Теленеделя 4 — 11 ноября
Самым заметным проектом прошедшей недели стал восьмисерийный фильм Владимира Познера «Германская головоломка», который показали на «Первом канале». Об этом фильме, а также о том, какими методами главные российские телеканалы снова разоблачают врагов, рассказывает обозреватель Арина Бородина.
Владимир Познер о ненависти и любви
«Германская головоломка» — уже четвертый фильм Владимира Познера. Сначала была «Одноэтажная Америка», затем фильмы о Франции и Италии. Все три предыдущих Познер делал совместно с Иваном Ургантом. В этом была и затея для зрителя (Ургант — один из самых популярных ведущих) и особый телевизионный стиль. Ведь Америку и Францию, родные для себя страны, Познер открывал не только для тех, кто смотрит фильм по телевизору, но и для своего молодого соведущего, который тоже многое видел, но здесь узнавал впервые. В Италии этого было чуть меньше, а в Германии уже почти все иначе.
«Германская головоломка» — это самый личный фильм Познера. И здесь почти нет Ивана Урганта. Формально часто появляться на съемках ему мешал плотный график в собственном шоу «Вечерний Ургант». Но как партнер по фильму Ургант в этот раз Познеру был и не особенно нужен. Познер сам сводил счеты с Германией, сам задавал себе и своим собеседникам жесткие и часто безжалостные вопросы. Он сам определил, что хочет говорить со зрителем об этой стране именно так, как он ее чувствует, не церемонился в оценках и комментариях. Он сам, посредством телеэкрана, решил впустить зрителя в дом своей дочери в Германии и рассказать о своих внуках.
По сути это абсолютный монофильм. Но именно Ургант в начале первой серии задает Познеру несколько главных вопросов, которые фактически служат прологом ко всему фильму: мог бы он жить в Германии? А после категоричного ответа Познера: «Нет, не смог бы. Это совсем не мое», спрашивает уже несколько удивленно: «Владимир Владимирович, вы же не германофоб?». И вот тут, наверное, впервые у зрителя — оторопь. Вместо политкорректного или шутливого ответа, например, «конечно, нет», который, как правило, звучит в таких случаях, Познер отвечает серьезно: «Стараюсь не быть».
Владимир Познер прожил с родителями в Германии с 1948 по 1952 год. Когда он приехал туда, в послевоенную страну, ему было 14 лет. Он не знал тогда русского языка, поскольку родился во Франции, а потом долго жил с родителями в Америке. Но в Берлине, куда его отца направили на работу, ему пришлось учиться в советской школе. Еще до приезда в Германию, отец показывал сыну фильмы о преступлениях фашистов, и какие-то из снятых на пленку свидетельств, потом фигурировали в качестве обвинений на Нюрнбергском процессе. Ничего кроме ужаса, у нормального человека такие видеодокументы вызывать не могли.
«В детстве я ненавидел немцев, и вместе с ними ненавидел Германию», — вспоминал Познер. «Это были самые тяжелые годы моей жизни». Это сильное ощущение из детства проходит через все восемь серий фильма.
«Германская головоломка» — постоянный контрапункт. Уж чего только плохого не увидел Владимир Познер в современных немцах и Германии. Пивной фестиваль Октоберфест, по его версии, — это что-то темное, пугающее, это пьяный угар и шок. При этом тут же рядом, — совершенно удивительные для русского человека, кадры хранилища в Мюнхене. Скрупулезные немцы собирают все, что было утеряно после выпитого на фестивале. На экране — стеллажи с аккуратно развешанной одеждой и обувью, сумки, десятки телефонов и кошельков (!), и даже, как показывает хранительница этих потерянных вещей, забытые протезы рук и ног.
Представить, что столько личных вещей останутся сохранными у нас, после аналогичного пивного фестиваля, почти невозможно, это как в сказке.
Немецким сказкам, кстати, от Познера тоже досталось. Едва ли не все они, по его мнению, — предвестники идей фашизма. Зато коровы на немецких фермах мало того, что ухожены и накормлены, им еще и «делают лазерную коррекцию координат сосков» — 140 подключений компьютера в день, между прочим. И так — вольно или невольно — весь фильм. Через противовес.
