Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Окончание боевых действий Первой мировой войны приходится на 11 ноября 1918 года. Так что мы, потомки участников той войны, отмечаем ее конец раньше предстоящего в следующем году столетия ее начала (август 1914-го). Здесь, конечно, случайная странность восприятия этого громадного события вековой давности. Но таких случайностей и странностей вокруг Первой мировой очень много.
Возможно, главным ее итогом когда-нибудь признают до сих пор не замеченную многими психическую травму, всерьез изменившую сознание немалой части человечества.
Забыть ужас
Если говорить об итогах войны, то рекорд краткости их изложения, видимо, содержится здесь — 2 минуты эфирного времени!
Какие еще там "плоды побед", какая цель может оправдать такие потери? Судя по литературе, которая пыталась оценить случившееся, вот это замороженное недоумение было главной эмоцией тех дней, когда окончание войны стало фактом.
20 миллионов инвалидов — не вполне точная цифра, она касается скорее раненых, часть которых все-таки излечилась. Но были и инвалиды в полном смысле этого слова, 3,5 миллиона. Они передвигались (если могли двигаться) по улицам Европы и не давали ей забыть произошедшего.
Здесь, наверное, кроется важнейший эффект войны в отношении последующей истории человечества. Первое: люди всеми силами пытались забыть пережитое, "вернуть все, как было". И второе: вернуть и забыть было невозможно (не только из-за инвалидов), ужас четырех с лишним военных лет оставался в подсознании.
Впрочем, речь не обо всем человечестве в целом. А, прежде всего, о Европе — психологическую травму получила именно она.
Сегодняшний мир очень сложен, состоит из почти двух сотен государств и нескольких довольно разных цивилизаций. Мир 1918 года был куда проще, всего 59 независимых государств.
Были европейские империи, повелевавшие множеством народов и насаждавшие, — по крайней мере в колониальных столицах, — вполне единый, глобалистский стиль жизни. Были Соединенные Штаты, в мягкой форме повелевавшие частью Латинской Америки. Независимая Япония, выступившая тогда против Германии, Австро-Венгрии и Италии. И независимый Китай, который как бы исчез с радаров, поскольку с 1911 года вступил в полувековую эпоху смуты, хаоса и гражданской войны, плавно перешедшей в японскую оккупацию — то есть во Вторую мировую. Вот, собственно, и весь тогдашний мир.
Он казался понятным, управляемым, логичным. Но после конца войны потерял смысл существования, морально надломился. Не весь, конечно, — надлом случился с его тогдашней сердцевиной, Европой.
Самоубийство длительностью в десятилетия
Оставим военным оценку перемен в искусстве войны, геополитикам — наблюдения над тем, как по итогам войны начала меняться политическая карта мира. Тем более что нетрудно представить себе, сколько книг на эти темы опубликовано за столетие. А вот попытка понять, что произошло с психологией людей — это дело писателей.
И тут мы видим одну важную вещь: как раз наиболее пострадавшие, то есть европейцы, произвели очень мало действительно сильных книг о том, что с ними произошло. Шок, пустота, немота… даже Эрих Мария Ремарк с его "На Западном фронте без перемен" и прочими работами эту пустоту не заполняет.
Безумное веселье "века джаза", то есть, по сути, лишь 1920-х годов, — вот что поражает. Взрыв радостных эмоций, подъем светлого и легкого архитектурного стиля, так же как живописи в духе Пикассо тех лет, воздушной и простой…
Это веселье, скрывавшее затаенный ужас, — хороший материал для психиатров.
Второй пример, снова американец — Хемингуэй с его "Прощай, оружие". Описания героических боевых действий опять не наблюдается. Это книга о любви и о том, как ради нее человек бросает оружие и пытается жить нормальной жизнью, но не может.
Мы знаем о том, как плоды победы Антанты над Германией с союзниками привели прямиком ко Второй мировой, и как Первая мировая повлияла на то, что случилось с Россией, где смертоубийство с европейских фронтов перешло на фронты гражданской.
Но мы мало знаем о том, как моральный надлом европейской цивилизации повлиял на куда более широкие перемены в мире.
Америка как будущая мировая сверхдержава родилась именно тогда, в 1918 году. Выражались эти перемены в невиданном росте американских небоскребов (и в целом американского богатства — ведь европейцы по итогам войны оказались должны Штатам). И в том, что европейцы заново открыли и зауважали Америку.
Но до ситуации, когда все поняли, что США производят около половины мирового ВВП и вообще всех сильней, еще надо было идти несколько десятилетий.
Окружающий мир начал избавляться от морока европейского превосходства и господства именно по итогам Первой мировой.
Просто потребовалась пара-тройка десятилетий, чтобы в Индии и десятках стран поменьше оформилась казавшаяся сначала безумной идея — взять независимость.
Зато когда процесс пошел всерьез, в него втянулись все. Впрочем, потребовалась Вторая мировая война и новый надлом европейской цивилизации, чтобы события эти ускорились. Самоубийство Европы как владычицы мира стало фактом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
