ВЛАДИВОСТОК, 28 окт — РИА Новости, Илья Горбунов. Героем можно стать, просто хорошо делая свою работу, особенно если ты спасатель. Заместитель начальника Владивостокского спасательного отряда МЧС России по Приморью Анатолий Морозов рассказал корреспонденту РИА Новости, как его группа провела три недели сентября в Хабаровском крае, спасая жителей села Мариинское, затопленного во время масштабного наводнения на Дальнем Востоке.
Тяжелое положение
Выезжая в Хабаровск, спасатели из группы Морозова понимали, что простой эта командировка не будет. Но того, что в течение трех недель им придется ежечасно противостоять разбушевавшейся стихии и спасать жизни почти тысячи человек, все равно никто не ожидал.
"Нас направили в село Мариинское в Ульчском районе Хабаровского края, которое и так находилось в глухом таежном углу, вдалеке от других поселений, а тут еще наводнением смыло единственную дорогу, ведущую туда. Фактически Мариинское и его 900 с лишним жителей оказались полностью изолированы от внешнего мира. И вода прибывала там каждый день", — рассказывает Морозов.
"Положение не было катастрофическим, но оставалось достаточно опасным. Несколько домов в любой момент могли рухнуть, а люди еще не были эвакуированы. Так что работать мы начали, как только вышли из вертолета. И есть ощущение, что следующие три недели мы не переставали работать вообще. Разве что когда спали", — поясняет Анатолий Николаевич.
Первым делом спасатели начали возводить баррикады из мешков с песком, чтобы сдержать воду, но ее уровень рос "наперегонки" с заграждениями. Также приходилось с помощью трактора и экскаватора подсыпать щебнем остатки дорог в селе, чтобы к незатопленным домам могла подойти техника.
При этом вода временами появлялась там, где ее совсем не ждали. Спасатели работали в одном месте, сдерживая поток, а уже через час приходилось выдвигаться в противоположный конец деревни, чтобы попытаться отстоять улицу, на которой совсем недавно было сухо.
Осложняло ситуацию и то, что метеослужба не могла точно предсказать, насколько повысится уровень реки. Прогнозы менялись по нескольку раз на дню и повода для оптимизма не давали. Одно было понятно и без синоптиков: подъем воды будет продолжаться.
"Уже на второй день безостановочной работы мы поняли, что деревню спасти не удастся. Помочь могло только чудо, но рассчитывать на него не приходилось. Понимая это, мы начали работать еще усердней, чтобы все же отстоять хотя бы часть домов. Но эвакуацию решили начать, не дожидаясь, когда наводнение окончательно подтвердит наши ожидания", — вспоминает Морозов.
Проблемная эвакуация
Единственным транспортным средством, на котором можно было увезти людей и имущество, был катер на подводных крыльях серии "Метеор". Он способен максимально близко подходить к затопленным домам. В него и грузили всех желавших сбежать от воды. Но таких, на удивление, было немного.
Первыми спасатели начали эвакуировать детей и пенсионеров, ведь именно с ними обычно возникает большего всего проблем при перевозке. Паники не было. Многие из ребят не понимали всей тяжести сложившегося положения, для них это было своего рода приключение. А вот на стариков было просто больно смотреть, вспоминает спасатель: они-то знали, что, покинув родной дом, могут в него и не вернуться и поэтому всячески оттягивали время отъезда.
"Все приходилось делать в последний момент. И не потому, что мы не успевали, а потому, что никто из местных не хотел эвакуироваться сразу. Все видели воду, но надеялись, что до них она не доберется. И лишь когда у них начинали плыть вещи по комнатам, соглашались ехать", — объясняет Морозов.
По его словам, из-за нежелания мариинцев уезжать вовремя все работы по эвакуации ввелись в постоянном цейтноте. А ведь надо было спасать не только самих людей, но и хотя бы частично их имущество. И это в условиях, когда каждый боец был задействован на возведении дамбы и лишнего времени на длительные переговоры с деревенскими, буквально цеплявшимися за родные стены, просто не было.
