Какие новые возможности появились у криминалистов, и какие дела прошлых лет они позволили раскрыть, чем поможет новосибирским следователям собственная ДНК-лаборатория, и удается ли теперь "заметать следы" преступникам — об этом в интервью корреспонденту РИА Новости Марии Кормильцевой рассказал руководитель отдела криминалистики СУСК по Новосибирской области Максим Леонтьев.
Все новости региона читайте на РИА Новости Новосибирск >>
- Максим Александрович, как давно существует ваше подразделение, кто в нем работает, сколько человек?
— Отдел криминалистики в прокуратуре Новосибирской области был создан в 1999 году, в 2007 году при образовании Следственного комитета при прокуратуре отдел практически в полном составе перешел в эту систему и в 2011 году стал частью самостоятельного областного управления Следственного комитета.
В структуру входят руководитель, заместитель, три старших следователя-криминалиста, четыре следователя-криминалиста, шесть старших экспертов экономической и налоговой направленности, один старший эксперт-полиграфолог и один инспектор. Кроме того, в следственном управлении есть экспертно-криминалистический отдел, в штате которого около десяти человек.
Следователями-криминалистами работают те, кто, будучи следователями, наилучшим образом зарекомендовали себя — продемонстрировал способности к организации следственно-оперативных мероприятий по уголовным делам и преступлениям, совершенным в условиях неочевидности, попросту говоря — темным.
Эксперты — это в основном сотрудники, работавшие в экспертных подразделениях либо органов внутренних дел, либо Минюста. Тоже наиболее квалифицированные специалисты.
В экспертно-криминалистическом отделе работают фоноскописты, лингвисты, компьютерщики.
- Чем именно занимаются фоноскописты, лингвисты?
— Фоноскописты анализируют аудиозаписи, помогают расшифровать их, идентифицировать голоса. Лингвисты смотрят, не содержат ли тексты призывы экстремистской направленности или не носят ли оскорбительный характер. Компьютерщики, в числе прочего, занимаются анализом телефонных соединений.
- А как много может рассказать мобильный телефон о своем владельце?
— Информация о телефонных соединениях граждан является основной, используемой нами при раскрытии преступлений. Об этом все знают, но это знание никак не помогает злоумышленникам.
Если ты сменил номер, сим-карту и телефонный аппарат используешь одноразовые, регистрируешь сим-карты на других лиц, как это все чаще всего делается, это все не спасает.
Все отслеживается, фиксируется с помощью чуть более сложных мероприятий, чем простейшие. Есть специальные программы, есть техника, которая извлекает из телефонных аппаратов информацию, содержавшуюся и удаленную пользователем. Скрыть следы пользования мобильным телефоном практически невозможно.
Кроме того, очень сильно помогает все более широкое наличие видеокамер в городе.
- Новое оборудование в арсенале криминалистов появляется?
Получаем оборудование для работы на местах происшествий — это осветительные приборы, палатки, комплексы для проживания несколько дней в полевых условиях.
А до конца 2013 года в областном следственном управлении будет создана ДНК-лаборатория. Мы сами сможем работать с биологическими следами, устанавливать генотип лиц, оставивших их на местах происшествий. Это кровь, слюна, сперма, в отдельных случаях пот.
Кроме того, ДНК-анализ помогает в установлении личности, если опознать тела невозможно, если это, например, скелетированные, мумифицированные останки.
Следственный комитет постепенно становится самодостаточным, но необходимость во взаимодействии с экспертами других ведомств была, есть и еще долго будет. У нас эксперты только отдельных направлений, а подавляющая часть экспертных специальностей в других ведомствах.
Сейчас это экспертно-криминалистический центр ГУ МВД России по региону и Новосибирское областное бюро судебно-медицинской экспертизы.
- Помогают новые возможности раскрывать преступления прошлых лет?
— Это приоритет на протяжении всех шести лет работы СК. Что-то смогли раскрыть только с помощью новых методов. Например, в 2013 году раскрыта серия сексуальных преступлений в отношении малолетних девочек. Преступления совершались в Новосибирске сначала в 2003-2004 годах, потом шесть лет был перерыв, в 2010 году серия возобновилась.
