Три межконфессиональных центра с молитвенными комнатами для последователей пяти мировых религий будут действовать в олимпийских кластерах на протяжении всех зимних Игр-2014. Их двери будут открыты для каждого спортсмена и гостя соревнований, а волонтеры и священнослужители будут дежурить там круглосуточно — таков многолетний стандарт Международного Олимпийского комитета, который соблюдался и во время проведения Олимпиады в Москве в 1980 году.
В преддверии открытия Игр-2014 в Сочи корреспондент РИА Новости Ольга Самсонова побеседовала с главным раввином России, духовным лидером Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России Адольфом Шаевичем (КЕРООР) об опыте его волонтерской духовной работы на московской Олимпиаде, а также выяснила, за кого он будет болеть.
— Как проходила подготовка к работе с верующими на Олимпиаде-80? Благодаря чему в условиях атеистического госстроя СССР удалось это организовать?
— В то время у нас был Совет по делам религий, который контролировал все религиозные объединения, с его помощью и удалось организовать всю работу. Для молельных комнат выделили помещение в культурном центре Олимпийской деревни, дали транспорт, чтобы можно было привезти туда все, что нужно для оборудования этих комнат, помогли разгрузить, расставить. Буквально за неделю до начала Олимпиады все было готово. Даже висели таблички, что здесь находится молитвенный зал — еврейский, православный, буддийский, мусульманский. У меня было все необходимое — Свиток Торы, молитвенники, стулья, столы: все как в синагоге. Наши партийные руководители против этого не особо возражали, потому что знали, что среди советских спортсменов не найдется людей религиозных. За день до Олимпиады нас — волонтеров — поселили в одну гостиницу, аэрофлотовскую, в Шереметьево. Там мы и жили, каждое утро автобус нас забирал и вез в Олимпийскую деревню, а поздно вечером мы возвращались обратно.
— Как подбирались кандидатуры на роль духовных наставников в 1980 году?
— Не знаю, как обстояли дела у представителей других религий, но у нас (прим. — иудеев) никакого отбора не было, потому что в 80-м году в стране практически не было раввинов. Я тогда как раз получил диплом раввина после обучения в Будапеште и вернулся в Москву, был вторым раввином синагоги. Раввин, который был до меня, в то время серьезно болел, так что я фактически был единственным. Поэтому именно мне и выпало трудиться на Олимпиаде. Меня пригласили в Совет по делам религий и сказали, что есть вот такая задача. Я с великим удовольствием согласился, потому что спорт всегда любил. В молитвенных помещениях помимо меня дежурили, если не ошибаюсь, двое православных священников, двое мусульман, двое буддистов и один католик, почти все они были из регионов. Вот такая небольшая у нас группа была.
— Насколько востребованы оказались подготовленные к олимпиаде молитвенные комнаты и дежурившее там духовенство?
— Лично ко мне за все время Олимпиады-80 ни один человек не зашел помолиться. Приходили сфотографироваться со мной, сфотографировать антураж молитвенной комнаты, просто поговорить о жизни. Многих удивляло, что в Советском Союзе вообще есть какие-то религиозные организации. Для многих было сюрпризом обнаружить такое, поэтому задавали вопросы, связанные с этой темой: как живут религиозные общины, какой контингент верующих. Разговоры в основном были вокруг этих вещей. Я довольно плотно общался с другими духовными лицами, дежурившими в молитвенных помещениях, и могу сказать, что ситуация у всех была одинаковая — практически никто не приходил молиться. Пару раз заходили несколько католиков. У мусульман почти никого не было, как и у буддистов.
— А чем вы это объясните?
— Ну все-таки по-настоящему верующих, соблюдающих все заповеди спортсменов не так много. Вера — это достаточно широкое понятие. Для истинно верующих очень важно каждый день молиться, соблюдать заповеди. А есть те, которые веруют, но не считают нужным приходить в храм, синагогу или мечеть каждый день. В последние годы среди спортсменов стало довольно популярным перед большими соревнованиями посещать храмы, получать благословение священнослужителей. Но я сильно сомневаюсь, что, уезжая на соревнования, эти же ребята там ходят молиться или соблюдают пост — со спортивным режимом это все не очень согласуется. Тот же шабат для спортсменов соблюдать довольно сложно.
Сейчас тоже была очень серьезная подготовка к работе с верующими на Играх в Сочи. Межрелигиозный совет России собирался и обсуждал эти вопросы с представителями Олимпийского комитета. В каждой из трех Олимпийских деревень у спортсменов и гостей соревнований будет возможность помолиться, но, честно говоря, я не думаю, что работающие в молитвенных комнатах священнослужители будут сильно загружены. Тем более, что в зимней Олимпиаде количество участников всегда меньше. Полагаю, что в молитвенные помещения будут чаще приходить, чтобы сфотографироваться — как на фоне любой достопримечательности Олимпийских игр. Но в любом случае замечательно, что людям предоставлена возможность помолиться, если они того сами пожелают.
— А могли ли желающие спортсмены и гости Игр в 80-м году беспрепятственно зайти в обычную церковь, мечеть или синагогу в Москве?
— Да, конечно. Участников Игр водили по всем достопримечательностям, в том числе и туда, если у них было желание. Потом мне рассказывали, что и в нашу синагогу спортсмены приходили. Все было открыто.
— Что вам больше всего запомнилось из вашего волонтерского опыта на Олимпиаде-80?
— Прежде всего, возможность посмотреть все основные спортивные мероприятия. Мы постоянно находились в культурном центре — дежурили в молитвенных комнатах, а тогда только-только появились новые японские телевизоры, и мы могли увидеть все самое интересное. Это, пожалуй, запомнилось. И, естественно, общение со спортсменами. Я как раз вернулся из Венгрии, так что чаще всего общался с венгерской делегацией, ее возглавлял известный боксер, Олимпийский чемпион Ласло Папп. С ним мы беседовали каждый день.
К сожалению, тогда фотоаппарата у меня не было, а те спортсмены, которые фотографировались со мной, конечно, фотокарточки не прислали. Так что документальных свидетельств у меня, к сожалению, не осталось. Ну и, конечно, было бы интересней, если бы на Игры в Москву приехали представители основных ведущих спортивных держав — США, Канады и других. Многие из известных спортсменов тогда не поехали на соревнования, потому что их страны объявили бойкот Олимпиаде в связи с вводом в 1979 году советских войск в Афганистан.
— В московской хоральной синагоге будут молиться о победах россиян на Играх-2014?
— Каноном такие вещи не предусмотрены — только если кто-то будет просить об этом в личной молитве.
— Как вы решаете для себя сложный вопрос сочетания патриотизма по отношению к России, особого отношения к Израилю и братских чувств к еврейской диаспоре из разных стран мира? За кого будете болеть?
— Я всегда болею за российские команды и за российских спортсменов при любых обстоятельствах. Если Израиль играет в футбол с Францией я, естественно, болею за Израиль. Если Израиль играет с Испанией, то я болею за Израиль. Но если играет израильский баскетбольный клуб "Маккаби" с ЦСКА, я болею за ЦСКА.
— Что бы вы пожелали организаторам и спортсменам перед началом Игр?
— Мое единственное пожелание на все времена — чтобы спорт никогда не смешивали с политикой. И разумеется — успехов и организаторам, и участникам Олимпиады.
