Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра международных и стратегических исследований (Вашингтон, США) – для РИА Новости.
Альянс как мечта
С одной стороны, Североатлантический альянс своей риторикой накануне "горячего августа" сформировал у Тбилиси завышенные ожидания на скорое вступление в его ряды, хотя далеко не все члены блока были готовы принять в свой состав страну с двумя неразрешенными этнополитическими конфликтами. С другой стороны, грузинское руководство стремилось использовать свою кооперацию с США и их союзниками для восстановления территориальной целостности страны в границах советской Грузии и вытеснения России из процесса мирного урегулирования без учета ее особых интересов в Закавказье.
Однако смена лиц не переросла пока что в смену вех. Натовский вектор по-прежнему остается одним из краеугольных камней грузинской внешней политики. Главный политический оппонент Михаила Саакашвили – премьер-министр Бидзина Иванишвили подчеркивает неизменность грузинского выбора, а военный контингент этой закавказской республики в афганской операции по-прежнему остается самым многочисленным из числа союзников, не входящих в альянс. И это несмотря на то, что маленькая Грузия за четырехлетний период своего участия в ней потеряла 30 человек убитыми, а более 150 было ранено.
Представители враждующих лагерей (коалиции "Грузинская мечта" и "Единого национального движения") сохраняют консенсус относительно натовских перспектив своей страны. Так, по словам министра обороны Ираклия Аласания (представителя "Грузинской мечты"), "Грузия присоединится к НАТО, какие бы заявления ни делала Россия". Ему вторит Гига Бокерия, секретарь Совбеза, один из наиболее близких к президенту Саакашвили политиков. По его мнению, прогресс Грузии на путях интеграции в альянс способен улучшить отношения с Россией – по аналогии со странами Балтии.
Грузия — НАТО
В какой мере сегодня, через пять лет после августа 2008 года, вступление Грузии в НАТО является актуальной задачей? И в какой мере оно влияет на общую геополитическую динамику на Кавказе?
Стремление Грузии встать в ряды альянса и получить тем самым доступ к заветной пятой статье Североатлантического договора, предполагающей военную помощь любому подвергшемуся нападению члену блока, понятно. На одной из конференций автор настоящей статьи услышал от высокопоставленного грузинского чиновника предельно честную фразу: "Без пятой статьи НАТО нам не интересно". Но далеко не факт, что Брюссель, в особенности после событий пятилетней давности, готов разделить энтузиазм официального Тбилиси.
На всех представительных форумах НАТО Грузии неизменно обещается членство, а решения Бухарестского саммита 2008 года, где эта задача была сформулирована, никто не отменял до сего дня. Однако конкретные сроки ее реализации не обозначаются, а раз от раза альянс выдвигает все новые требования по части сдачи демократических экзаменов. Сначала были парламентские выборы. Осенью нынешнего года Грузии предстоит экзамен по президентским выборам. И все права на его интерпретацию – у экзаменаторов из Вашингтона и Брюсселя.
Уже не раз озвучено и такое требование, как мирная передача власти и проведение конституционной реформы, которая предстоит уже после избрания главы государства. Но в Афганистане грузинские военные занимаются совсем не отвлеченными теориями демократического транзита. Но даже потери в ходе афганской операции не повлияли на темпы Грузии в продвижении к заветной цели. Присвоенный ей статус "аспиранта" является, скорее, риторической компенсацией за то, что реального прогресса не происходит.
Россия – НАТО
В 2008 году злую шутку с Тбилиси сыграла недооценка интереса НАТО к России, несмотря на все имеющиеся противоречия. Спору нет, продвижение на постсоветское пространство имеет для альянса символическое значение. Однако символы символами, а по данным Бюро по европейским и евразийским проблемам Госдепартамента США, через Россию в Афганистан было отправлено 379 тысяч военных и более 45 тысяч контейнеров с грузами (примерно 4500 рейсов в год). Непраздный вопрос: стоит ли отмахиваться от этого сюжета, не говоря уже о роли Москвы в ближневосточных делах, борьбе с терроризмом и ядерном статусе РФ.
США и их союзники и дальше могут расходиться с Россией по широкому спектру проблем. Но сколь сильно бы ни "замораживались" отношения между Москвой и Западом, Вашингтон и Брюссель не могут одного: игнорировать мнение Кремля. Особенно в той точке планеты, где у него имеются особые интересы. События 2008 года это более чем выпукло обозначили.
Что же касается стран Балтии, то разнообразные истории, наподобие скандала вокруг "Бронзового солдата", говорят о том, что вступление Литвы, Латвии и Эстонии в натовские ряды не избавило их отношения с Россией от ненужных эмоций, не сделало их прагматичными.
Напротив, чрезмерный либерализм альянса в отношении к действиям бывших прибалтийских республик по искусственному раздуванию т.н. "российской угрозы" и активизации "исторической политики" заставили Кремль действовать жестче по отношению как к НАТО в целом, так и своим постсоветским соседям, декларирующим североатлантические намерения. Прежде всего, конечно, речь идет о Грузии.
Статус-кво на Кавказе
Между тем, военное присутствие России в Абхазии и Южной Осетии на фоне нарастающей кооперации между Грузией и Североатлантическим блоком парадоксальным образом укрепляют статус-кво, сложившееся пять лет назад. Ни НАТО не заинтересовано в силовом сломе имеющейся ситуации, ни Россия не пытается переходить красные линии (то есть дестабилизировать ситуацию внутри собственно грузинского "ядра"). Впрочем, время для дискуссии по вопросу о членстве в НАТО без частично признанных республик еще не наступило.
Таким образом, концепция альянса в отношении к Грузии радикально не меняется, но на практике тренд неуклонного расширения отходит в плоскость риторики и пропаганды. Реальный же интерес сосредотачивается на поиске дополнительных источников для решения афганской и ближневосточной проблемы. И Южный Кавказ видится уже не столько как "площадка для демократизации", сколько как один из резервуаров для решения обозначенных задач.