Раскрыли ее путем анализа информации обо всех абонентах сотовой связи, находившихся во время совершения преступлений неподалеку. Для этого использовались специальные программные комплексы, позволяющие анализировать большой объем информации о телефонных соединениях граждан.
Было 14 потерпевших. Тот, кто оказался преступником, был зафиксирован в трех случаях находившимся в этих зонах. Всего три раза, но этого было достаточно для того, чтоб его изобличить.
Помог, кроме того, ДНК-анализ: по генотипу мы можем получить информацию, в частности, о возможной национальной принадлежности. По этому серийщику мы, исходя из генотипа, искали бурята. Соответственно, когда у нас в трех информациях о телефонных соединениях оказался бурят, мы ему уделили больше внимания, чем тем, кто был чаще, но других национальностей.
- А какие недавние громкие преступления были раскрыты благодаря новым методам?
— В октябре этого года приговорен к 20 годам житель Тогучина, весной изнасиловавший и убивший семилетнюю девочку. Первоначально он отрицал, что ребенок был в его машине. При осмотре автомобиля криминалист применил источник экспертного света SL-450. На заднем сиденье обнаружили небольшое пятно. Был сделан вырез ткани, экспертиза показала, что это слюна девочки.
В Криводановке весной было совершено убийство, орудие преступления — топор. Следы пальцев рук убийцы были выявлены на полированной рукоятке топора при окуривании парами цианокрилата. Для этого применялась специальная цианокрилатная камера.
Год назад в Сокуре пропала 13-летняя школьница, в декабре нашли ее тело. В ходе следствия была установлена вероятная причастность к этому трех школьниц. В мобильном телефоне одной из них с помощью специального оборудования нашли видеозапись, подтверждающую умысел на убийство. Потом ее вина была доказана.
- То есть дедукция и психология тоже нужны криминалисту?
— Безусловно. Отдел криминалистики это далеко не только техническое сопровождение расследования. Криминалист работает вместе со следователем, не после. Он такое же первое звено в расследовании преступления.
- Раскрываемость преступлений повысилась?
— Раскрываемость убийств — больше 90%. Но на слуху те, которые остаются нераскрытыми. Соответственно, в обществе создается представление, что их много. Люди думают, что в Новосибирске несколько убийств в день совершается, что много нераскрытых. Это не совсем так.
В год в Новосибирской области в последнее время остаются нераскрытыми порядка 30-40 убийств, всего регистрируется около 300. Эти цифры существенно улучшились по сравнению со второй половиной 1990-х — началом 2000-х. И убийств примерно в два раза меньше стало, и число нераскрытых из них примерно также в два раза снизилось.
- За что убивают теперь, удается ли установить мотивы и что для этого нужно?
— Раньше половина убийств у нас была бытовых, очевидных; половина — неочевидных. Первые мы раскрываем все, а из вторых лишь половину. Получается раскрываемость 75-80%. Сейчас соотношение, возможно, такое же и осталось. Но из тех, по которым надо думать, работать, раскрываем мы три четверти.
Это свидетельствует, что мы стали лучше работать, и бесспорно за счет использования техники. Но нет оснований считать, что мы работаем хорошо. Нужно лучше.
- Почему? И что еще нужно?
— Чтобы общество и правоохранительные органы были с одной стороны, а преступники — с другой. А для этого нужно, чтобы граждане перестали воспринимать сотрудников правоохранительных органов как врагов, коррумпированных, глупых, занимающихся чем угодно, кроме их защиты.
А правоохранительные органы должны начать соответствовать требованиям, которые предъявляет общество.
Сейчас у сотрудников правоохранительных органов выросла заработная плата, но особой роли это не сыграло. Нужно, чтобы в органах работали люди более высокого уровня, тогда все лучше станет с точки зрения борьбы с преступностью в России. А техника — это прикладное.
И я не буду говорить, что все вокруг плохие, а мы с крылышками. Мне и в части отдела криминалистики, и в части себя хотелось бы большего. К тому уровню работы, которым можно было бы гордиться, мы стремимся.
