ВЛАДИВОСТОК, 21 июл — РИА Новости, Алексей Демин. Известный в Приморье скульптор, член Союза художников России Георгий Шароглазов, работы которого украшают улицы Владивостока, несколько десятилетий посвятил созданию и реставрации уникальных городских памятников. Он в шутку и всерьез называет себя художником-металлургом, поскольку имеет дело с металлом. Накануне Дня металлурга скульптор рассказал корреспонденту РИА Новости о тонкостях работы с металлом, его свойствах и жизни городских скульптур.
Сначала было море
Георгий Шароглазов, как и многие юноши портового Владивостока, после школы долго не размышлял, кем быть, чем заниматься. Он решил стать моряком. Окончив мореходное училище, с 1971-го по 1976 год трудился на судах гидрографии Тихоокеанского флота, совершив десятки дальних рейсов в разные широты мирового океана. Из всех искусств любил и знал кино. Но однажды, на берегу, он познакомился с приморским художником Валерием Ермоленко.
"Побывал в мастерской у Валерия, посмотрел его картины, вдохнул запах красок, и что-то во мне перевернулось. Захотелось тоже попробовать писать картины. Списался на берег, поступил в художественную студию при Дворце культуры железнодорожников, где давал уроки известный в Приморье художник Григорий Цаплин", — сказал собеседник агентства.
Друзья посоветовали устроиться кочегаром-истопником в офис Приморского отделения Союза художников, чтобы быть ближе к искусству. Там он познакомился и подружился со многими известными мастерами Приморья и встретил своего первого учителя.
"В 1977 году судьба свела меня со скульптором Борисом Волковым. Он взял меня в подручные, с его помощью начал осваивать профессию форматора — специалиста, делающего формы со скульптур и отливающего их. С Волковым мы много трудились вместе: он лепил, я формовал. Большой мастер посвящал меня в тонкости. После его смерти я оказался перед выбором: что делать дальше? Решил пойти по стопам учителя и стать скульптором", — сказал он.
На сегодняшний день по всему Владивостоку установлены десятки памятников и мемориальных досок, которые отливал Георгий Шароглазов. Они посвящены известным людям: цесаревичу Николаю, государю Петру I, Герою Советского Союза Василию Чернышеву, актерам, писателям, спортсменам.
Сопротивление материалов
За свою карьеру скульптора Георгию Шароглазову довелось работать со многими материалами: чугуном, бронзой, другими металлами. Скульптор говорит о металле, словно о живом существе.
" У каждого металла — свой характер, к каждому нужен особый подход. Чугун ошибок не прощает. Его нельзя дорабатывать: пилить, строгать, шлифовать. У него шероховатая структура, и, стоит исправить что-то в одном каком-то месте скульптуры, ее придется переделывать всю заново. Поэтому чугун отчеканивается после отливки, чтобы уже потом ничего не переделывать", — сказал собеседник.
Прежде чем делать скульптуру, заметил он, нужно заранее думать о материале, из которого она будет создана. Высокие литейные свойства бронзы дают свободу в лепке. Любой маленький штришок, даже отпечаток пальца, будет ей передан. Бронза более живая в отличие от чугуна.
"У каждой скульптуры и материалов есть душа. Когда работаю над глиняным слепком, заранее вижу, каким он будет, что за идея будет передана в позе человека, которого леплю. Очень люблю работать динамично и быстро, чтобы не растратить вдохновение, не упустить идею. А дорабатывать памятники я могу бесконечно: всегда что-то не устраивает и хочется сделать лучше, совершеннее", — сказал он.
Сейчас Георгий Шароглазов работает над скульптурой шахтера, которую поставят в поселке Трудовом. Он долго искал образ и в итоге решил изобразить шахтера, выходящего после смены: под мышкой — каска, куртка распахнута, на шее фонарь, а в руке отбойный молоток, которым работать уже не придется.
Эскиз заказчикам понравился, только у одного человека нашлись возражения, смеется скульптор: инженер по технике безопасности раскритиковала скульптуру за то, что в образе есть несоответствия правилам, принятым в шахтах.
