Прилетев в Тирану, оказываешься ни на Западе, ни на Востоке. Человек, который сюда приехал, рано или поздно почувствует, что Албания находится вне пространства. Более того - вне времени.
Спасением от невероятной жары, которая стояла в тот летний день в городе, стала мечеть. Да, не лучшее место для отдыха, но 35 градусов по Цельсию редко оставляют время для размышлений. Умывшись, вошел и услышал тихий звук кондиционера. Пробыл внутри минут семь. На какое-то мгновение захотел стать мусульманином.
Теперь нужно отправиться на поиски минеральной воды. Медленно надевая кроссовки, пытаюсь вспомнить, видел ли где-нибудь супермаркет. Делаю первый шаг на улицу. Какое-то время жару можно терпеть.
И тут этот десятилетний пройдоха. Продает ручки и значки по евро за штуку. Прямо около входа в мечеть на главной площади Тираны. На предложение купить ручку отвечаю вежливым отказом. Мальчик воспринимает это как вызов. Идет за мной, рассчитывая на долгожданный один евро. В какой-то момент оба начинаем бежать трусцой. В конце концов предпринимаю решительный шаг - быстро перебегаю через дорогу. Ребенок не успевает и, к счастью для меня, находит другую жертву.
Улица, кстати, необычайно широкая - восемь полос. Даже удивляешься, как в стране, где еще 25 лет назад была всего тысяча машин (не в Тиране - во всей Албании!), могут быть такие дороги. Ведь местные коммунисты, едва ли не самые радикальные в мире, даже СССР считавшие предателем Великой идеи, были убеждены, что человеку труда автомобиль не нужен. Зато они были уверены в том, что Тиране необходимо место для демонстраций преданности вождю и режиму.
Последняя коммунистическая демонстрация на главной площади города прошла в конце 80-х. Сегодня площадь названа в честь Скандербега, албанского героя, в XV веке воевавшего против турок-османов.
Мечеть, каким-то чудом уцелевшая во время религиозных гонений. Мальчишка, продающий у ее входа ручки за иностранную валюту. Здание Дома Советов, издалека похожее не то на Парфенон, не то на крытый рынок. Ночной клуб. Парк аттракционов. Четырехзвездочный отель в панельной высотке. Книжный магазин, в котором принимают карточки. Дом XIX века, где находится министерство обороны. Все это - в пределах одного панорамного снимка. Посередине площади стоит Скандербег, тиранский Медный всадник, окруженный гигантской лужайкой. На зеленой траве вытоптаны дорожки, ведь обходить круговой перекресток - значит провести лишних 10 минут на жаре.
Супермаркет, кстати, так и не нашелся. Это уже вечером, в гостинице мне пояснили: "Да вот же он, на соседней улице!". И, как оказалось, едва ли не единственный в центре, впрочем, и во всем городе их мало. Приходится зайти в одну из многочисленных продуктовых лавок - и в бутылке воды вместо столь желанной жидкости оказался лед, потому что холодильник работал слишком сильно.
Есть в Тиране своя река - Ишм. Конечно, где-нибудь в средней полосе России ее бы назвали ручьем или канавой, но, оказавшись единственным водоемом в центре столицы, Ишм может быть только рекой и ни чем иным. С обеих сторон идут довольно широкие набережные, рядом с руслом посажены кусты, деревья… Сперва это кажется бульваром, в центре которого просто выкопали углубление и пустили по нему воду, но когда идешь по мосту и смотришь, какой мусор несет река, хочется поскорее пройти мимо.
Район Бллоку, который Ишм отделяет от центра, архитектурно не похож на остальную Тирану. Высокие бетонные дома, по местным меркам - просто небоскребы. Виллы напоминают хороший коттеджный поселок. Когда-то здесь жила партийная элита, а на въезде стояли КПП, через которые простым албанцам было не пройти. Теперь приезжим настоятельно рекомендуют отправиться сюда, в район ресторанов и ночных клубов. Рестораны действительно хороши (особенно те, что с московскими ценами), а вот клубы, по крайней мере снаружи, больше похожи на казино, поэтому исследовать их изнутри желание отпадает. Хотя как средство спасения от жары подойдут, безусловно, и они.
