Вятская земля подарила России и миру немало удивительных людей, составивших славу своей малой родины, однако с особой теплотой жители бывшей губернии вспоминают семью Васнецовых, давшую стране замечательных художников, священников, этнографов и просветителей.
"Поразительно, каких людей рождают на сухом песке растущие еловые леса Вятки! Выходят из вятских лесов и появляются на удивление изнеженных столиц люди, как бы из самой этой древней скифской почвы выделанные. Массивные духом, крепкие телом богатыри. Такими именно были братья Васнецовы", — писал в своей книге "Маска и душа" Федор Иванович Шаляпин.
Духовная элита Вятки
Этимологию имени собственного рода Виктор Михайлович объяснял так: "Происхождение моей фамилии совершенно русское — как и я сам. Жил-был в старые годы в нашей стороне Василий. По обычному сокращению Вася. Дети его и вообще домочадцы и родичи прозывались, по обычаю же, Васины, главный в роде стал прозываться Васин, а его домочадцы и родичи звались Васинцы. (Васинец значит из дома или рода Васина, как происходящий из Рязани называется рязанец, и т.п.)".
Если рязанцы действительно имеют непосредственное отношение к городу на Оке, то Васины потомки были выходцами из Великого Новгорода. Впервые фамилия Васнецовых упоминается в "Вятских епархиальных ведомостях" в 1710 году, где говорилось, "что в Хлынове (современный Киров) на Ильинской улице жила "Тимофеева жена… Васнецовых новопоселившаяся в собственном доме".
Старший брат Виктора — Николай сделался учителем, и хотя и прожил сравнительно короткую жизнь, но успел оставить после себя достаточно "материалов для объяснительного областного словаря вятского говора". Это лингвистическое исследование, которое издали братья Васнецовы уже после смерти Николая, до сих пор используют фольклористы, этнографы и музыканты.
Жизнь второго сына Михаила Васильевича — Виктора широко известна общественности благодаря тому, что много исследователей творчества этого художника старательно освещали все стороны его биографии. После окончания вятской семинарии он какое-то время еще колебался между педагогическим и творческим поприщем, но сделал выбор в пользу живописи.
Учителем стал и третий сын священника Васнецова Петр, он преподавал в Шурминском народном училище и увлекался сельским хозяйством.
Имя четвертого Васнецова, Аполлинария, чаще всего упоминается рядом с именем прославленного брата Виктора в связи с тем, что он также выбрал путь живописца. Аполлинарий со временем стал основоположником нового жанра в русской живописи — исторического пейзажа. Он же оставил наиболее подробные воспоминания о годах, проведенных в Вятской губернии, и другие письменные источники, дающее информацию о личной жизни Виктора Михайловича.
Аркадий Васнецов 20 лет прослужил учителем, но и ему не чужда была тяга к творчеству. Мебель, изготовленная Аркадием, неоднократно удостаивалась медалей и дипломов на многих выставках. Став главой Вятки, младший Васнецов построил в городе водопровод, провел электричество и телефон, а также выступил с инициативой создания первого художественного музея.
Младший рода Васнецовых — Александр пошел по стопам Николая и стал учителем в сельской школе. После себя он оставил замечательную книгу — сборник "Песни Северо-Восточной России".
Милое сердцу Рябово
Село Рябово, основанное еще в середине XVIII века, расположено в 38 километрах от Кирова. Туда в 1850 году из села Лопьял переехала семья священника Михаила Васильевича Васнецова и его жены Апполинарии Ивановны с двумя сыновьями Николаем и Виктором. Четверо младших сыновей родились уже в Рябово, а учитывая, что в этом селе на берегу речки Рябовка клан Васнецовых прожил более 20 лет, то можно считать его родовым гнездом прославленных вятичей.
Родители будущих художников и их братьев хоть и были людьми глубоко религиозными, однако живо интересовались искусством и литературой. Апполинария Ивановна умерла сравнительно молодой и все заботы о многочисленных отпрысках легли на плечи Михаила Васильевича. Скромный доход приходского священника не позволял Васнецову выписывать себе книги и журналы, однако друзья, знавшие страсть к литературе, присылали ему с оказией прошлогодние издания.