"Каждый спасатель должен быть психологом и уметь убеждать людей. Но попробуйте уговорить человека, у которого кроме небольшого дома и огорода больше ничего в жизни нет, бросить все это разом. Тут вам никакое красноречие не поможет. Люди соглашались уходить, только когда начинало заливать их лично. А значит, постоянно приходилось ждать, когда до человека дойдет, как велика опасность, и лишь потом искать возможность его эвакуировать, что, согласитесь, добавляло нам хлопот", — вздыхает Морозов.
Один из показательных примеров — хозяин небольшого дома, в котором полностью затопило первый этаж. Даже видя это, мужик уверял спасателей, что переждет потоп на чердаке вместе с собакой и своими пожитками. Эвакуироваться его уговаривали в течение целого дня, но уйти он согласился лишь за полчаса до отхода катера. Пришлось задержать транспорт и срочно грузить его вещи.
Такие вынужденные задержки приводили к тому, что, собирая строптивых селян, спасатели все три недели метались от дома к дому в разных концах села, постепенно уходившего под воду. Но, как не без гордости сказал Морозов, ребятам было очень приятно, когда, уезжая, люди все же благодарили их. Так и говорили: спасибо за спасение.
Работа на износ
Даже если не брать в расчет эвакуацию, работы у спасателей было так много, что каждый час отдыха и сна представлялся им райским наслаждением.
"Мы не испытывали недостатка в припасах или материалах для возведения дамб и заграждений. Все вовремя привозили на вертолетах. Была у нас и нужная техника. Но вот люди уставали. Фактически, ложась спать, я просто отключался, как робот. А когда вставал, вновь включался. У нас были смены и дежурства, которые давали лишние минуты покоя, но за три недели мы все равно были все вымотаны до предела", — объясняет Анатолий Николаевич.
По его словам, больше всего огорчало спасателей не отсутствие семьи или полноценного отдыха, а понимание того, что вода все равно побеждает, несмотря на все усилия пытавшихся остановить ее людей.
"Это ощущение, что природа постепенно выигрывает поединок с людьми, не прибавляло нам хорошего настроения. Впрочем, все понимали, что делаем свою работу правильно и без ошибок. На то мы и спасатели. Но все равно становилось грустно, когда мы видели, как люди со слезами покидают родную землю, на которой прожили почти всю жизнь", — рассказал Морозов.
Самые мрачные мысли, вспоминает он, накатывали по утрам, когда, просыпаясь, ребята видели, что новый день несет им еще больше работы. Но к вечеру уже никто не хандрил. Сил не было, чтобы думать о чем-то помимо сна.
Помогали спасателям поддерживать боевой дух сами местные жители, многие старались помочь — кто добрым словом, а кто и конкретными делами.
"В один из дней мы бросили все силы на то, чтобы спасти от воды местную школу. Вокруг нее все было полностью затоплено, а она была на небольшом возвышении и оказалась в своеобразном "оазисе", но подъезды к ней уже начала занимать вода. Мы строили заграждения, и тут на помощь вышли учителя и старшеклассники. Одно только их желание спасти родную школу уже было похвальным, да и нам было приятно, что кто-то из местных работает вместе с нами", — отмечает Морозов.
Такая поддержка помогала спасателям не опускать рук при виде безостановочно надвигавшейся воды — вне зависимости от хронической усталости и проблем.
Мы не герои, просто профессионалы
Ничего героического в спасении жителей села Мариинское Анатолий Морозов не видит, называет это обычной работой. Правда, тут же говорит, что местные жители в эти три недели не раз называли спасателей героями.
Вообще же, по его словам, романтики, жаждущие героической славы, которые идут в спасатели за подвигами, долго в отряде не задерживаются. Такие, как правило, не готовы работать в команде, да и суровая реальность службы зачастую оказывается не столь романтичной, как ожидают новички. Но при этом Морозов уточняет, что всех бойцов МЧС, которые работали в затопленных селах и городах Хабаровского края и Амурской области, все же можно назвать в какой-то мере героями. Правда, сам Анатолий Николаевич себя так называть не хочет.
"Наверно, единственным, с кем я соглашусь, если он назовет меня героем, будет мой сын. Для остальных же пусть мы будем не героями, а просто хорошими профессионалами, которые дело свое знают добре. Нам такое отношение гораздо приятнее", — признается Морозов.
