мы деликатно уходили, оставляя ее с пережитым – его нам никогда до конца не прочувствовать.
Отец. Чуть не погиб, когда они на грузовике ехали по дамбе, проходившей между болотами. Везли в часть две бочки полученного на складе спирта, когда их нашел немецкий самолет. Ни влево, ни вправо не свернуть, остановили машину и залегли на обочине. Странные вещи случаются на войне: грузовик посекло из пулемета, две сброшенные летчиком бомбы упали рядом с ними – и не взорвались, войдя в торф. Когда отец рассказывал о том, как видел падающую практически на него бомбу, представить себе я этого не мог. Собственно, погибнуть он мог в каждый день войны. Это – воспоминания лишь об одном из дней.
Мать. «Твой отец, во время Курской, ухаживал за мной. Представляешь, наши части стояли неподалеку, через большое поле. Отец, с одним пистолетом, не спеша, переходил через него, собирая для меня цветы. А поле все время простреливалось».
Поженились они в войну. У них всегда было свое, незыблемое представление о счастье. Казенную формулировку «Прежде думай о Родине, а потом о себе» каждый из них прикладывал на себя, и так жил.
Люди, в дни праздников надевающие боевые ордена – это те, кого мы зовем ветеранами. Или – «участниками ВОВ», кому как больше нравится. У них берут интервью, однако воспоминания о том, «как это было», давно уже «отшлифованы» — как возрастом, так и журналистами. Прочитав отредактированное и опубликованное однажды интервью с ним, солдат Великой Отечественной машинально старается всегда уже не отступать от этого текста.
После победы солдаты восстанавливали страну, которая потеряла треть национального богатства, 32 тысячи промышленных предприятий, их силами к концу первой послевоенной пятилетки уровень промышленного производства почти вдвое превысил довоенный.
Это мы знаем? Или считаем, что страна пошла семимильными шагами прогресса исключительно в период «великих демократических реформ»? В середине девяностых, в самый разгар – разгул?.. – либеральной ломки нашел в одной из газет письмо ветерана, которому в войну, как и его сверстникам, было 15-16 лет, и они работали у станков, в колхозах — всюду.
«А сейчас мы — старики, мы – никто, — горестно признает он. — Нас, тружеников тыла, очень обидели. Нам кинули 321 рубль за отнятые льготы. Пятидесятипроцентная плата за радио или телефон, бесплатные лекарства или проезд были для нас вовсе не роскошью, а необходимостью. Прожив такую сложную жизнь, могли ли мы остаться здоровыми? Или, может, по мнению законодателей, мы успели стать очень богатыми, чтобы не нуждаться на старости лет в поддержке государства?»
«Мы в неоплатном долгу перед вами!» — красивая фраза, которую любят вставлять спичрайтеры в речи своих начальников, поздравляющих ветеранов. Долг действительно неоплатен, никакие деньги не залечат ранений и не возвратят молодость, проведенную на фронтах. Как это было?
Константин Симонов: «Война пахла бензином и копотью, горелым железом и порохом; она скрежетала гусеницами, строчила из пулеметов и падала в снег, и снова поднималась под огнем на локтях и коленях, и с хриплым «ура», с матерщиной, с шепотом «мама», проваливаясь в снегу, шла и бежала вперед, оставляя позади себя пятна полушубков и шинелей на дымном, растоптанном снегу».
Давайте признаем, что мы неблагодарны. Или же я ошибаюсь, и у тех, кто воевал, сейчас все, лучше некуда. Как принято сегодня говорить, ситуация под контролем. Тогда совершено напрасно с самых различных трибун мы призываем эту самую защищенность повышать. Если наши ветераны уже сегодня живут, как у Христа за пазухой, ни в чем себе не отказывая, государевы люди, призванные о них заботиться, могут спать спокойно.
В Великой Отечественной погибли в боях, в фашистском плену, умерли от голода и болезней почти 30 миллионов человек. Мы знаем математику, но никогда не сможем себе представить, что значит гибель тридцати миллионов. Даже одного человека…
Вспомните Михаила Исаковского:
Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел…
Когда я еще был мальчишкой-внештатником, в «Комсомолке» решили проводить «фронтовые землянки». Незадолго до 9 мая нам, самым молодым, поручали организовывать для этих встреч фляжки, кружки, плащ-палатки, маскировочные сети. Украшали зал, расставляли на столы простую снедь и смотрели на старших товарищей по газете, фронтовиков, которым мы к этому дню раздобыли гимнастерки.