Тайны памятников столицы Приморья
Скульптор не только создает свои работы, но и занимается реставрацией уже существующих. За годы у Георгия Шароглазова накопилась масса курьезных историй, связанных с монументами Владивостока. Городские памятники будто живут своей жизнью: их переселяют с одного места на другое, они трещат по швам, а бронзовые статуи при ближайшем рассмотрении вдруг оказываются чугунными.
"Месяц назад у памятника первому гражданскому жителю Владивостока Якову Семенову треснула шея. Для меня это была невероятная новость, потому что это невозможно: он сделан из бронзы. А во время реставрации выяснилось, что внутри бюст залит цементным раствором и шея треснула из-за его расширения от влаги. Почему скульптор залил бронзу бетоном, до сих пор загадка", — сказал собеседник.
Во время реставрации памятников Владивостока скульптор выяснил, что не все памятники сделаны из тех материалов, которые указаны в справочниках.
"Один из моих любимых — памятник адмиралу Макарову. В его документах сказано, что он бронзовый. Однако, как я выяснил, адмирала отлили из чугуна. Мы со специалистом по оценке памятников исследовали бюст генерала-фортификатора Карбышева, который свою военную карьеру начинал со строительства Владивостокской крепости. Специалист показал документы, что памятник этот — бронзовый. У меня даже ноги подогнулись от такой фальсификации: скульптура оказалась бетонной", — отметил он.
На вопрос, почему не все памятники Владивостока соответствуют описаниям, скульптор затрудняется ответить. Однако предполагает, что одни делались в спешке, для других не нашлось заявленных материалов, а иногда решение изменить памятник принималось после того, как его описание уже было задокументировано.
Скульптор спас символ Владивостока
В 2012 году Георгий Шароглазов занимался реставрацией ростральной колонны с фигурой моряка и парусным фрегатом. Этот памятник — символ Владивостока, который встречает приезжих на въезде в город. Он был обращен лицом к старой, двухрядной дороге. При модернизации к саммиту АТЭС участка федеральной трассы Хабаровск — Владивосток памятник оказался посередине расширенной дороги. Возникла необходимость развернуть моряка и парусник, венчающий колонну, к Амурскому заливу.
Скульптору удалось перенести фигуры с одной стороны круглой колонны на другую так, чтобы ростры остались на месте. Однако работы прибавилось: мастер увидел, что фигура моряка сильно повреждена. Якорь рядом с ним был весь "жеваный", и скульптор решил отреставрировать весь памятник.
"Афишировать реставрацию скульптуры было рискованно: стали бы мешать, начались бы всевозможные комиссии и проверки. Памятник я ремонтировал по велению души. Металлическая фигура моряка была погнутой, в дырах, в районе ширинки была огромная вмятина, замазанная шпаклевкой предыдущими реставраторами", — сказал собеседник.
Эту скульптурную композицию не раз переставляли, добавляли и убирали камни, на которых стоит моряк. Все это сказалось на ее состоянии: вмятины, трещины. Вблизи фигура выглядела ужасно. К тому же в лихие 90-е годы братки, шутки ради, не однажды расстреливали моряка из пистолетов. Об этом говорят вмятины и дырочки от пуль.
"Мы за несколько дней проделали колоссальную работу, чтобы исправить все повреждения. Главная сложность была в том, что все памятники в советское время делались "на века" без возможности что-то исправить. Потому пришлось изрядно пошевелить мозгами и попотеть", — вспоминает скульптор.
Огромные монументы Владивостока — вроде памятников морякам торгового флота, Ленину, Лазо — должны иметь люки, чтобы реставратор мог попасть внутрь и проверить состояние каркаса. В моряке, что украшает ростральную колонну, такого не было. Нам пришлось делать эти люки самим. Сейчас скульптура закреплена, в будущем реставрировать ее будет гораздо удобнее.
"По описаниям справочников скульптурные элементы памятника значатся как отлитые из бронзы. И, возможно, генеральный подрядчик посчитал, что не справится с перестановкой фигуры. На самом же деле парусник и моряк медно-чеканные, значит, имеют незначительный вес в отличие от литья", — отметил собеседник.
Памятники Владивостока таят в себе еще немало тайн. Георгий Шароглазов работает над историческими материалами, чтобы раскрыть секреты старых монументов. За годы работы он пришел к выводу, что у городских скульптур свои уникальные судьбы и они не менее живые, чем настоящие люди.
