Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.
Во вторник, 17 сентября, формированием нового столичного правительства завершился увлекательный сериал под названием "Досрочные выборы мэра Москвы", значительно ожививший летнее политическое затишье.
Вопреки ожиданиям некоторых экспертов, правительство претерпело минимальные изменения. Фактически оно осталось тем "старым" собянинским, которое уже третий год преобразует жизнь в столице России. А это, в свою очередь, говорит о том, что главной целью досрочных выборов в Москве для Сергея Собянина были не столько далекоидущие карьерные устремления, сколько продление срока уже ведущихся им московских реформ еще на пять лет.
Как изменилось правительство Москвы
Пару дней назад "источники, близкие к правительству Москвы", и СМИ, близкие к этим источникам, предрекали генеральную зачистку столичного правительства под предлогом выборов.
Еще ходили слухи об увольнении вице-мэра по ЖКХ и благоустройству Петра Бирюкова, оставшегося Собянину в наследство от Лужкова (Бирюков был руководителем комплекса городского хозяйства Москвы в ранге первого вице-мэра с 2007 года). И вице-мэра по экономической политике Андрея Шаронова тоже прочили на выход, а на его место — Максима Решетникова, начальника департамента экономполитки и развития, с которым у Шаронова якобы принципиальные разногласия. В общем, перетряску кабинета ждали.
Сбылись прогнозы только насчет Шаронова, да и то не так, как ожидалось. Шаронов ушел в ректоры бизнес-школы "Сколково", но скорее по собственному желанию, чем по принуждению, честно признавшись, что еще на пять лет работы в мэрии он не рассчитывал.
На его вице-мэрское место назначена Наталья Сергунина, ранее бывшая вице-мэром по имущественно-земельным отношениям. Точнее, ее епархия объединяется с шароновской, должность одного вице-мэра сокращается, а Сергунина становится вице-мэром по экономической политике и имущественно-земельным отношениям.
Остальные изменения на верхних этажах правительства можно отнести к косметическим. Глава департамента науки Алексей Комиссаров получил ранг министра. Настоящие катаклизмы могут произойти только на уровне департаментов. Их главы в течение нескольких дней должны предоставить мэру кандидатуры своих заместителей
Таким образом, ожидаемой зачистки правительства не произошло. Была только ликвидирована точка напряжения между вице-мэром Шароновым и его подчиненным Решетниковым, если таковая вообще существовала. А заодно стало окончательно ясно, что было главной целью досрочных выборов для мэра Собянина.
Зачем Собянину были нужны досрочные выборы
Когда 4 июня Сергей Собянин объявил о том, что в ближайшие дни он обратится к президенту РФ с прошением об отставке, чтобы в сентябре в день единого голосования поучаствовать в выборах мэра, версии его поступка были разные.
Одни говорили, что сейчас Собянин на пике своей популярности, и глупо было бы этим не воспользоваться, потому что еще неизвестно, как к нему будут относиться москвичи в 2015 году, когда закончится его срок.
Другие напирали на необходимость повышения его легитимности на посту мэра. В мэрию он был фактически переведен с должности зампреда правительства — руководителя аппарата правительства. При соблюдении, конечно, положенных процедур — выдвижения в мэры вместе с тремя другими претендентами (не все, наверное, помнят, что конкурировали с ним министр транспорта РФ Игорь Левитин, нижегородский губернатор Валерий Шанцев и первый вице-мэр Москвы Людмила Швецова) и голосования в Мосгордуме. А повышенная легитимность Собянину якобы нужна, чтобы в будущем претендовать на более высокие федеральные посты.
Третьи и вовсе считали, что перенос переизбрания Собянина на более ранний срок разгрузит электоральный цикл 2016-2018 годов, когда федеральной власти будет не до московских выборов.
Четвертые полагали, что восстановление прямых выборов главы города, чего не было в Москве с 2003 года, выбьет почву из-под ног оппозиционных сил, не желающих никак угомониться в столице с первых ее массовых протестов в конце 2011 года после думских выборов.
Возможно, все эти причины сыграли свою роль, но едва ли были решающими. Собянин, хоть и был намертво впаян во властную элиту и даже состоял членом бюро высшего совета "Единой России", уже достиг такого уровня, что мог сам решать свою политическую судьбу. А она зависела от итогов работы на посту московского мэра.
Достигнутые им результаты в целом импонировали и москвичам, и федеральным властям. Но больше половины срока осталось уже позади, и было бы действительно недальновидным не воспользоваться удобным моментом, чтобы продлить себе срок еще на пять лет. А заодно, раз так уж сложилось, повысить и упомянутую выше легитимность, и освободить свою партию от забот о себе в пик электоральной активности 2016-2018 годов, и даже попробовать снизить накал протестных настроений в столице.
Все это в разной степени удалось. Хотя, наверное, прошло не так гладко, как казалось из недавнего июньского прошлого. Оставалось сформировать новое правительство. И то, что оно фактически осталось "старым", только лишний раз подтверждает: главная цель досрочных выборов достигнута.
Мэр Собянин получил пятилетнюю фору для завершения апгрейда Москвы по тому плану, по которому столица движется с начала его срока.
Новая пятилетка Собянина
Можно по-разному относится к благоустройству парков, инициативе в общем-то странной для города, где по полгода в году лежит снег, или намерению пересадить его жителей из машин на велосипеды. Можно удивляться платным и весьма недешевым парковкам в центре, бесконечным чугунным заборчикам непонятного предназначения вдоль тротуарных газонов, навевающим размышления о том, сколько денег из городского бюджета было на них угрохано. И многим другим московским новациям.
Но вряд ли можно отрицать, что столица меняется. Возможно, для приезжих это не так заметно, но москвичи ясно видят, как изменилась Москва за неполные три года Собянина у власти. В хорошую ли сторону — тут единодушия нет. Но большинство эти изменения на сегодня скорее поддерживает, чем осуждает.
Выборы, хотя и были в значительной мере политизированными, это показали. Покажут ли это следующие выборы, посмотрим. До них еще далеко. Целых пять лет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
