10 и 11 ноября в Москве пройдет московский этап международного хакатона Editors Lab — конкурса по журналистике данных, на котором команды журналистов, программистов и дизайнеров будут соревноваться в создании специализированных приложений для анализа и визуализации информации. О том, что такое журналистика данных, ее развитии в России и целях московского хакатона корреспонденту РИА Новости рассказал один из членов жюри конкурса директор НП "Информационная культура" Иван Бегтин.
— Иван, прежде всего, что такое журналистика данных? В чем ее отличие от традиционной журналистики?
— Главное отличие журналистики данных от других форм журналистики в том, что это работа с сухой информацией, с большими базами или таблицами данных, на основе которых рассказываются какие-то цифровые истории. Если классические журналисты, как правило, работают путем заключения максимального смысла в слова, то главная цель журналистов, работающих с данными, — взять какие-либо сухие факты и на их основе сделать выводы или дать возможность наглядной визуализации информации, чтобы читатели сделали выводы сами. Можно сказать, что здесь журналисты фактически играют роль аналитиков.
— Есть ли у журналистики данных преимущества перед традиционной журналистикой, в чем она наиболее эффективна?
— Журналистика данных ближе всего к расследовательской журналистике, только в отличие от нее она всегда основывается исключительно на данных, и поэтому эффективна в освещении историй, вокруг которых возникает множество цифр.
Давайте рассмотрим пример пенсионной реформы. Чтобы наглядно показать ее суть, журналистика данных оперировала бы различными данными Пенсионного фонда России: информацией по направлениям расходования денег, структуре расходов по регионам — то есть, была бы собрана большая база данных, которая затем была бы представлена в интерактивном виде.
Еще один пример журналистики данных — мониторинг недавнего загрязнения в Мексиканском заливе. Тогда американские службы буквально каждый день публиковали информацию о местах взятия проб, результаты их анализа, данные наблюдения с самолетов и многое другое. А на основе собранных баз данных журналисты создавали интерактивные сервисы, которые показывали, как распространяется загрязнение.
Еще пример — авария на атомной станции в Фукусиме. Там точно так же шел непрерывный радиационный мониторинг, и эти данные были доступны всем — многие издания и активисты использовали их для наглядного отображения обстановки вокруг станции.
Это лишь немногие примеры, но суть в том, что там, где идет генерация большого объема данных, журналистика данных оказывается востребованной.
— Обязательно ли журналистика данных связана с визуализацией информации или с представлением данных в интерактивной форме?
— Журналистика данных связана с визуализацией по той причине, что данные проще представлять наглядно в интерактивной или графической форме, чем писать о них текстом. Когда работа с данными сопряжена с необходимостью подготовить текст, это относится к исследовательской журналистике. Многие издания собирают свои базы данных, которые потом используют для подготовки материалов, но это не совсем журналистика данных — все-таки чаще на основе такой информации создаются интерактивные инструменты.
— Какие новые требования предъявляются к журналистам, работающим с большими данными? Какие профессиональные навыки им необходимы?
— Самым главным навыком в журналистике данных становится программирование, которым необходимо владеть хотя бы на базовом уровне. Во-вторых, необходимо владение инструментами для анализа данных, минимально — знать хотя бы Excel. Нужно уметь отфильтровывать необходимую информацию и обрабатывать ее. Также важно умение создавать визуализации. Конечно, редко бывает так, чтобы один человек владел всем этим на хорошем уровне. Так что журналистика данных предполагает работу команды, в которой каждый выполняет свою задачу. Поэтому в список необходимых навыков можно добавить еще и умение работать в такой команде.
— Как вы оцениваете современное состояние журналистики данных в России? Есть ли в стране возможность журналистам работать с открытыми данными?
— Несомненно, есть. У нас есть многочисленные примеры проектов по журналистике данных, которые подготавливаются различными изданиями. Также есть общественные проекты, которые создаются организациями или активистами, и специализированные студии, которые занимаются созданием инфографики. Но, к сожалению, многие журналисты в России пока еще плохо понимают и сам термин, и то, чем является журналистика данных. У нас сильно не хватает того, что можно было бы назвать системным подходом. На Западе журналистика данных — очень развитый, естественный, процесс. По ней проводятся регулярные встречи и мероприятия, об этом разговаривают, есть многочисленные специализированные курсы в университетах. И проектов журналистики данных довольно много. В России полноценных образовательных программ по этому предмету пока нет, и в нашей стране журналистика данных пока — развивающаяся область.
— Готова ли аудитория к интерактивному способу подачи информации?
— Российский пользователь, безусловно, к этому готов. Но вопрос в том, какой пользователь. У нас потребителей, подготовленных к восприятию такого продукта, пока не так много. Но число их растет, и, в том числе, это связано с деградацией телевидения и с тем, что уже сложилась определенная экосистема людей, получающих новости из интернета. В интернете, аудитория которого сейчас в России растет, есть не только потребность в новых инструментах по работе с информацией, но и возможность создавать интерактивные проекты, которые нельзя реализовать в печатных изданиях. В России есть другая проблема — журналистика данных медленно развивается из-за недостатка денег у СМИ, которые не имеют возможности финансировать новые проекты.
— По вашему мнению, существует ли опасность манипулирования мнением читателя в журналистике данных, и если да, то насколько она серьезна? Как читатели могут оценить объективность данных?
— Эта опасность не более серьезна, чем манипулирование в традиционной журналистике. Оценить объективность приведенных в визуализации данных читатели могут с помощью самостоятельной проверки, если данные представлены в удобной форме, пригодной для машиночитаемой работы, или сопоставления их с другими материалами. Читатели, которым интересны такие проекты, как правило, обладают необходимой подготовкой и готовы к факт-чекингу.
— Какие цели преследует проведение московского этапа хакатона Editors Labs?
— Главные цели хакатона — это, во-первых, пробудить интерес к теме журналистики данных, во-вторых, сделать так, чтобы интерес не только существовал, но было бы еще и четкое понимание того, что это такое. Пока что многие журналисты в России не интересуются работой с данными. До тех пор, пока сами журналисты не станут квалифицированно разбираться в такой информации и использовать ее в работе, будет сложно, в том числе, подтолкнуть процесс открытости государства.
— Что пригодится командам при работе над турнирными заданиями?
— Прежде всего, программирование. В чистом виде его, конечно, недостаточно, но оно является наиболее критичным, поэтому в команде обязательно предусмотрен программист. Вообще, заниматься журналистикой данных, не имея навыка работы с кодом, невозможно.
— По каким критериям будут оцениваться работы команд?
— Я лично буду оценивать по использованию данных и по техническому качеству работы, то есть эти критерии фактически основаны на том, насколько глубоко будут проработаны решения, представленные командами.
