Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Теракт в торговом центре кенийской столицы Найроби, жертвами которого уже стали более 60 человек, важен не сам по себе, а как одно-единственное сражение в малозаметной пока африканской войне, которая продолжится и завтра.
Что происходит в торговом центре сейчас, уже не столь важно. Число жертв меньше не станет, готовность антитеррористических сил Кении к быстрой зачистке здания не вырастет.
Важнее разобраться в другом — чем Кения насолила сомалийской исламистской группировке "Аш-Шабаб", которую и обвиняют в организации этого теракта (и многих других недавних)? Дойдем и до этого вопроса, но сначала попробуем понять, откуда он вообще взялся, этот "Аш-Шабаб".
Дорогу молодежи
Можно сказать массу правильных слов про инфильтрацию радикального салафизма и про эмиссаров "Аль-Каиды" на Африканском Роге, но, к сожалению, главной причиной восхождения группировки "Джамаат аш-Шабаб" стали не они. Настоящую красную ковровую дорожку радикализации сомалийского ислама расстелили неаккуратные телодвижения эфиопского руководства.
К рубежу столетий бестолковый кровавый хаос в Сомали, отечественному обывателю известный в лучшем случае по фильму Ридли Скотта "Падение "Черного Ястреба", начал потихоньку уступать место новому образу стабилизации. Драка клановых группировок сменилась постепенным укреплением специфического, негосударственного, но, как ни странно, правового режима — так называемого "Союза исламских судов", начавшего объединять полевых командиров и их банды на основе единого надплеменного подхода к шариатскому судопроизводству на территории.
Кроме того, "суды" прямо противопоставили себя официальным властям в Могадишо — в основном потому, что уже могли себе это позволить: за ними стояли почти все территории южного и центрального Сомали, а власти контролировали только столицу — и то без пригородов, а в июне 2006 года потеряли и ее.
Эфиопия всегда крайне нервно относилась к сомалийским претензиям на свои земли. В декабре 2006 года у Аддис-Абебы сдали нервы, и она устроила форменную интервенцию в Сомали. Эфиопы взяли Могадишо и фактически разогнали официальные структуры исламистов, к тому моменту уже взявших власть в стране в свои руки.
Но распад консервативного консенсуса "Союза исламских судов" привел к сплочению радикальных группировок вокруг организации "Джамаат аш-Шабаб" ("Общество молодежи"), которая с этого момента и стала точкой сборки для исламистов региона. Разрушив элементарные сетевые структуры местной самоорганизации, эфиопские военные толкнули сомалийских исламистов в партизанщину и экстремизм, а страну отбросили назад, в хаос 1990-х годов.
Откровенная слабость центральной власти федерального Могадишо и, порой, прямая поддержка со стороны признанных и непризнанных молодых государств Африканского Рога (в первую очередь, Эритреи, а также Сомалиленда) позволила "Аш-Шабабу" поставить под контроль практически весь юг и значительную часть центра Сомали.
Не помогло даже то, что один из авторитетнейших руководителей "Союза исламских судов" Шейх Шариф Шейх Ахмед в 2009 году стал президентом Сомали: джинн радикального исламизма вырвался наружу.
На сцену выходит Кения
Поскольку у эфиопов, мягко говоря, ничего путного не вышло, то через некоторое время за Сомали взялся другой крупный союзник США в регионе — соседняя Кения, которая тоже страдала от "трансграничных проблем" (проще говоря, от того, что сомалийские банды валандались туда-сюда через никем не контролируемую границу).
Кенийцы к делу подошли чуть более системно. Поддержку им оказывал Вашингтон, в частности, разведкой и точечными ударами с беспилотников. Но без прямого вмешательства переломить ситуацию в пользу федерального Могадишо не удавалось. Контингент сил Африканского союза в Сомали (миссия AMISOM) имел крайне ограниченные возможности и после вывода эфиопских войск вообще, по старой привычке плохих миротворцев ООН, предпочитал делать вид, что ничего не замечает.
В октябре 2011 года началась операция Linda Nchi ("защитить страну" в переводе с суахили). Фактически это была планомерная атака на позиции "Аш-Шабаба" силами федерального сомалийского правительства, поддержанными тяжелой техникой, авиацией, артиллерией армии Кении, а также кенийским флотом. Кенийские военные обеспечивали боевую устойчивость сомалийским формированиям, а также занимались огневым подавлением позиций исламистов.
Кенийцы, в свою очередь, получали много полезного от американцев — в частности, в их интересах действовали беспилотники MQ-9 Reaper из южной Эфиопии (официально — невооруженные, реально же — есть разные сведения на этот счет).
После примерно года операции Linda Nchi территориальному господству "Аш-Шабаба" пришел конец. В сентябре 2012 года после длительной осады с моря и суши пал город Кисмайо — оплот "Аш-Шабаба". Совместными усилиями Кения, Эфиопия и федеральное правительство вычистили исламистов из большинства ключевых пунктов южного Сомали — дошло до того, что "шабабовцы" кинулись на север, в известное пиратское гнездо Пунтленд.
Зубы дракона
Военно-политическая обстановка в Африке — во всяком случае, по северную сторону тропического пояса, прилегающую к Сахаре и районам Ближнего Востока — испытывает давление со стороны радикальных исламистских сил, местных отделений "Аль-Каиды". Исламисты умело используют местные этнические и межплеменные конфликты для укрепления влияния и развертывания крупномасштабной партизанщины, направленной против светских африканских режимов, которые в массе своей насквозь коррумпированы и не отличаются внутриполитической эффективностью.
Недавние события в Мали — это просто витрина подобного рода конфликтов, которая вполне способна стать модельным образцом для континентальных войн будущего. Одновременно с этим западные страны с конца 2000-х годов всерьез отрабатывают схемы поддержки ключевых африканских режимов в их борьбе с исламскими экстремистами. То же Мали — случай экстренного вмешательства, но весьма показательный.
"Аш-Шабаб", неаккуратно сделанный хозяином целой страны (пусть и "страны" только в территориально-географическом смысле слова), будет задавлен, и Эфиопии с Кенией придется согласиться на ту или иную мягкую форму исламского государства в Сомали — то есть на то, что само складывалось еще 10 лет назад, и против чего нервически дернулись в 2006 году.
По сути, "Аш-Шабаб" станет тем, чем он себя и намеревался сделать сам: "Аль-Каидой" на Африканском Роге", растворившейся среди населения окружающих стран и активно поддерживающей контакты с товарищами по всему земному шару. Это уже видно по составу террористов, участвовавших в нападении на торговый центр в Найроби: среди участников атаки — граждане США и Великобритании "неанглосаксонского" происхождения, а также форменная британка Саманта Льютуэйт, вдова одного из смертников, устроивших в 2005 году взрывы в лондонской подземке.
Это уже никакое не Сомали, это тот самый, как любили выражаться руководители российских спецслужб начала 2000-х годов, "террористический интернационал". Он абсолютно оторван от любых национально-государственных вопросов и живет по принципу Портоса ("я дерусь, потому что я дерусь"): надо воевать в Сомали — будем воевать в Сомали. Потом еще куда-нибудь подадимся.
Так что, с одной стороны, основной гадюшник, конечно, вычистили, но с другой — зубы дракона, щедро высеянные в мусульманских странах Африки, уже всходят, паразитируя на сравнительно мирных, но альтернативных светским властям салафитских сетях взаимопомощи.
И то, что произошло в Найроби, похоже, только первый ответный удар по светским режимам Африки, решившим повоевать с трансграничным исламским экстремизмом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
