Вера Копылова
За пятнадцать лет, что существует международный фестиваль "Новый европейский театр", или NET, он набрал такую популярность, что уже не нуждается в представлении. На спектакле первого гостя фестиваля Кристофа Марталера зрители сидят в проходах Центра имени Мейерхольда и гроздьями свисают с балкона. "Переаншлаг", как говорится.
"King Size" — пожалуй, самый светлый и легкий спектакль Марталера из всех, что он привозил в Москву за последние годы ("Прекрасная мельничиха", "Три сестры" и "Фама"). Он же и самый музыкальный: здесь музыка – и объект для пародии, и воздух между персонажами, и метод воссоздания знаменитых марталеровских парадоксов.
Типичный номер в отеле, весь уставленный отвратительно-бирюзовыми шкафчиками. Посередине — кровать королевских размеров. В комнате разными способами существуют и перемещаются четыре персонажа. Один мужчина, второй мужчина, яркая блондинка и пожилая леди — они находятся вместе, но при этом между ними возникает такое несходство, что они кажутся четырьмя разными инопланетными существами. Чем же они так не похожи?
Сентиментальные арии под приторные мотивчики, нежные романсы, французский шансон а-ля Жак Брель в обработке, приторно-слащавые тексты песен на разных языках входят в комичный контраст с тем, что персонажи делают на сцене. А они переодеваются, высовываются из-под кровати, тянутся к бутылке с алкоголем на самой верхней полке или едят спагетти прямо из дамской сумочки. Ты не то, что ты поешь, словно бы утверждает Марталер.
В философское обоснование спектакля вложен узкоспециальный музыкальный термин. "Энгармонизм" – это отождествление двух одинаковых по высоте, но различных по написанию, функции звуков, аккордов, тональностей. Уникальная техника, очень популярная среди композиторов последних двух веков", — говорится в описании спектакля. Без этого отождествления не были бы возможны никакие человеческие отношения.
"King Size" представляет собой музыкальную какофонию, которой окружены мы все, музыкальное лицемерие и музыкальный абсурд, забавно противопоставленный реалиям жизни. Театр музыкально-драматического абсурда – так стоило бы назвать этот спектакль Марталера, где каждое движение персонажей доведено до автоматизма и не несет в себе ни грамма человеческого тепла, хотя и старательно транслирует его. Впрочем, здесь никто не грузит вас философией. Здесь поют, танцуют, совершают бредовые действия и несут такую упоительную чушь, что каждый вправе "переводить" это для себя, как хочет.
