Материал подготовлен проектом ИноСМИ Группы сайтов РИА Новости >>
Джон Уилкингс (John Wilkings)
В конце 17-го века в естественной истории не существовало концепции биологических видов. Так почему мы вообще получили концепцию видов? И зачем нужны виды?
Ответить можно так: причиной того, что мы имеем понятие «вид» в биологии, является Ноев ковчег. Кроме шуток.
Слово «виды» (species), как заметил Джон Лок (John Locke), это просто латинское слово, означающее разряд или сорт вещей. На поздней латыни, после эпохи ренессанса, существовало два слова, обозначавших вид: genus и species. Древние греки использовали в своем языке эквивалентные термины — genos и eidos, которые были взаимозаменяемыми.
Парадокс в том, что в оказавшей большее влияние системе логики Аристотеля, а затем и в Европе вплоть до конца 17-го века, слово genus имело более широкое значение (в английском языке прилагательное общий (general) происходит от слова genus), тогда как слово species было более специальным (в английском языке прилагательное особый (special) происходит от слова species). Таким образом, в тот момент, когда Аристотель или его ученики занимались естественной историей, никто из них не использовал эти термины в логическом смысле. То же самое можно сказать о ранней современной таксономии — они не используются, хотя, по логике, их следовало бы использовать.
Таким образом, вопрос не в том, что ученые того времени говорили о разного рода видах. Ботаники говорили о видах с тех пор, как собственно ботаника появилась на свет в 16-м столетии. И зоологи делали то же самое в тот же самый период.
Вопрос состоит в том, почему должен был существовать особый основной ряд, который виды занимали в живом мире. Раньше подобного рода рядов не существовало, и не было особого основного разряда и в естественной истории.
Почему мы полагали, что существовали самые основные типы организмов? Это была теологическая проблема. Тенденция в направление к либерализму в библейской интерпретации после реформации, а также быстро растущее число видов, описанных европейскими натуралистами в ходе освоения Америк и Востока, породили настоятельный вопрос. Является ли история Ноева ковчега правдивой?
Иоганн Бутео (Johannes Buteo, 1492 — 1572) начал традицию скрупулезной интерпретации Ноева ковчега, а более поздние авторы доработали его сочинение Arca Noe, которое было напечатано в 1554 году. Епископ Джон Уилкинс (John Wilkins) (никаких родственных связей) отметил, что Бутео поместил нескольких мифических созданий на Ноев ковчег. Для обозначения разновидностей живых существ Бутео использовал термин genus.
Родившийся в Германии иезуит отец Атанасиус Кирхнер (Athanasius Kirchner, 1602 — 1680), работая в Риме и находясь в переписке с исследователями и учеными по всему известному тогда миру, попытался представить «научное» решение проблемы Бутео. (Я взял слово научный в кавычки, потому что это анахронизм: между теологией и наукой не существовало различия в 16-м столетии и несколько позже. Однако это не означает, что наука и религия находились тогда в конфликте).
Кирхер занимается тем, что стал бы делать любой хороший натуралист, – он использует все имеющиеся в распоряжении свидетельства, в том числе Библию. Он пытался определить, какое количество разных типов животных может поместиться в ковчеге, и поэтому он должен был определить основные разряды. Однако он не стал давать им специальные названия, а просто использовал обычное слово «виды» (species).
Оригинал публикации: We have ‘species’ thanks to Noah’s Ark
