О ситуации на Украине и участии Польши в ее урегулировании, о размещении ПРО США на польской территории, а также об Олимпийских играх в Сочи и предстоящем чемпионате мира по волейболу в Польше, РИА Новости рассказал посол Республики Польша в Российской Федерации Войцех Зайончковский. Беседовал Михаил Гусев.
— В конце минувшей недели главы МИД Франции, Германии и Польши выступили посредниками при урегулировании ситуации на Украине. Можно ли сказать, что Брюссель уполномочил Варшаву вести переговоры?
— Нестандартные ситуации требуют нестандартных подходов. В принципе, нет такого постоянного механизма, когда три министра иностранных дел отправляются по линии ЕС в какую-то страну, чтобы представить позицию всего Евросоюза. Здесь выбран неформальный формат, который функционирует на протяжении нескольких лет, — Франция-Германия-Польша. Министры иностранных дел этих государств встречаются на регулярной основе, да и не только министры иностранных дел. Был такой момент, когда на такую встречу в качестве специального гостя приглашался Сергей Лавров (глава МИД РФ — РИА Новости). Так что, с одной стороны этот формат существует, но он существует как консультационный политический механизм, созданный Польшей, Германией и Францией. В этом конкретном случае Кэтрин Эштон (комиссар по внешней политике ЕС — РИА Новости) сочла полезным, нужным отправить министров как представителей трех крупных держав. Комиссар по внешней политике может делегировать свои полномочия, что иногда она делает. В данном случае это и произошло. Она попросила трех министров, и они от ее имени приехали в Киев, представили позицию ЕС, посмотрели, что происходит на месте, и получили картину происходящего как со стороны власти, так и со стороны оппозиции. На данный момент мы не можем говорить о достижении компромисса, но троим министрам по крайней мере удалось организовать непосредственную встречу президента Януковича и лидеров оппозиции.
— Каковы ваши прогнозы по ситуации на Украине?
— Я могу сказать, какие ожидания высказывались по отношению к Украине в польском правительстве. Польское правительство — и президент, и премьер-министр, и министр иностранных дел — высказалось за мирный путь решения конфликта. Мне кажется, что, интерпретируя такую позицию наших политиков, надо иметь в виду, что большинство нашего политического класса испытывало на собственной коже похожее политическое противостояние на протяжении практически всех 80-х годов. Тоже были демонстрации, тоже было кровопролитие.
Никаких других ожиданий с нашей стороны нет, потому что политическое решение должны найти сами украинцы, это их страна, они должны найти тот путь, который поможет им выйти из сложившегося конфликта. Мы стараемся действовать в этих двух порядках — на двусторонней основе и через ЕС. Но цель одна.
— Россия в этом участвует?
— Совместно с Россией не ведутся консультации для урегулирования кризиса на Украине. Мне кажется, сегодня основное слово будет за ЕС. То, что делают польские политики, они стараются убедить своих партнеров в Киеве, что применение силы не приведет к решению проблем. Можно очистить Майдан, но это не решит ни политических, ни экономических, ни социальных проблем Украины. Применение силы в таких случаях в конечном итоге контрпродуктивно, мы не хотим, чтобы в соседней стране кризис продолжался на протяжении многих лет. Для нас это будет негативно. Мы не исключаем, что в какой-то момент обострения в Польше могут появиться беженцы. Пока их нет, но мы полностью этого исключить не можем.
— Что означает членство в НАТО для Польши?
— НАТО обеспечивает безопасность Польши. В рамках Варшавского договора мы провели одну военную операцию — вторжение в Чехословакию в 1968 году — и понимали, что похожая операция могла быть проведена против нас. После развала Варшавского договора мы оказались в "серой зоне": с одной стороны тогда еще был Советский Союз, с другой стороны — НАТО, и встал вопрос, что делать в этой обстановке. Мы начали стремиться к той структуре безопасности, которая могла бы гарантировать безопасность страны. Дело не в конкретных угрозах и не в том, что нам кто-то сегодня угрожает войной, а в том, что наличие такого альянса по-другому определяет положение в военной сфере и в сфере безопасности.
Мы не говорим о том, что существует угроза, и в таком ключе не ставим вопрос, когда проводятся учения "Запад" и "Ладога" в Калининградской области вдоль границ Белоруссии с прибалтийскими странами и Польшей. В этот момент начинает работать психология, насколько мы доверяем друг другу. Главное, чтобы было доверие между политиками, которые принимают решения о том, как военные используют профессиональные навыки и военную мощь. Если они будут доверять друг другу, эта сила не будет применяться ненужным способом.
— Размещение элементов ПРО США в Польше способствует появлению такого доверия?
— Что касается американской системы ПРО в Европе, нам было предложено участвовать в этой программе. От кого защищаться, на этот счет есть разногласия между США и Россией. Когда мы подписали соглашение с США, то нам было это политически и в военном плане выгодно. Вопрос о том, в какой степени рост ядерных возможностей Ирана влияет на безопасность в Европе, является камнем преткновения между США и Россией. Диалог проходит между Вашингтоном и Москвой, вопрос не снят с повестки дня, и Польша и дальше будет участвовать в этом проекте. Другой вопрос, который касается архитектуры этой системы, он в процессе обсуждения, и самый ранний срок готовности — 2018 год. Но опять же мы возвращаемся к вопросу о доверии, и, в частности, в случае ПРО это доверие между США и Россией и тоже отчасти между Москвой и Варшавой. Но все-таки основным партнером является США.
