Он как Путин! Нет, он анти-Путин! Кто не с ним — тот недруг, негодяй, сторонник кровавого режима! Кто с ним — тот недруг, негодяй, сторонник еще более кровавого режима! Патетичные споры последней недели, взметнувшиеся после известных событий, затмили ряд других аспектов, которые повлияют на общее будущее ничуть не меньше самих событий. И даже больше, поскольку коснутся большего числа людей.
1. Стилистика и метод ведения дискуссии. К сожалению, вновь стоит большого труда найти выверенные, сдержанные комментарии о судьбах родины. Большинство дискуссий ведется на повышенном градусе эмоций, происходит мгновенный переход на личности, за которым следует порция яростных или уничижительных реплик в адрес тех, кто не разделяет мнение.
Допущения не допускаются. Ты не согласен со мной — значит, ты либо враг, либо кретин.
Вести споры на подобные темы в отстраненной манере действительно непросто. Но у этих дискуссий есть один аспект, которые редко принимается в расчет. На глазах сотен тысяч читателей происходит возгонка эмоциональной волны. И не только в среде самих спорщиков.
Эмоции возрастают у тех, от которых зависят последующие действия в жизни. В нашей общей жизни. И вот читают они про кровь, уличные баталии и грызунов — и пугаются. И думают: надо срочно что-то делать, убить все эти интенции в зародыше. А то и впрямь раздухарятся и поскачут кто во что горазд.
И появляются новые поправки в УК, регулирующие митинги и шествия, проекты повышения народной нравственности и прочие высокопрофессиональные и тщательно подготовленные инициативы по искоренению любых намеков на проявление социальной жизни.
Что в итоге? Одни нагнетают эмоциональную волну, хотя изначально ни желания, ни средств трансформировать все это в реальность нет. Как скажет любой специалист по политическим процессам, у среднего класса страх перед революцией всегда перевесит желание перемен. Это была просто фигура речи, желание убить противника словом.
Но "слово наше отзовется". Как? Контршагами представителей другого лагеря, принявших лингвистические вопли за подготовку к действиям. И эти контршаги мы наблюдали весь последний год. Одни взметают в значительной степени виртуальную волну, а другие "забрасывают" ее вполне реальными кирпичами и камнями, чтобы не переросла в девятый вал, хотя изначально не имела ни таких возможностей, ни такой природы.
2. Здесь возникает второй аспект, о котором вновь необходимо напомнить: сетевая иллюзия.
Нас большинство, говорят сторонники преобразований, погружаясь в сеть. За нами страна, перед нами — весь мир. А затем они выходят в этот мир и обнаруживают, что там — другие. Замученные люди, бегущие в метро, пассажиры с потухшими глазами, проталкивающиеся в маршрутки.
Они мечтают отвезти детей на Азовское море и заиметь работу, где станут получать на 5 тысяч рублей больше. В сети этот мир — где-то там фоном. Задник реальных событий. И лишь потом выясняется: реальный мир — это как раз задник. Не картинка перед камином, которую можно проткнуть носом и пойти дальше. Это — каменная стена.
С ней сейчас и призывают работать оппозицию. Однако чтобы с ней работать, нужно ее видеть и знать.
3. Хорошо знают ее в другом лагере. Власти в своих действиях вроде ориентируются как раз на этих "других", подавляя креативных сетевиков. Но сама власть тоже в общем уже относится к продвинутым, хотя и деформированным на свой лад институтам. Она не очень смотрит ТВ, поскольку хорошо знает, что и для кого там показывают, и что поддержит этот телезритель в жизни. Она сама смотрит интернет, тоже как бы напитываясь сетевыми эманациями, но несколько в другом ключе: надо гасить, упреждать, пока не поздно. То есть власть тоже стала активно реагировать на интернет, отчасти уже считая виртуальный мир реальным.
4. Важный аспект столичной политической жизни почти выпал из внимания общественности, а именно он может иметь примечательные последствия.
Но еще важнее ставить другой вопрос: сколько голосов он имеет право набрать?
В идеале ему отлично получить между 63 и 69 процентами. Это сильно, убедительно и одновременно не вызывающе много. Но есть один факт: действующий президент на своих выборах прошлой весной не дотянул в Москве до половины голосов (46,95%).
Попов, Лужков, Собянин: как выбирали и назначали мэров Москвы >>
Этот расклад во многом и определяет политические действия, поскольку сталкивает разные представления о будущем разных групп влияния на самом верху.
Думается, именно сейчас закладывается идеология процесса будущего года. Который, конечно, разгрузили с точки зрения череды выборов (выборы в Мосгордуму — в 2014 году, выборы мэра пройдут сейчас, должны были в 2015-м, а в 2016-м — думские федеральные), но которые все равно будут приближаться. Нам с этим жить. Или выживать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
