Впервые в истории Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) в январе этого года заместителем генерального директора этой авторитетной международной структуры стал представитель России Владимир Рахманин. Одновременно он возглавил региональное представительство ФАО по Европе и Центральной Азии, находящееся в Будапеште. Свое первое интервью в новой должности известный российский дипломат дал в штаб-квартире ФАО в Риме корреспонденту РИА Новости Сергею Старцеву.
— Владимир Олегович, если говорить откровенно, в России до сих пор не так много знают о деятельности ФАО, которая в системе ООН является головной межправительственной организацией по реализации решений в области продовольствия и сельского хозяйства. Наверное, это связано прежде всего с тем, что наша страна вступила в нее лишь в 2006 году?
— ФАО была создана для решения мировых продовольственных проблем еще 16 октября 1945 года. Однако республики бывшего СССР начали присоединяться к этой структуре лишь в 2000-е годы. Российская Федерация, имевшая сначала статус наблюдателя, стала полноправным членом этой организации в апреле 2006 года. Так что срок это действительно не такой уж большой, хотя сделано за это время достаточно много.
Хочу подчеркнуть: подключение России к ФАО было воспринято в мире с большим энтузиазмом. Ведь эта структура занимается не только сельским хозяйством, но также лесами, рыболовством, обеспечением продовольственной безопасности, то есть большим комплексом важнейших проблем. Надо ли говорить о том, что Россия играет здесь весомую роль в мире? Наверное, достаточно упомянуть, что это самая крупная лесная страна.
Естественно, в отличие от государств, которые начали работать в ФАО с самого ее основания, у РФ на начальном этапе было немало проблем, скажем, в связи с использованием русского языка, которым организация не владела. В ноябре 2007 года было принято решение о введении русского языка в качестве одного из шести официальных языков ФАО. Надо понимать, что речь шла не столько о соображениях престижа, сколько о насущной необходимости выработки общей терминологии по проблематике ФАО на русском языке. Этот процесс еще не завершен, он продолжается. Конечно, весьма желательно, чтобы российские специалисты имели возможность получать информацию нашей организации непосредственно на русском языке.
Подчеркну, ФАО — это не донорская организация. Зато она предоставляет государствам-членам огромный массив информации по самым разным проблемам: от борьбы с заболеваниями растений и животных до генетических фондов. Этим объемом бесценных знаний могут пользоваться все желающие. Но это дорога не в одну, а в две стороны. Ведь в России также накоплен огромный опыт в области сельского хозяйства, и я чувствую живой интерес к этому опыту, а также большую востребованность российских специалистов. Это не случайно. Например, сельскохозяйственную ситуацию в странах Центральной Азии наши эксперты зачастую знают намного лучше своих западных коллег.
Безусловно, взаимодействие между ФАО и Россией надо развивать, в том числе по линии сотрудничества с научными учреждениями и учебными заведениями. В этой сфере уже есть опыт совместной работы, в частности с МГУ и Тимирязевской академией. Важно также добиться физического присутствия специалистов ФАО в странах бывшего СССР. Пока представительства организации есть только в Таджикистане и Киргизии. Мы надеемся, что вскоре такое представительство будет открыто в Москве, что позволит нам наладить активный диалог на постоянной основе.
— Известно, что по решению прежнего руководства ФАО в последние годы в организации был осуществлен целый комплекс внутренних реформ, которые, по общему мнению, давно назрели. Что вы можете сказать об этом с позиции нового заместителя генерального директора?
— Я пришел в ФАО в момент, когда основная часть этих реформ уже завершена, а нынешний генеральный директор Жозе Грациану да Силва, возглавивший ФАО в январе 2012 года, уверенно их развивает. Без преувеличения можно сказать, что реформы приобрели сейчас новый импульс. В чем их основной смыл?
Одна из главных задач состоит в том, чтобы сориентировать всю многогранную деятельность ФАО на достижение конкретных результатов, добиться большей активности в осуществлении различных проектов и большего учета интересов всех стран-участниц. Кроме того, на вооружение взята практика самого быстрого реагирования на чрезвычайные ситуации, что сейчас и происходит, например, в Южном Судане и Центральноафриканской Республике.
Значительно более активно развивается теперь партнерство ФАО с отдельными государствами, с научными учреждениями, с гражданским обществом и, конечно, с частным сектором. Естественно, идет развитие и по линии сотрудничества с другими специализированными организациями системы ООН, а также со Всемирным банком и ЕБРР.
Напомню, что ФАО входит во всеобщую систему международного права, обслуживая целый ряд международных соглашений, в частности Роттердамскую конвенцию по проблемам торговли некоторыми видами опасных химических веществ и пестицидов, а также договоренности о растительных генетических ресурсах.
Вообще не надо забывать о глобальном характере ФАО, членами которой являются 194 государства. Естественно, организация должна быстро меняться, как быстро сегодня меняется весь наш мир. Должен заметить, что эти изменения в основном поддерживаются, а деятельность генерального директора позитивно оценивается государствами-членами.
Хочу также сказать несколько слов о сотрудничестве по линии Юг-Юг в отличие от классического партнерства Север-Юг. Чтобы было понятно, о чем речь, приведу конкретный пример: ряд стран Юго-Восточной Азии, финансируемых Японией, предлагают решения, которые с успехом применяются в Африке. Думаю, эту практику вполне можно применить и на территории бывшего Советского Союза, причем Россия могла бы играть в этом весьма активную роль.