И над едой немцы издеваются. И когда выгоняли евреев из своих лавок и домов, а потом их тысячами убивали — они молчали. Композитор Вагнер — антисемит и расист. Неонацизм в стране есть и процветает. Национальный вопрос — большая проблема немецких властей.
Это лишь неполный перечень тех претензий, которые озвучивает Познер в фильме «Германская головоломка». Несколько раз он говорит о том, что немцы стесняются назвать себя немцами: они говорят, что они европейцы, баварцы, швабы, кто угодно, но не немцы и не граждане Германии.
Что смотрели в телеэфире на неделе с 28 октября по 4 ноября. Москва >>
Не реже звучит в фильме и слово «ненависть». И Познер сам признается в том, что всю жизнь борется с собой и своими стереотипами. «Но вот стоит немцу сделать или сказать что-то, хоть отдаленно напоминающее мне о нацизме, и я теряю самообладание, и во мне поднимается волна ярости и ненависти. И ничего сделать с этим я не могу».
И главное — в этом фильме он не скрывает того, что пытается разбираться со своим личным отношением к Германии. И все оценки Познера монтируются с монологами и разговорами самих немцев о своей стране. О Германии с Познером говорят фермеры, пивовары, бывшие узники концлагерей и тюрем ШТАЗИ, дети нацистов, бывшие пограничники Берлинской Стены, актеры, писатели, музыканты, политики, неонацисты… Они все говорят о своей Германии. В «Германской головоломке», как бы не критиковал жизнь современных немцев Владимир Познер, мы видим и уютные дома, в которых они живут, отличные машины и автобаны, ухоженные улицы…
Тема фашизма, ответственности за террор, массовые убийства невинных, покаяние самих немцев за зверства, совершенные во время войны, — основной мотив фильма. После воспоминаний узника концлагеря Дахау, которому сейчас 93 года, Познер говорит: «Все внутри разрывается от сострадания к нему, ко всем узникам… От непоправимого горя, и от ненависти к немцам». Оговорка ли это? Или оценка автора? Ведь не могут все немцы быть ответственными за то, что во время Второй мировой войны нацисты истребляли миллионы людей. Ненависть к фашизму и ненависть к немцам, очевидно, — разные категории ненависти. Но в фильме звучит то, что звучит. И каждый сам может дать оценку тому, что услышал.
В серии о Берлинской стене, о жестоком режиме Восточной Германии, Познер говорит о том, что чуть ли не за грудки хотел бы трясти своего собеседника — розовощекового гладкого господина, который спустя много лет не раскаивается в своих преступлениях… И почти тут же Познер говорит: «Я часто думаю над тем, если бы я мог что-то изменить в своей жизни, чтобы я изменил?»
Мне кажется, что есть в фильме и еще один важный пласт. Он, конечно, не явный, но его постоянно ощущаешь. Это параллель если не с современной Россией (хотя национальный вопрос и разрастающийся неонацизм — одна из главных проблем и у нас в стране), то с советской системой.
Познер в фильме говорит сначала о том, что мемориал памяти жертв Холокоста в центре Берлина — это все равно, что музей на Красной площади памяти жертв сталинских репрессий.
Но в Германии такой музей есть, а в Москве — нет, и сейчас трудно представить, что когда-нибудь будет.
Или Познер ставит знак равенства, рассказывая о том, сколько людей было уничтожено гестапо и сколько — НКВД. Даже упоминание о том, что в одной из немецких тюрем в 60-х годах в ГДР во время войны сначала располагалось гестапо, а после войны — НКВД, а потом уже ШТАЗИ, — говорит о трагической преемственности систем, немецкой и советской.
Иван Ургант в конце фильма, когда Владимир Познер в очередной раз возмущается чем-то немецким, напоминает ему, что именно Германия платит компенсации жертвам Холокоста и не забывает просить прощения сегодня у тех стран, в которых фашизм уничтожил миллионы людей.