В память о священнике Васнецове не осталось ни одной фотографии, возможно, что прижизненных снимков Михаила Васильевича не было вообще. Уже после его смерти Виктор Михайлович по памяти нарисовал карандашный портрет своего отца, отразив его тонкое, одухотворенное лицо. Фотокопию этого изображения можно увидеть на стене одной из комнат дома-музея в Рябово, там же висят юношеские портреты всех братьев, включая автопортрет самого Виктора.
О живописных талантах отца семейства говорит одна байка о том, что отец Михаил иногда устраивал с сыновьями дуэли на пленере, где они соревновались в написании этюдов. Был случай, когда Виктор, уже, будучи слушателем Академии художеств, проиграл Михаилу Васильевичу, написав пейзаж хуже, чем родитель.
Не обделена была художественным талантом и бабушка по линии отца, Ольга Александровна Васнецова (Вечтомова), в доме которой висели на стенах "настоящие картины" — акварели, выполненные прародительницей и заключенные в красивые рамы.
Начальным образованием сыновей Михаил Васильевич занимался сам, он учил их не только счету, грамоте и Закону Божьему, но и поощрял их увлечения, будь то рисование, собирание гербариев или астрономия. Спустя много лет академик Петербургской Академии художеств Апполинарий Васнецов в автобиографическом очерке "Как я сделался художником" вспоминал свое детство в Рябово: "любовь к природе, влюбленность в нее, наблюдательность была воспитана во мне отцом с глубокого детства. Когда наступала весна, он звал меня в лес слушать зябликов; перед окнами мы ставили скворечники, вечерами всей семьей гуляли по полям. Ночью обращал мое внимание на небо, я с детства знал главные созвездия и звезды; вращение небесного свода и его причины… Любовь к природе и пейзажу воспитали во мне художника, и этим я обязан отцу. Его смерть потрясла меня до глубины души… Вечное, сердечное спасибо отцу".
В возрасте 8-9 лет браться один за другим отправлялись в Вятку, чтобы там уже продолжить образование, однако всегда с нетерпением ждали каникул, чтобы вернуться в родительский дом.
В 1870 году Михаил Васильевич умер в возрасте 47 лет, лишь на четыре года пережив свою супругу. Мальчики, рано оставшиеся без родителей, продолжали летом приезжать в родной дом, но к 1877 году его пришлось продать. Уже в зрелые годы, бывая на Вятской земле, братья стремились в родное село. Виктор Васнецов последний раз приехал поклониться отчему дому и родным могилам в 1914 году, после чего написал Апполинарию: "… на другой день ездили в Рябово. Там очень грустно и печально, все перестроено, даже план села изменился, только наш перестроенный дом да церковь остались, да еще Мария Егоровна с сестрами… Издали церковь и село очень навеяли старину. Места наши горестнее, чем я помнил. Мир дорогой, родной!"
Земляки так же хранили память о семье Васнецовых. В 1968 году на доме в Рябово появилась мемориальная доска, а в 1978 году было принято решение о создании музея, который 15 августа 1981 года открыл свои двери. Сегодня это целый заповедник, центром которого считается историческая часть села, где можно увидеть и мемориальный дом с усадьбой, и могилы родителей братьев Васнецовых, и васнецовскую липу, и фундамент разрушенной каменой церкви — место службы отца Михаила, а также деревянную церковь Рождества Иоанна Предтечи.
Дом с мезонином
Главным местом паломничества в Рябово был и остается дом с мезонином, в котором братья Васнецовы провели детские годы. Он был построен отцом Михаилом в 1854 году по городскому образцу — на каменном фундаменте и в пять окон по основному фасаду.
Во время осмотра рябовской экспозиции не оставляет ощущение, что это не музейный объект, а обычный деревенский дом, настолько правдоподобно и не казенно здесь подобраны экспонаты. Даже если не все предметы когда-то принадлежали Васнецовым, уловить фактический подлог очень сложно. Интерьеры гостиной, детской, кухни, кабинета Михаила Васильевича тщательно воссозданы по воспоминаниям младших членов семьи и некоторым зарисовкам.
Как правило, осмотр музея начинается с кухни, где маленькие Васнецовы, забравшись на русскую печь, коротали зимние вечера под рассказы стряпухи, которую Виктор Михайлович называл своей Ариной Родионовной. "Думаю, не ошибусь, когда скажу, что сказки стряпухи и повествования бродячих людей, много повидавших на своем веку, заставили меня на всю жизнь полюбить прошлое и настоящее моего народа. Во многом они определили мой путь…", — писал он позднее.
Ирина Нехорошкина