— А есть ли перспективы в рамках сотрудничества ФАО с "большой восьмеркой", тем более имея в виду председательство России в G8?
— Такие перспективы, причем хорошие, существуют. Я не открою секрета, если скажу, что рабочая дискуссия по ряду связанных с этим вопросов уже идет. Я бы не хотел пока вдаваться в подробности, а только очерчу круг проблем. Речь идет о том, что наиболее развитые страны мира могли бы внести весомый вклад, например, в глобальное партнерство в области почвенных ресурсов для обеспечения продовольственной безопасности. РФ уже начала работать над этим вопросом, а ФАО в свою очередь готова была бы предоставить свою экспертизу и конкретные проекты развития.
Еще одной темой могла бы стать продовольственная безопасность применительно к вопросам питания, и здесь ФАО опять же могла бы оказать содействие в проведении статистической оценки и разработке планов действий. Наконец, упомянутое мной только что партнерство по линии Юг-Юг также могло бы быть поддержано странами "восьмерки", а наша организация провела бы в таком случае квалифицированную экспертизу. Еще недавно эти идеи только витали в воздухе, а сейчас они уже обретают конкретное содержание.
— Не могли бы вы в заключение немного рассказать о Представительстве ФАО по Европе и Центральной Азии, которое вы возглавили в качестве заместителя генерального директора ФАО?
— В системе ФАО есть пять региональных представительств: в Африке, Азии, по Латинской Америке и странам Карибского бассейна, на Ближнем Востоке и по Европе и Центральной Азии. Наш региональный офис я обычно называю "от Лиссабона до Владивостока". Для чего вообще созданы эти региональные центры?
Прежде всего, чтобы обеспечить более тесную связь ФАО с конкретными странами по конкретным проектам. Курс действующего генерального директора направлен именно на то, чтобы делегировать в регионы значительно больше полномочий для решения неотложных вопросов. Конечно, это большая ответственность, и я рассчитываю развернуть здесь самую активную работу, нацеленную на получение результата. В этих целях считаю особенно важным выстроить действенное партнерство с Европейским Союзом и Евразийской экономической комиссией, а также с такими странами, как Россия, Казахстан, Азербайджан и другими государствами, имеющими большой потенциал.
Неплохие перспективы открываются сейчас в работе со странами Центральной Азии и Закавказья. Назову, в частности, запущенный уже проект ФАО по борьбе с саранчой в десяти государствах, где эти насекомые создают угрозу для продовольственной безопасности примерно 20 миллионов человек. Эта программа рассчитана на пять лет и направлена на спасение от нашествий саранчи около 25 миллионов гектаров культивируемых земель. Речь идет о южных областях России, а также различных районах Афганистана, Армении, Азербайджана, Грузии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана. Для контраста упомяну еще один проект совсем иного масштаба. Он направлен на сохранение генетических ресурсов абрикосов Армении. Согласитесь, это маленькая, но весьма символичная программа.
Еще одним перспективным направлением нашей работы может стать проведение экспертизы ФАО по развитию законодательства в аграрной сфере, создание системы статистики, внедрение передовых сельскохозяйственных стандартов. Наконец, мы можем оказывать разнообразную помощь в области подготовки кадров, проведения научных семинаров, повышения квалификации специалистов. Сейчас, например, в штаб-квартире ФАО в Риме ведется большая работа по созданию электронной базы знаний, доступ к которой можно будет получить через Интернет. Будем стараться, чтобы она была доступна и на русском языке.
— Трудно не заметить, что вверенный вам регион отличает высокая степень неравномерности развития находящихся в нем государств. Разрыв во всех сферах, в том числе в области сельского хозяйства, между некоторыми странами Западной Европы и Центральной Азии впечатляет. Нет ли здесь проблемы?
— Проблема, конечно, существует, как существуют и неравномерность развития между отдельными странами практически во всех регионах мира. Кстати, своя специфика есть и у России, и других стран бывшего СССР, где исторически сложились свои стандарты и подходы к развитию сельского хозяйства. Поэтому, полагаю, право на существование могут иметь и субрегиональные инициативы и программы, которые в конечном счете будут способствовать сближению позиций всех стран этого огромного региона.
В любом случае нам придется работать, ориентируясь на интересы и запросы конкретных государств. Я являюсь убежденным поборником многосторонней дипломатии и многостороннего сотрудничества, основанного на суверенитете каждой из стран. Но в нынешнем глобальном мире взаимозависимость отдельных государств становится все более очевидной.
Приведу лишь один пример. Эксперты ФАО отмечают, что различные опасные заболевания растений и животных могут зарождаться в одном регионе, а затем проявляться совсем в другом месте Земли. Отдельная страна с большой долей вероятности может оказаться совершенно не готовой к решению внезапно возникшей проблемы. Зато, прибегнув к помощи ФАО, эффективное решение проблемы может быть достаточно быстро найдено.
ФАО позиционирует себя как глобальная структура, работающая в интересах всех государств-членов. В этом и должна заключаться ее сила и привлекательность.