— Как вы оцениваете проведение Олимпийских Игр в Сочи?
— Это может пригодиться и при организации Чемпионата мира по волейболу?
— Что касается Чемпионата мира по волейболу, который состоится в августе-сентябре этого года в семи польских городах, то мы планируем организовать 16 мая в посольстве презентацию нескольких городов, которые будут принимать чемпионат, в том числе и городов, где будет играх российская сборная. Мы уже пригласили разные делегации из этих городов, представителей польского волейбольного союза. Надеемся, что это мероприятие получит должное освещение в прессе. Для Польши это очень важное событие, поскольку волейбол традиционно популярен в стране. По популярности волейбол на втором место после футбола. Надеемся на финал Польша — Россия.
— В этом году исполняется десять лет со дня вступления Польши в ЕС. Какие итоги можно подвести по прошествии этих лет? Каковы дальнейшие перспективы Польши как члена ЕС?
— Прежде всего, хочу начать с того, что в этом году мы отмечаем не одну, а на самом деле три важных годовщины. Во-первых, это 25 лет с момента начала политических и экономических преобразований, которые у нас начались в 1989 году. Во-вторых, это присоединение Польши к НАТО, которое произошло в 1999 году, и вступление в ЕС в 2004 году. Вот такие у нас годовщины. Все эти даты взаимосвязаны, потому что без 1989 года не было бы ни НАТО, ни ЕС.
Можно предположить, что без НАТО нам было бы гораздо сложнее вступить в ЕС. Этот момент определил место Польши среди стран западного мира, закрепил те реформы и преобразования, которые имели место в течение 90-х годов, и создал почву для присоединения Польши к ЕС. Что это дало? Во-первых, членство в ЕС помогло реформировать и модернизировать Польшу практически во всех сферах и ускорило эти преобразования. Во время подготовки к присоединению многие негодовали из-за того, что мы несем расходы, издержки серьезные, а эффект будет непонятным. Особенно много критических высказываний можно было встретить в небольших городах и селах. Все побаивались, что после открытия рынков к нам хлынет продукция из Западной Европы. Но получилось совсем наоборот.
Оказалось, что присоединение к Европейскому союзу стало сильнейшим толчком для экономического развития, и результат этого мы наблюдаем, когда анализируем статистику с начала 90-х годов, т.е. с момента преобразований, поскольку у нас практически никогда не было рецессии. Даже во время экономического кризиса 2008-2012 годов Польша оказалось единственной страной, у которой на протяжении всех этих лет был положительный рост ВВП. Без интеграции в рамках Евросоюза, в том числе без экономической интеграции, этого бы не было.
Сегодня ЕС является для Польши крупнейшим рынком сбыта продукции. Около 70% нашей продукции попадает в страны ЕС. Вторым после ЕС партнером является Россия, но это уже на порядок меньшая сумма. Если говорить о субсидиях, то на период до 2020 года выделено почти 100 миллиардов евро.
— Как членство Польши в ЕС и в целом вся политика страны отразились на взаимоотношениях Москвы и Варшавы?
— Хотел бы добавить одну вещь, что ЕС — это крупнейшая экономика мира. Не Китай, не Соединенные Штаты, а именно ЕС. Будучи участником этого союза, мы одновременно участвует в крупнейшей экономике мира. Это дает нам огромное преимущество. Ни один альтернативный проект не дал бы на таких возможностей и развития, как ЕС. Это четко понимают все. Когда речь идет о неудобствах, выравнивании шансов и т.д., обсуждаются какие-то технические вопросы. Никто не оспаривает идею членства Польши в ЕС. Это чтобы подытожить эту часть.
Что касается российско-польских отношений, присоединение к ЕС повлияло положительно на взаимодействие Москвы и Варшавы и поменяло его характер в техническом плане.
Присоединение к ЕС — это прежде всего передача части полномочий, особенно в том, что касается экономической политики, внешнеэкономической политики, в Брюссель. Мы, когда готовились к присоединению, пришли к выводу, что удобнее будет иметь дело с внешним миром во внешнеторговой сфере именно через Брюссель. Это, естественно, отразилось на польско-российских отношениях, поскольку в торговом плане партнером России является уже не Варшава, а Еврокомиссия.
Второй момент — это визовый момент. Здесь мы не скрываем, что ради членства в ЕС мы пожертвовали тем, что мы считали в каком смысле достижением в отношениях с нашими восточными соседями. Это сказалось как на России, так и на Белоруссии и Украине. До присоединения к ЕС у нас был безвизовый режим, от которого мы вынуждены были отказаться.
Мы никогда не скрывали, что делаем это не потому, что визовый режим плохо работает, а потому, что это условие вхождения в шенгенскую зону и свобода передвижения по всей Европе для граждан Польши. Мы выбрали западное направление. Но мы не отказались от своей философии и начали лоббировать либерализацию визовой политики по отношению к восточным соседям.
