Предложенная формулировка – «сознательная политика или вынужденная необходимость» – представляется исторически некорректной, ибо изначально противопоставляет эти два компонента, тогда как в действительности они тесно взаимосвязаны между собой. «Правительственный конституционализм» есть сознательная политика, вынужденная необходимостью укрепления в России института верховной власти, обеспечивавшего поступательное развитие страны.
Мысль об особой роли государства в русской истории не нова: еще Н.М.Карамзин утверждал – «Самодержавие есть палладиум России». Однако в последнее время эта простая мысль получила новое осмысление и прочнее, нежели ранее утвердилась в профессиональной исторической литературе. Особость роли российского государства, долгое время трактовавшаяся с провиденциалистских позиций, последние десятилетия все больше объясняется конкретно-историческими условиями существования социума.
В силу объективных причин создателем и гарантом «всеобщих условий производства» стало не хозяйство основного производителя: крестьянина, ремесленника, купца (занятых преимущественно проблемой выживания), а государство. Собиранием земель, свержением иноземного ига, строительством засечных линий, городов, дорог, мануфактур, «прорубанием окна в Европу», развитием торговли, индустриализациями и модернизациями всех мастей, т.е. всем тем, что русское общество не сумело свершить самостоятельно, мы обязаны государству. Единственное, что русскому социуму удалось сделать почти без участия административного аппарата государства – это «открыть» Сибирь, но освоить ее не удалось до сегодняшнего дня.
Реализация столь сложных и масштабных проектов была по плечу только сильному государству, обладавшему широкими полномочиями в отношении общества. Поэтому в традиционной (аграрной) России государство изначально возникло и далее существовало исключительно в монархической форме. Русская монархия, причем в самых деспотических проявлениях власти, являлась исторически обусловленной необходимостью и неизбежностью, обязательным условием настоящего и гарантом будущего. Альтернатив (в виде конституционной монархии или тем более республики) она не имела, и иметь не могла. Поэтому вся политическая история России с конца XV по начало XX века сводится, в сущности, к процессу неуклонного и последовательного укрепления монархии, ее превращения в самодержавие и выстраивание соответствующей социально-политической модели государственности – абсолютизма.
Создание самодержавия являлось важнейшей внешне- и внутриполитической задачей на протяжении XV, XVI и XVII веков, от Ивана III до Петра I, а укрепление его — глобальной задачей всех самодержцев от Петра I до Николая II без исключения. Ликвидация самодержавия и абсолютизма обернулась гибелью империи.
Россия знала не две (как принято считать в отечественной историографии), а три разновидности монархической формы государства —- сословно-представительную (с середины XVI по конец XVII века), самодержавную (XVIII-середина XIX века) и абсолютистскую (середина XIX-начало XX века).
В данной парадигме правление Александра I (1801-1825) относится ко второму периоду, эпохе трансформации самодержавия, законодательно оформленного Петром I, в абсолютизм (или генезиса абсолютизма), и является важнейшим звеном, соединившим царствование Екатерины II, положившей начало этому процессу, с царствованием Николая I, завершившим его. Стержнем этого периода являлось дальнейшее укрепление монархии путем превращения ее в формализованный институт, равноудаленный от личности монарха, от подданных (в первую очередь дворянства), от управленческого аппарата в виде учреждений и должностных лиц любого ранга. Власть следовало превратить в обезличенную формализованную, бюрократическую структуру, абстрактный закон, и это юридическое установление поместить над всеми и вне всех, ибо только в такой правовой конструкции власть приобретала устойчивость и абсолютный характер.
Для достижения этой цели требовалось структурировать территорию и население империи. Первое означало построение централизованной и бюрократической вертикали имперской администрации, подвластной непосредственно и только монарху, второе – сословной организации общества. Следствием явился комплекс административных, сословных и правовых реформ, проводимых без малого сто лет. Александр I, с одной стороны, принял эстафету реформ от Екатерины II, с другой, передал ее Николаю I.
