МОСКВА, 25 окт — РИА Новости. Не снятый до сих пор гриф секретности со многих личных дел и других документов, касающихся репрессированных в годы массовых гонений на Церковь в СССР, сильно затрудняет работу по канонизации — церковному прославлению новомучеников, пострадавших за веру. Такое мнение высказали представители Русской православной церкви и другие участники международной конференции "Научно-богословское осмысление мученичества, исповедничества и массовых репрессий".
"Нужны устные свидетельства, которых собрано за последние четверть века немало, но нужны и иные документы эпохи. Многие из них до сих пор засекречены. Только полное открытие архивов эпохи гонений позволит нам снять имеющиеся многочисленные вопросы о том, возможна или нет канонизации того или иного человека, пострадавшего в эпоху гонений", — сказал на форуме, проходящем в Москве 24-26 октября, председатель отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион.
Представителя Русской православной церкви поддержал директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко. "Я хочу присоединить свой скромный голос к необходимости открывать архивы. Я и мои коллеги много говорим о том, что не исполняется закон о государственной тайне, который установил 30-летний срок засекречивания документов", — сказал он.
При этом директор Госархива призвал не забывать о том, что "и архивные документы нужно подвергать тщательному историческому анализу, и не все, что написано там, нужно принимать на веру".
По словам Мироненко, несмотря на серьезные трудности, работа по увековечиванию памяти новомучеников проводится и сегодня. Так, по его данным, только за девять месяцев этого года из фондов Государственного архива члены синодальной комиссии РПЦ по канонизации святых и другие специалисты затребовали более 3 тысяч личных дел репрессированных священнослужителей и мирян для изучения.
Гриф "секретности" на правде о репрессиях
Как рассказал РИА Новости один из участников конференции, секретарь комиссии Межсоборного присутствия РПЦ по вопросам взаимодействия Церкви, государства и общества Сергей Чапнин, работа с архивами репрессированных, которая наиболее активно шла в 1990-е годы, сейчас затрудняется еще и тем, что к личным делам, в соответствии с вышедшим в 2000-х годах межведомственным постановлением, допускаются только родственники пострадавших или те люди, которые имеют от них соответствующее поручение.
"То есть имеется в виду, что если было какое-то сотрудничество человека со следствием или еще что-то, что нелицеприятно свидетельствует о нем, это должны видеть только родственники, и уже они, если захотят, передают эти документы исследователям. Сам исследователь, придя в архив, получить эти документы не может, у него сразу спрашивают "степень родства", — говорит Чапнин.
По его словам, проблема в том, что родственники многих жертв гонений неизвестны, их бывает очень трудно или совсем невозможно найти, или "там уже такая далекая степень родства, что эти люди сами не знают, что то были их предки". "И получается, что лежит огромный пласт архивных материалов, с которыми никто не может работать", — отмечает собеседник агентства.
По его мнению, "по всем и нравственным, и международным нормам правда о репрессиях не должна иметь грифа "секретности". "Тем более сейчас: почему засекречены до сих пор материалы 1930-х годов, хотя прошло уже 80 лет?" — недоумевает Чапнин.
Участники конференции напомнили, что с подобным призывом — раскрыть засекреченные архивы — обращался в свое время и Архиерейский собор 2011 года, однако этот и подобные ему призывы и по сей день остаются неуслышанными компетентными органами.
Особая бдительность — к документам
Как отметил в своем докладе председатель ОВЦС митрополит Иларион, в разгар массовых репрессий 1937-1938 годов приговоры духовенству выносились по политическим статьям — за "контрреволюционную деятельность", и уже никого вроде бы не принуждали отречься от веры в Бога. Однако, по его словам, подлинные мотивы своей репрессивной политики гонители скрывали, потому что не желали допустить в будущем массовых прославлений новых святых и тем самым укрепления Церкви.
"Мы понимаем, что люди Церкви, особенно священнослужители, к 1937 году не снявшие своего креста, часто уже прошедшие через аресты, тюрьмы и лагеря, знали, что их ждет впереди. Арест и казнь только завершали их ежедневный исповеднический подвиг", — сказал представитель РПЦ.
Митрополит Иларион призвал взвешенно подходить к изучению архивных материалов, помня о том, что "материалы следствия часто фальсифицировались", что в официальных документах могут встречаться разного рода ложь и подтасовки.
"Были выработаны самые изощренные методы расправ, обмана и фальсификаций. В отличие от римских палачей специалисты с Лубянки, такие, например, как Тучков, прекрасно знали учение и практику Церкви. И с самого начала гонений одной из своих задач репрессивные органы ставили недопущение прославления новых святых. Подлинные судьбы исповедников веры были неизвестны их современникам", — признает Иларион.
За время массовых канонизаций в Русской православной церкви, начиная с 1989 года, а в особенности — с 2000 года, было причислено к лику святых более тысячи новомучеников и исповедников российских.
