НОВОСИБИРСК, 15 авг — РИА Новости. До прихода в Сибирь русских казаков, о которых известно достаточно много, на берегах Оби жили и другие народы, которые не оставили после себя почти ничего. Корреспондент РИА Новости Алексей Стрелец провел день с археологами на раскопках и узнал, что именно они пытаются найти на территории современной Новосибирской области и как ученые понимают, где зарыт клад.
Незаметное поселение
"Вот тут, получается, они вкапывали столбики, видите, тут черная земля, это уголь от сгоревшего дерева. И здесь был центральный вход в городище, — усатый мужчина в камуфляже и армейских берцах показывает на ровную стенку выкопанной в мокрой земле ямы, — а как раз там, где вы стоите, находилась такая сторожевая башенка".
Смотрю под ноги — никаких следов сторожевой башенки там нет, только куча глины. Недавно найденное место ее расположения уже закопали, узнав все, что было нужно. Теперь археологи изучают вход в древнее поселение и остатки одного из жилищ. Поселение стояло у берегов реки Малая Чингиска в Ордынском районе Новосибирской области 16 веков назад и, по оценкам археологов, в нем жили около 150 человек.
Живописных каменных развалин здесь нет — дома строили из деревянного сруба, и за более чем тысячу лет от них ничего не осталось. Но это лишь на взгляд обывателя — специалист может точно сказать, где в те времена стоял дом, даже не вгрызаясь в землю, а просто проходя мимо.
Пять дней без дождя
Главный археолог научно-производственного центра(НПЦ) по сохранению историко-культурного наследия Новосибирской области Владимир Сумин руководит раскопками древнего городища. Этот археологический памятник относят к так называемой Кулайской культуре — ее представители считаются предками современных сомадийцев, коренного населения Сибири.
"А зачем же они куда-то шли?" — озвучиваю я возникший тут же вопрос, поскольку мои знания о древних жителях тайги весьма поверхностны.
"Скорее всего, их гнала погода. Климат цикличен, где-то начинает резко холодать, где-то теплеть, и привычными промыслами заниматься сложнее. Когда-то люди шли по Сибири на север вслед за мигрирующими из-за потепления мамонтами, а кулайцы, наоборот, шли на юг. Вероятно, они попали в такой "влажный" сезон, когда дожди льют. Ну, примерно как у нас сейчас", — улыбается Сумин.
Стол, за которым мы пьем чай, стоит под навесом, по которому нещадно барабанит ливень. Вода ручьями стекает со скатов, археологи подставляют под струи ведра, которые тут же наполняются дождевой водой. При таком ливне особенно не поработаешь, не говоря уже о том, что после дождя из ямы приходится аккуратно выбирать воду губками — работать можно только в относительно сухом раскопе.
"Мы тут посчитали — с 1 июля здесь работаем, и вот за полтора месяца всего пять дней было без дождя, — сетует Владимир Сумин, — обычно с шести до девяти утра не льет, что-то делать можно. А потом начинается".
Признаки прошлого
Археология — не основное направление деятельности НПЦ по сохранению историко-культурного наследия Новосибирской области. Это государственное учреждение занимается в основном охраной национального достояния, в том числе, археологических памятников, которых на территории региона более 1,7 тысячи. Раскопки ведутся в основном "аварийные" — тогда, когда памятник разрушается в естественных условиях.
На вопрос, как специалисты понимают, где вообще расположен памятник, Сумин лишь пожимает плечами: "археологов этому учат". Но все же объясняет, что даже спустя тысячелетия местность хранит следы деятельности человека — там, где когда-то стояли жилища, будут большие углубления, часто окруженные протяженными вдоль буграми и длинными канавами — остатками оборонительных рвов и валов.
"Очень хотелось бы, конечно, найти кулайское литье — эта культура характеризуется искусными изделиями из бронзы. Но здесь его, скорее всего, нет, потому что эти вещи носили при себе, а мы раскапываем пустое городище, из которого люди ушли и бросили. Хотя, на другом городище находили две бронзовые бляхи с изображениями медведя. Они, вероятно, висели на языческих тотемных столбах", — рассказывает Сумин.
Паспорт из керамики
По словам археологов, обитатели городища на Малом Чингисе жили бедно, и это еще одна причина — почему находок в их домах немного. Сейчас в числе трофеев ученых кости домашних животных, остатки железного ножа и много осколков керамических изделий.
"Керамика — это как паспорт памятника. Самый простой способ определить его возраст. Причем, более точные методы — радиоуглеродный, например, — как правило, только подтверждают эти предварительные выводы", — объясняет Сумин.
Национальное достояние
На раскопе вместе с археологами живут несколько кошек и пес Сумина — добродушный лабрадор Бадя. Кошки держатся поближе к кухне, а собака свободно бегает по раскопу, обнюхивая извлекаемые из земли артефакты и разгоняя мелких лесных зверьков. Бадя — благородных кровей, его родословная может соперничать с генеалогическим древом иных знатных вождей, похороненных в курганах.
В городище знатных вождей, впрочем, не встретишь. А вот там, где их останки вместе с личными вещами могут быть, вовсю орудуют черные археологи-кладоискатели. Искать клады, говорит Сумин, не запрещено, надо лишь уведомить владельца земли о том, что вы планируете на ней что-то искать. Но на археологические памятники действует ограничение — а они-то как раз и привлекают преступников.
Проблема черных археологов состоит не только в том, что они достают из земли ценности, хотя то же кулайское литье котируется на черном рынке и при этом представляет огромный интерес для науки. Нелегалы, ориентируясь на сигнал металлоискателя, выкапывают конкретный предмет, нарушая при этом все находящиеся выше культурные слои.
Нововведения коснутся соответствующей статьи в уголовном кодексе и введут за разграбление памятников наказание в виде лишения свободы на срок до шести лет с конфискацией металлоискателей.
"Это же не кража бубликов на базаре, это национальное достояние, — убежден Сумин, — Если государство не может защитить свое достояние, о чем тогда вообще говорить?"
СПРАВКА:
Археологические исследования на территории Новосибирской области регулярно ведут две организации – Институт археологии и этнографии СО РАН и Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия Новосибирской области. Причем, НПЦ проводит раскопки только эпизодически – когда памятникам что-либо угрожает.
Ученые СО РАН же в нынешнем сезоне организовали более 50 экспедиционных отрядов, которые ведут полевые работы. Помимо раскопок, специалисты занимаются археологической разведкой – ищут новые памятники. Летом прошлого года на карту нанесли 10 новых точек, которые еще предстоит обследовать.