Но самой важной, невероятно эмоциональной и очень личной в фильме оказалась заключительная серия. Она так и называется «Моя Германия», и Познер начинает ее так: «Все-таки необыкновенно интересно устроена жизнь. Я, когда уехал из Германии много лет тому назад, поклялся, что никогда больше моей ноги в этой проклятой стране не будет… Я был уверен, что больше никогда не приеду. И надо же, чтобы так случилось, что моя единственная любимая дочь приехала сюда, и как выяснилось, очевидно, навсегда. Она живет здесь уже 22 года…»
Здесь рушатся любые версии о пропаганде антигерманских настроений в этом фильме. Дочь Катя, внуки Маша и Коля, зять Клаус говорят в этой серии о своей Германии, рассказывают о том, как сложилась их жизнь, говорят о немцах, о том, за что они любят страну, что в ней сложного и почему они уже не могут без этого жить. Звучит много пронзительного, драматичного и, повторюсь, очень личного. Далеко не каждый публичный человек способен вынести на суд зрителей откровения о самом важном и часто болезненном. Познер смог.
Признания дочери (Екатерина Чемберджи, кстати, еще и автор музыки к фильму, как видно из титров) и внуков — настоящее эмоциональное украшение «Германской головоломки». Они очень разные, непохожие внешне и внутренне друг на друга. Но у них у всех — одинаковая познеровская улыбка, широкая, во все лицо. Дочь и внуки в первую очередь и есть «Моя Германия», признается в финале фильма Познер. А еще «моя Германия», говорит он в конце, «это причудливый замес из очень горького и сладкого. Из ненависти и любви. Из восхищения и омерзения. И она, эта Германия, сопровождает меня всю жизнь».
В самых последних кадрах Владимир Познер делает еще одно признание. Он стоит в подъезде дома, где находится его собственная берлинская квартира. Говорит об этом без всякой нарочитости: дескать, никогда не мог допустить, что у меня будет здесь жилье.
Телеведущий, которому в апреле будущего года исполнится 80 лет (глядя на Познера, поверить в это просто невозможно), говорит зрителям, что надо забыть слово «никогда» и стараться не особенно далеко планировать свою жизнь. «Мой план: сейчас я иду к себе», — говорит в кадре Познер. «К себе» — это в квартиру, которая у него есть в Германии.
Немецкие шпионы 50-х
Сериал «Крик совы» вышел на «Первом канале» в один день с фильмом Владимира Познера «Германская головоломка», только двумя часами раньше. В сериале как раз искали немецких шпионов.
После показа сериала «Пепел» на канале «Россия 1» любой ретросюжет с детективной линией про 40-е и 50-е годы еще долго будет восприниматься настороженно, чуть ли не со страхом. А вдруг сценарий снова окажется профнепригоден, а режиссер — беспомощен?
Но «Крик совы» себя оправдал. Здесь нет Владимира Машкова и Евгения Миронова, Сергея Гармаша и Чулпан Хаматовой. Но зато есть Сергей Пускепалис и Мария Миронова. Есть еще с десяток актеров, которые точно понимают, что они играют, и какие режиссерские задачи перед ними стоят.
Действие сериала происходит в городе Остров Псковской области в 1957 году. Здесь орудуют банды, и в одном из нападений ранен сотрудник милиции, который в беспамятстве говорит на чистейшем немецком языке. Начинается следствие, вести которое должен специально приехавший в город сотрудник КГБ Иван Митин. Его и играет Пускепалис.
Но режиссер Олег Погодин так мастерски «держал» в своих руках сериал, что к финалу вовсе забываешь о нестыковках и нарушениях в логике повествования. Ждешь только одного: кто же главный шпион? Забываешь о том, что непонятно, почему так по-свойски все герои в «Крике совы» общаются с представителем КГБ, о том, что в маленьком городе невозможно в 50-х годах было отправить и получить перевод на 40 тысяч рублей и быть незамеченным, о том, что непонятно, как был разгадан ключ к шифротелеграммам…
Все построено на поиске главного злодея. И тут жанр выдержан безупречно. Много версий, много подозреваемых, зритель нервничает и гадает — этот или тот…
Шпионов в сериале оказалось несколько. Главного — Платона, работавшего директором местного краеведческого музея, — нашли, как и положено, в финале. Постельная сцена между героем Сергея Пускепалиса и героиней Марии Мироновой (она же еще оказалась и дочерью Платона, о чем, правда, сама не догадывается) случилась также в конце, только в девятой серии, хотя их роман развивался с самого начала. Но самое главное в «Крике совы» — все линии сошлись, финал не рассыпался, как это часто происходит в большинстве российских сериалов, даже сделанных вполне качественно.