Следы коммунизма в Тиране повсюду. Всего 10 минут пешком от вилл, и ты уже рядом с университетом - таким же сталинским по архитектуре, как и МГУ, только гораздо меньшим. Впрочем, свое главное здание с башней тут тоже есть, пусть и всего лишь шестиэтажное. Оно стоит на площади Матери Терезы, родившейся в Скопье и так ни разу и не побывавшей на территории нынешней Албании. То, что друг с другом соседствуют памятник атеистической эпохи и монумент в честь женщины, причисленной Католической церковью к лику блаженных, удивляет только в первую секунду. Потом вспоминаешь, что на площади Скандербега еще больше всего намешано.
Возвращаюсь в центр города. Решаю пройти через небольшой переулок и вижу, что мимо меня проходят подростки с коробками, в которых все те же ручки и значки по евро за штуку. Никак на них не реагирую, и, что самое удивительное, меня тоже не замечают. Дело близится к вечеру, и на улице становится не то чтобы прохладнее - просто вдруг появляется та точка насыщения, после которой вода уже не так нужна. До этого же пить хотелось бесконечно.
Парк на набережной Ишма. Молодых албанских мам с колясками не видно, зато в тени деревьев сидят люди не самой приятной наружности и готовятся вечером вновь пойти с протянутой рукой, ну, или с коробками, полными ручек и значков на продажу. Прямо посреди парка стоит огромная бетонная пирамида с разбитыми окнами. Заброшенная. Двадцать пять лет назад это был музей Энвера Ходжи, главы коммунистической Албании, в первые годы капитализма - ночной клуб, а теперь внутри пирамиды нет вообще ничего, и она простаивает, своим жутким видом заставляя трепетать иностранных путешественников - сами тиранцы-то к ней привыкли. Оригинальной формой здание обязано дочери Ходжи, которая его проектировала, - у какого-нибудь члена Союза архитекторов Албании наверняка вышло бы что-то скучное. Кстати, вопреки слухам, мавзолеем диктатора пирамида никогда не была, его сразу похоронили на кладбище на окраине города.
Напротив парка с пирамидой, на противоположном берегу реки виден хай-тек. Опять резкий контраст на расстоянии 50 метров. Здание, которое можно принять за новую школу или какое-нибудь правительственное учреждение, оказывается католическим храмом, названным в честь папы римского Иоанна Павла II. Снаружи о католицизме напоминают статуя понтифика, небольшой крест, которого практически не видно, и витраж над входом - но все это еще нужно заметить. Внутри - длинные ряды скамеек и, разумеется, портрет матери Терезы. Вот только людей нет вообще, и дело не в мусульманских традициях (католиков и даже православных в Албании тоже хватает). Если, например, в сталинском СССР даже в Москве все-таки работали несколько храмов, то в Албании при коммунистах не допускались и карались вплоть до смертельного исхода абсолютно все проявления религиозного сознания, за чем особенно жестко следили в столице. Так что большинству жителей Тираны еще предстоит возвращаться к вере предков - если, конечно, они этого захотят.
Скоро закат. Узнаю, что в нескольких кварталах есть и православный храм. Открылся он, как выясняется, чуть менее года назад, но прихожане уже есть - и это явно не туристы, хотя городские власти утверждают, что построили его в первую очередь для приезжих. Как и только что увиденный католический, православный храм внешне мало похож на церковь. Бетон, стекло, от которого отражается свет, полностью округлые формы, - в более религиозных странах так строить, наверное, не стали бы. Хоть купол есть - один, с огромным сводом. Но главное - это, конечно, прихожане. Да, их немного, человек пять-семь, но даже с ними становится как-то уютнее. Ощущения намоленности, святости, разумеется, в храме нет, да и совсем уж странным было бы увидеть практически в центре Тираны оплот православия.
