Скандалы, сотрясающие РПЦ два последних года стремительно истончают прослойку людей, симпатизирующих церкви, — уверен протодьякон Андрей Кураев. В интервью "Московским новостям" он рассказал, почему эти скандалы происходят так часто и как РПЦ собирается преодолевать общественную обструкцию.
— В одном из своих постов вы не так давно написали, что церковные иерархи выбрали курс на "беспощадную роскошь", и это убавило Церкви симпатий. Что вы подразумеваете под "курсом на роскошь"?
— Я имел в виду даже не сам факт тех или иных атрибутов элитного статуса духовенства, а апологию этого факта. Некоторые официальные представители Патриархии за последние два года неоднократно озвучивали тезис о том, что у епископов должно быть все дорогое — и машины, и часы, и резиденции. Иначе, дескать, крутые пацаны не поймут. Это было сказано официально. Может быть сейчас, когда появился папа римский Франциск, эта позиция изменилась. Может быть, те спикеры и жалеют о том, что такое было сказано. Но никакого внятного публичного дезавуирования тех деклараций не было. Но люди это помнят.
— Но если провозглашать курс на аскетизм, продолжая при этом ездить на лимузине, не будет ли это странным?
— Не будет, потому что разрыв между проповедью и жизнью — это вечная и понятная общечеловеческая слабость. Но оправдание своего греха превращает его почти что в Богоборчество. Мы все знаем, что мы не идеальны, и Церковь сама себя считает больницей, в которой все больны, включая главного врача. Но когда врачи начинают заявлять, что их собственные болезни стали добродетелями, то это уже откровенный перебор. Приведу простой, но грубый пример: в Голландии есть движение гомосексуалистов больных СПИДом, объединенных в некое "движение гордости". Человеку, который просто болен СПИДом, можно посочувствовать. Но если человек заражает других и горд этим, возникает вопрос о его нравственной вменяемости.
— Власть в последнее время откровенно навязывает обществу традиционные ценности, ссылаясь при этом на церковь. Не убавляет ли это симпатий РПЦ?
— Люди все разные. Далеко не для всех является аксиомой то, что Церковь должна находиться в какой-то стерильной зоне и быть изолированной от государства и общества. Есть люди, для которых личностная независимость очень важна, но есть и те, кому психологически легче, когда им предлагаются какие-то культурные сценарии и модели поведения. Их скорее тревожит ситуация неопределенности.
— Есть ведь люди, которые, получив ориентиры, начинают их насаждать остальным и перегибают палку. Вот, например, последние предложения депутата Мизулиной.
— Не помню, что такого ужасного она предложила в этой связи.
— Ну, например, штрафы за разводы.
— По-моему прекрасная идея. Иногда какие-то меры принимаются не для того, чтобы решить проблему, а чтобы обозначить отношение общества. Понятно, что антигейский закон не будет работать. Он был принят для того, чтобы показать, что в общественном сознании сохраняется понятие о норме. Также и здесь. Почему нарушение обетов перед обществом — брак ведь заключается перед лицом общества и скрепляется именем Российской Федерации — должно оставаться без последствий? За нарушение скорости на дороге платить обществу надо, а за торможение в самом главном — в семейной жизни — нет? Если деньги будут не просто идти в бюджет, а поступать в фонд помощи детям из неполных семей, что в этом плохого?
— Если общество в целом не против традиционных ценностей, чем объяснить протест против создания кафедры теологии в МИФИ?
— Мне не известно о протесте студентов как таковых, en masse. Кто замерял их реальные настроения?
Полный текст интервью читайте на сайте газеты "Московские новости"