А то, что зритель забывает, что именно искали милиционеры, какой такой архив, почему он нужен был врагам СССР в конце 50-х, — вроде как неважно. Это такой специальный прием, искать не что, а как. Вообще «Крик совы» сделан почти по лекалам американских сериалов, но, конечно, на основе сюжета из советской истории (а как иначе?). Атмосфера и стиль здесь отличаются от типовых наших детективов. В итоге получается собственный отечественный вариант формата: сценарные нестыковки, местами "клюква", иногда даже фарс, который, правда, сериалу идет, сюжет в напряжении держит, не отпускает, и главная зрительская мысль (желанная для любого создателя) — ну что же там будет в конце.
И отдельная большая удача сериала — актерский ансамбль и игра Пускепалиса, который все чаще становится настоящим украшением телевизионного кино.
До рейтингов «Пепла» «Крик совы» не дотянул. В среднем доля сериала на «Первом канале» по стране — на уровне 20% с рейтингом выше 7% среди всех зрителей старше 18 лет. Женщин от 25 до 54 лет сериал интересовал больше, чем мужчин того же возраста: 18,2% против 16%. Ну а самыми заинтересованными зрителями, по традиции, были люди старше 55 лет: доля аудитории здесь выше 24% с рейтингом более 12%.
Судя по тому, как сериал закончился, «Крик совы» может пойти и на второй сезон. Неясно, правда, почему ему дали такое название. Видимо, просто показалось звучным. И напряженным.
Враги нулевых глазами НТВ и Аркадия Мамонтова
Во вторник российское телевидение силами сразу двух каналов снова пыталось изобличить врагов Родины. Разумеется, представив собственную трактовку образов.
На НТВ показали очередное «расследование» в рамках цикла «Чрезвычайное происшествие. Расследование». Название того, что показывали зрителям — «Кто хочет разделить Россию?». Главные обвинения, по версии НТВ, были предъявлены известной журналистке Евгении Альбац, которая, как сказано в этой телеработе, «рубит Россию по Уральскому хребту», а ее функция — «ликвидация страны».
Список «сепаратистов», желающих развалить Россию изнутри, у НТВ достаточно стабилен, формулировки уже отточены и многократно обкатаны в эфире, фактических ошибок как всегда хватает. Кавказ в опасности, сепаратисты только и мечтают его отделить от остальной России вместе с южными областями. Следы Сергея Удальцова замечены НТВ не только в Калининграде, который он вроде бы пытался «захватить», но и в Татарстане, где он якобы связан с подпольем, работающем на отделение региона от России и создание на его территории «исламского халифата». Сергея Медведева из ВШЭ обвиняют в продаже Арктики, Илья Пономарев, по версии НТВ, «торговал Курилами», Алексей Навальный требует «прекратить кормить Кавказ».
В этой работе НТВ звучат и другие обвинения в адрес Марата Гельмана, Станислава Белковского, Гейдара Джемаля (с его образом, правда, авторы до конца так и не определились)… Всех их обвиняют в желании разрушить целостность Российской Федерации и в сотрудничестве с американскими спецслужбами, в том числе для создания Соединенных Штатов Сибири. Владимир Жириновский, разумеется, негодует, требует немедленно арестовать всех «государственных преступников» и посадить в тюрьму сроком на 15 лет.
Ну а Аркадий Мамонтов и канал «Россия 1» последовательно продолжают разжигать у зрителей ненависть к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Ни на одном другом канале, ни на «Первом», ни на НТВ, столько не говорят о геях как чуть ли не о главных врагах сегодняшнего российского общества. Эта тема звучит только на «России 1»: «Западные содомиты пытаются проникнуть в Россию и организовать тут у нас протестное движение из наших российских извращенцев», — утверждает на всю страну Мамонтов.