На одну из «землянок» приехал Марк Бернес, сказал, что впервые исполнит недавно записанную им песню – и спел, безо всякого музыкального сопровождения:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…
Лучшей песни, чем эта, для нашей памяти, уверен, нет. Песня – для ветеранов. Но ведь и для нас? Чем старше становлюсь, тем больше считаю ее «своей». «Прощание Славянки» у меня «младшенький» уже в свои двадцать лет слушал от начала и до конца. И, невзирая на все протесты других телезрителей семьи, уже в который раз не пропускает ни одного повтора «Спецназа», диск с новой версией фильма в свое время «Звезда» пошел и купил сам…
Мой знакомый рассказывал, как его сын работал над школьным сочинением, тема — «Оборона Москвы». Ясно, что полез в интернет, быстро слепил абзацы, распечатал текст вместе с титульным листом – на все про все сорок минут. Хорошо, отец – в отличие от ученика – решил прочитать «произведение», и в первом же абзаце наткнулся на фразу: «Помню, как погиб мой друг…» Сын фронтовика устроил злой скандал внуку победителя. Тот убрал из текста абзац и спросил, какие еще есть замечания.
Можно сколько угодно рассуждать о «легкомысленности» нашей молодежи, не знающей отечественной истории, но в последнее время она стала вспоминать. В праздник, который объединяет всех, каждый подросток будет выкрикивать «Мы победили!».
Мы – это все, живущие сегодня в России и за ее пределами, Победу и Память отмечают во множестве стран мира, с советскими орденами и медалями, с нашими тостами за вернувшихся и погибших, за прошлое и будущее.
В середине восьмидесятых был в командировке в Болгарии. Мы проезжали через небольшой городок рядом с Софией, где прямо у дороги, на светлом зеленом пригорке, стояло кладбище. «Здесь похоронены советские солдаты, те, кто умер от ранений», — пояснили мне.
Минут десять я ходил среди чистых и ухоженных могил, думая, по какому же это приказу свыше и кто так заботится о памяти людей, чьи имена выбиты на надгробных плитах.
Кмет – мэр городка, к которому советского журналиста привезли за ответом на этот вопрос — был удивлен:
— Да наши же школьники. Они сами приходят и ухаживают за могилами солдат.
Предугадав следующий вопрос, сразу ответил:
— Всегда, круглый год.
О тех, кто сегодня пытается «запретить» Победу, говорить не буду. Французский писатель Эмиль Анрио точно сказал то, что мы всегда знали: «Мертвые живы, пока есть живые, чтобы о них вспоминать». Поэтому наш огонь называется Вечным.
Ученые объясняют все понятно и сухо: у большинства россиян, даже спустя десятилетия, сохраняется ощущение прямой личной соотнесенности с военным прошлым.
Не так и давно американские историки Харриет Скотт и Уильям Скотт в книге «Вооруженные силы СССР» предлагали свое толкование причин нашей победы: «После многих лет жестокого террора, творимого под руководством Сталина, многие люди в СССР встречали немцев как освободителей. Сталин и его последователи уцелели, возможно, лишь благодаря столь же бесчеловечной политике Гитлера».
Отец меня учил другому:
И если мой уже визжит осколок
Или свинец отправился в полет —
Не надо лиц и мыслей невеселых:
Пусть я упал – через меня вперед!
Вот этому я и верю. Необязательно ждать Дня Победы, чтобы вспоминать. Мы — граждане великой страны, дети, внуки и правнуки солдат, победивших в страшной и жестокой войне. Нам помнить о погибших, нам – заботиться о живых. Как бы банально это ни звучало.
Мама умерла в марте, а в канун дня Победы, на ее имя пришло письмо в красивом конверте. Не первый год наши президенты поздравляют победителей, и не вина сотрудников Кремля в том, что они не знали: списки готовятся загодя. «Мы гордимся Вами», — говорилось в письме с факсимиле Дмитрия Медведева.
Непреложную истину о том, что Россию никогда не удастся завоевать, покорить и поработить, мы впитываем с молоком матери. Мне жаль тех, кто именует победителей «участниками ВОВ».
Наше послевоенное поколение может гордо именовать себя «детьми Победы». И — не «ВОВ», а Великой Отечественной.
