Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.
Черное море глаз не выест
Наше предательство черноморских пляжей мы привыкли оправдывать перед собой тем, что на заграничных морях и сервис лучше, и вода прозрачнее, и рыбки раскрашены ярче, и цены часто ниже. Все так, но эти резоны перевешивают только потому, что на другую чашу весов ничего не кладут.
Соленость Черного моря – 18 промилле (18 г морской соли в литре воды), что вдвое меньше, чем в соседнем Средиземном море. Еще меньше соленость только в Азовском (13 промилле), которое хоть и носит гордое звание моря, но по сути лишь залив Черного, и в Балтике (5 промилле). Но мелкую Балтику и полноценным-то морем назвать трудно, фактически это огромное, слегка солоноватое устье, общее для всех рек, которые туда впадают.
Черноморская соленость в 18 промилле идеальна для здоровья. И глаза не режет, и волосы после купания на солому не похожи, а для целебного действия такого количества соли вполне достаточно, тем более что по химическому составу она здесь абсолютно такая же, как во всех остальных морях – хоть Саргассовом, хоть Средиземном, хоть Белом, Красном, Желтом и т.д.
Постоянство химического (макро- и микроэлементного) состава морской воды по всей акватории Мирового океана называется принципом Галлея. Эдмунд Галлей больше известен открытием кометы Галлея (сам он из подхалимских соображений назвал ее кометой Ньютона – сэр Исаак был президентом Лондонского Королевского общества, то есть начальником Галлея). Через три года принципу Галлея исполнится ровно 300 лет, и надо быть очень дремучим человеком, чтобы до сих пор верить, будто в заграничных морях соль целебнее, чем черноморская.
Морская братва
Яркие тропические рыбки глаз, конечно, радуют, но их пестрота – это прежде всего предупредительный сигнал хищнику: не трогай меня, я невкусная, я колючая или даже – я смертельно ядовитая!
Великолепный подводный мир коралловых рифов на самом деле самый жестокий на планете, джунгли по сравнению с ним – детский сад. Хищники здесь особо опасны, и много ядовитых тварей. В Средиземном море обстановка не такая зверская, но и тут под водой масса живности, контакт с которой чреват неприятностями.
Морские ежи впиваются иголками в ногу, выдернуть иглу не получится, она из кремния и рассыпается в песок, а ранка долго заживает. В западную часть моря, где находятся самые пафосные курорты Лазурного берега, испанского побережья и Балеарских островов, из океана заносит португальский кораблик (Physalia physalis). Тонкие, невидимые в воде метровые щупальца этой красивой медузы способны превратить человека в инвалида и даже убить. А безобидный на вид червячок-многоножка, которого из любопытства берешь в руку, чтобы лучше рассмотреть, оставит на ладони дорожку следов, словно по ней проехал миниатюрный танк с раскаленными гусеницами. Ладонь распухнет и будет сутки болеть.
В Черном море ничего подобного не встретишь. Его обитатели исключительно дружелюбны к человеку (если, конечно, не совать пойманного ерша-скорпену себе в плавки). Черноморские медузы, если и обожгут, то не больно и ненадолго. Даже местные акулы (катраны) тут мирные. И вкусные к тому же. В более соленых морях и в океане акулы, у которых почки устроены не так, как у других рыб, накапливают мочевину в мышцах, и стейки из них надо долго вымачивать в лимонном соке, чтобы избавиться от неприятного запаха. Из-за пониженной солености Черного моря у катрана мочевины в мышцах почти нет, прополоскал пресной водой – и на сковородку.
Коллектив добродушных черноморских обитателей сложился давно, внедриться в него чужакам-агрессорам проблематично. Попасть они сюда могут только через узкий Босфорский пролив. Но дело даже не в его узости, а в небольшой глубине. Более соленая, а потому более тяжелая средиземноморская вода переливается через него, как через порог, и сразу идет на глубину. В этом подводном водопаде высотой в километр никто из пришельцев не выживает.
В северной части моря, на траверзе мыса Тарханкут газ и нефть бурят с советских времен. Ночью освещенные буровые платформы здесь производят впечатление Баку или Кувейта. С рассветом, правда, картинка меняется, видно, что буровых мало. Но это только начало.
Украина ведет буровую разведку на перспективных нефтяных полях на шельфе к югу и к северу от Керченского полуострова. Еще памятен скандал вокруг пограничного между Украиной и Россией острова Тузла в Керченском проливе, который только националисты с обеих сторон всерьез считают политическим. Всем остальным понятно, что добрососедская ссора с выталкиванием друг друга с намытого волнами острова Тузла ведется вокруг перспективного в плане нефти шельфа.
Российский МИД предлагает заняться делом и для начала определить правовой статус нефтегазоносных площадей в Черном море. Определять некогда, говорят украинские друзья, нам бурить надо.
Зря, между прочим, горячатся. Может получиться, как с островом Змеиный в устье Дуная. Там Украине тоже некогда было определять правовой статус шельфа, в итоге его определил Международный суд в Гаге, отдав половину шельфа вокруг острова Румынии.
Нельзя дважды войти в одно море
Россия всегда стремилась к Черному морю, даже когда еще была Киевской Русью. И всегда мы хотели сделать это море целиком своим, ни с кем его не делить, а к началу Первой мировой войны были довольно близки к этому. Оставался один рывок к Босфору и Дарданеллам, чтобы навечно прибить наш щит к воротам Царьграда (Константинополя). Решительное наступление было назначено на 1917 год.
Не сложилось. А после Второй мировой войны, во время которой наш Черноморский флот при полном отсутствии в Черном море боевых кораблей противника крупнее катера от одной только немецкой авиации потерял половину эскадры, стало ясно, что актуальность захвата проливов в прошлом. Реактивный ракетоносец, взлетая с крымского или краснодарского аэродрома, через несколько минут оказывается над серединой моря.
Военно-стратегическая функция Черноморского флота свелась к представительской. А с распадом СССР и само Черное море перестало быть всесоюзной здравницей. Теперь наши украинские друзья ищут в нем нефть и газ.
Станет ли Черное море кузницей нефтедолларов или здравницей хотя бы турецкого уровня, покажет время.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