В области социальной политики Александр пытался довершить сословную реформу Екатерины, эксплуатируя те же идеи освобождения крестьян с землей, что были сформулированы еще во времена Вольного Экономического Общества, а реализованы 19 февраля 1861 г., и, как и Павел I искал способы ограничения помещичьего землевладения при сохранении феодально-барщинного хозяйства. Отсюда вытекает вся совокупность мер по крестьянскому вопросу, принятых в правление Александра I.
Центральной темой его правления стала проблема создания модели абсолютистской администрации. Александру предстояло дать ответ на вопрос «…возможно ли одному человеку управлять государством…», в котором живут одновременно «и гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык». Осознавая, что «в наших делах господствует неимоверный беспорядок, грабеж со всех сторон, все части управляются дурно, порядок, кажется, изгнан отовсюду, и империя, несмотря на то, стремится лишь к расширению своих пределов», Александр I был вынужден не только определить форму новой администрации, но и разработать технологии ее реализации. И то, и другое было, в конечном счете, заимствовано из новейшего опыта государственного строительства западноевропейских стран, в первую очередь Франции. Формой была избрана французская конституционная модель, а технологиями – теории французских просветителей и вся западноевропейская политическая и правовая практика второй половины XVIII и начала XIX веков. Основная сложность заключалась не в том, что именно заимствовать, а в том, как правовую теорию и практику, порожденную процессом становления капиталистических отношений в странах Западной Европы, использовать на русской почве. Как передовые идеи превратить в инструмент, созидающий и закрепляющий не соответствующие им буржуазные нормы и порядки, а вполне средневековые социальные и политические институты, средневековую форму монархического государства – абсолютизм.
Таким образом, в данном случае мы не наблюдаем приспособление русского политико-правового строя к почерпнутым извне идеологическим доктринам или общественным отношениям, и тем более не говорим о стремлении Александра I «даровать России конституцию», ограничивающую самодержавие. Напротив, монархия целенаправленно использовала эти доктрины, выхолостив их первоначальную буржуазную сущность, для превращения самое себя в абсолют, а социально-политического строя в абсолютизм.
Важнейшими этапами этой работы правительственной мысли стали: деятельность Негласного Комитета 1802-1803, проекты М. М. Сперанского 1809, польская конституция 1815 и Уставная грамота 1820 годов и генерал-губернаторский проект. Все они не несли в себе ни грана буржуазного содержания и не являлись либеральными конституциями, направленными на ограничение монархии и постепенное превращение ее в конституционную форму правления. Наоборот, главная идея их заключалась в укреплении и упрочении монархического строя в России. И только смерть помешала Александру реализовать свои планы. Поэтому основным достижением его правления и основным вкладом в строительство абсолютизма в России стала министерская реформа 1802-1811 годов (реформа Сената как ее оборотная сторона), в ходе которой была оформлена бюрократия, основа и опора абсолютистской власти.
Политика Александра, получившая в литературе название «правительственного конституционализма», по замыслу и по целям являлась консервативной. Либеральной ее можно назвать лишь по форме, в которую упаковывались чуждые истинному либерализму средневековые российские реалии.
Напишите свой комментарий, предварительно прочитав правила обсуждения.
Орфография и пунктуация автора сохранены
1. Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М. 1998. С. 572.
2. Подробно см.: Чернов С. Л. Эволюция монархической формы государства в России // От античности до современности. Сборник статей. М. 2012. С. 478-507.
3. Попов Д. Ф. Проблема российской абсолютной монархии (верховная власть) в русской исторической науке. М. 1999. С. 95-98.
4. Письмо Александра I В.П.Кочубею 10 мая 1797 г. Цит. по: Шильдер Н. К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПБ. 1897. С. 277.
5. Подробно см.: Чернов К. С. Забытая конституция. Государственная Уставная Грамота Российской империи. М. 2007.