«Содомиты» и «извращенцы» — самые употребляемые ведущим слова и характеристики в программе «Специальный корреспондент», звучащие в эфире государственного канала. «Как эта проблема из половой стала политической?», — обращается к зрителям Аркадий Мамонтов. А ведь как раз на этом общенациональном телеканале частная жизнь и сексуальная ориентация людей, систематически подается как тяжелое преступление. Либо как «западная экспансия греха в России».
Впрочем, сам Мамонтов, похоже, не видит ничего аномального в таких трактовках, и без малейшей тени сомнения утверждает в эфире: «Я работаю на Отечество!»
«Работа» в итоге выглядит так: факты подтасовываются, набор штампов один и тот же («геи и лесбиянки связаны с националистами», они организовывают марши и часто связаны с западными разведками), лица несовершеннолетних почти не закрыты, смысл сказанного ими искажается, даже логотип невинной радуги в продуктовом магазине трактуется как пропаганда «греха и насилия».
Депутат Милонов кричит в студии «России 1», что если геи-спортсмены на Олимпиаде в Сочи возьмутся за руки, то «мы заставим наших детей выключить телевизор», бывший кандидат в столичные мэры от ЛДПР Дегтярев заявляет представителям секс-меньшинств: «И мы вылечим всех. А кого не вылечим — отправим к вам в Америку!» Противоположное мнение просто тонет в криках тех, кто считает геев фактически преступниками.
Эту продукцию смотрят неплохо. В среднем доля тех, кому больше 18 лет и кто включил вечером «Специального корреспондента», больше 16%, а среди тех, кто старше 55 лет — и вовсе более 24% (рейтинг 5,8%). Но самое опасное, по-моему, — в других цифрах. Те человеконенавистнические идеи, которые распространяет в своей программе Аркадий Мамонтов на канале «Россия 1», добираются и до совсем молодых людей. Как оказалось, среди тех, кому от 14 до 24 лет, доля «Специального корреспондента» достаточно высока — 16,7%. Вот как закончил выпуск против геев Аркадий Мамонтов (орфография и стилистика сохранены): "Мне кажется, что сейчас на нашу землю сыплются предупреждения. Первое из них — это челебянский метеорит. Это моя личная точка зрения. Что дальше будет — не знаю. Может быть, поступит еще одно предупреждение. Потому что господь абсолютно не терпит мерзости и греха, которые может заполнить всю землю. Надо сопротивляться этому, чтобы остаться в живых".
Какие чувства после этого могут возникнуть у молодой аудитории по отношению к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией? Думаю, что ничего, кроме страха и ненависти.
Читайте другие материалы автора:
- Легенды народного единства
Теленеделя попала на День народного единства. Обозреватель РИА Новости о том, как телеканалы формулируют смысл этого праздника в новостях и что они показывают зрителям в эти дни.Читайте подробнее >> - Эфир накрылся "Пеплом"
28 октября стартовала премьера — сериал "Пепел". Арина Бородина рассказывает о том, каким она увидела сериал, а также о других премьерах теленедели. Читайте подробнее >> - Телегерои из разных эпох
Событие теленедели — цикл "Соломон Волков. Диалоги с Евгением Евтушенко" на "Первом канале". Обозреватель РИА Новости рассказывает о том, каким она увидела этот цикл, а также о выборе телезрителей разных возрастов. Читайте подробнее >> - Зеркальное телевидение
Главное в телевизионных новостях — события в московском районе Бирюлево. Из них в эфире сделали целое постановочное шоу. О событиях и программных решениях прошедшей недели. Читайте подробнее >> - Десять часов, которые изменили телеэфир
Главным событием недели стал телевизионный благотворительный марафон "Всем миром", который 29 сентября шел в прямом эфире "Первого канала". Как это было. Читайте подробнее >> - Ванга снова вернулась в телевизор
Такого количества телезрителей у экранов и, соответственно, таких высоких рейтингов за одну неделю не было очень давно. Сразу три телепроекта привлекли внимание почти трети всей телевизионной аудитории страны. О том, что именно так привлекло очень разных людей. Читайте подробнее >>
