Реформа образования в развитых странах все более основывается на глубоком анализе данных, утверждают в Институте образования НИУ ВШЭ. В России же проекты модернизации образования зачастую разрабатываются без должных обоснований. Как этого избежать и какие специалисты для этого нужны, в интервью РИА Новости рассказал директор Департамента образовательных программ Института образования НИУ ВШЭ Александр Сидоркин.
— Александр Михайлович, в этом году ваш институт открывает новую магистерскую программу "Доказательная образовательная политика". Даже похожего названия в российских вузах никогда не было. Что за ним скрывается? Почему образовательная политика должна быть доказательной?
— "Доказательная политика" — это перевод английского термина "evidence-based policy", то есть стратегия развития, основанная на анализе предварительно собранной статистической и иной информации, а не на основе авторитетных мнений. Образовательная политика должна быть доказательной — в этом идея программы.
Изначально термин "evidence-based policy" был применен к медицинской практике. Оказалось, например, что многие виды лечения, предписываемые докторами, не имеют никакого научного подтверждения. Потом в США и Великобритании стали таким же образом подходить к другим видам принятия решений, в том числе реформам образования. Термин распространился на другие области.
В России сбор образовательной статистики растет быстрее, чем наша коллективная способность ее осмысливать. Поэтому планирование образовательной политики происходит в основном на основе здравого смысла. Цель нашей новой программы — подготовить для российских органов управления образованием специалистов, которые смогут понять, какие данные о работе системы образования нужно собирать, как наладить ее сбор и обработку. Очень важно понять, что использование "сырых", недоосмысленных данных порой ведет к серьезным ошибкам. Например, использование ЕГЭ как единственного источника показателя эффективности школы — одна из таких ошибок. В большинстве регионов идет строительство центров оценки качества. Каждый руководитель задумывается о том, кто в них будет работать.
В ближайшее время программу будут рассматривать на ученом совете ВШЭ; думаю, ее утвердят.
— Какие проблемы российского образования может решить "доказательная образовательная политика"? Чем именно будут заниматься выпускники вашей программы?
— Задача номер один — создание различных инструментов объективной оценки достижений школьников. Пока для этого используются ЕГЭ, данные международных исследований PISA, PIRLS и TIMSS. Понятно, что для анализа ситуации в каждом российском регионе и муниципалитете этого недостаточно, нужно создавать общероссийскую систему оценки качества образования.
Другая важная задача — изучение результатов труда учителей и способов его оценки и оплаты. В экспертном сообществе нет единого мнения относительно того, что такое результат труда учителя и как его можно измерить и стимулировать. Где, собственно, то, что ребенку дает именно учитель в школе, а не родители, кружок, секция или репетитор? И здесь не стоит торопиться, потому что дети приходят в класс с разной степенью подготовки и разным уровнем поддержки со стороны семьи. Данные должны информировать учителей, а не наказывать их за плохую работу. Ответы на эти вопросы нужно давать на основе серьезного анализа данных, а не просто после обсуждения в узком кругу руководителей. Даже широкое обсуждение с практиками часто ведет к ошибкам, потому что если никто не знает истинной картины, демократические решения ведь тоже не помогают.
Слушатели будут проходить часть курсов онлайн, чтобы сделать их учебные планы действительно индивидуальными, и чтобы высвободить время для участия в реальных исследовательских проектах. Онлайн образование набирает обороты во всем мире; часть вузов просто не выдержит конкуренции. Выиграют те, кто сумеет предложить то, чему трудно обучиться онлайн — опыт работы в исследовательском сообществе, индивидуальную работу с очень квалифицированными преподавателями. Парадокс, но сделать это можно только сдвинув часть учебного процесса онлайн.
— Как изучать доказательную образовательную политику в России, если ее у нас нет? Кто может этому научить?
— Этому могут научить ведущие мировые исследователи образования, и мы их будем привлекать к работе со слушателями. В нашем институте преподает, например, профессор Стэнфордского университета Мартин Карной, он как раз занимается сравнением результатов международных исследований общего образования, в том числе на примере России.
Каждый студент будет работать в составе команды исследователей одного из научных центров Вышки и получать за это до 20 тыс. рублей в месяц. Это в дополнение к общежитию, и естественно, бюджетному финансированию самого обучения. Со студентами будут работать тьюторы, помогающие разобраться в огромном мире открытых образовательных ресурсов. Мы надеемся договориться о практике с Минобрнауки России, Рособрнадзором, и другими органами управления образованием. Программа доступна на сайте Института образования ВШЭ.
Подготовила Екатерина Рылько (НИУ ВШЭ), специально для РИА Новости.
