Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Вторая тема интереснее, и потому, что она больше по масштабам, и потому, что ее сложнее обрисовать одной фразой. И вдобавок эта вторая, экономическая тема дала в Лох-Эрне куда более заметные результаты, чем напряженный обмен мнениями по Сирии.
Кому и почему не нравятся офшоры
Результат по второму вопросу — достигнутое согласие восьми участников насчет того, какими могут и должны быть новые, более-менее единые для всех (в мире!) правила налогообложения частных лиц и корпораций. Довольны хозяева встречи — "за 24 часа достигнуто больше, чем за предыдущие 24 года" — и прочие ее участники.
Да-да, это и России коснется, причем в ближайшее время.
Цена вопроса громадна: речь о несущей конструкции всей мировой экономики. Дело в том, что нынешняя система национальных и офшорных регистраций складывалась еще в 20-е годы прошлого века. Но тогда офшоры были исключением (для кого-то — приятным). Более того, офшоры спасали бизнес от налогового безумия некоторых правительств. Но как быть, когда сегодня весь большой бизнес — международный, и складывается ситуация, когда теоретически государства могут остаться почти вообще без налогов? И как разбираться с населением, разгневанным кризисом и безработицей?
Налоги, офшоры, торговля и прочее в качестве главной темы были предложена хозяином встречи — британским премьером Дэвидом Кэмероном. Прочитать о ней, в частности, можно в его выступлении на прошлом Давосском форуме, а лучший из комментариев, возможно, принадлежит журналу "Экономист".
Почему офшоры стали главной темой
Здесь самое интересное — это общий фон происходящего. А именно, ссылки на то, что финансовый кризис 2008-го не излечен (особенно в Европе), и всемирная деофшоризация — возможно, последний резерв для возобновления роста.
Заметим, что здесь — в отличие от сирийской проблемы — позиция России в целом в принципе не расходится с настроем всех прочих членов клуба (ее изложил в интервью РИА Новости Владимир Путин). А что касается частностей, то расхождения были и даже остаются между Францией и Великобританией, США и всей Европой… Да что там, даже отдельные штаты Америки не согласны между собой, и Невада — если не оффшор, то ворота в таковые.
Но мнение восьми стран, пусть и немаленьких — только часть процесса. Дальше похожее мнение должно возобладать на "двадцатке" (в сентябре, в Санкт-Петербурге), все-таки эти 20 стран контролируют до 90% мировых финансов. И даже тогда какой-нибудь офшорный карлик может не согласиться, суверенитет ведь никто не отменял. Наконец, даже если бы вот сегодня инициатива Кэмерона была бы стопроцентно принята, то громадных масштабов сдвиги в мировых финансах потребовали бы минимум 10 лет.
Но какой-то перелом в настроениях хотя бы восьми крупных экономик достигнут. И это событие.
Что с войной в Сирии
Самое же удивительное в том, что все-таки во многом достигнуто согласие. Кто-то предсказывал, что семеро участников примут один документ, а Россия опубликует другой. Но — не случилось.
Согласились: да, надо проводить в Женеве (по российско-американской инициативе) конференцию участников сирийского конфликта и стран, имеющих отношение к делу. И все восемь стран этому будут способствовать. Согласились: не включать в итоговый документ вообще никаких упоминаний о сирийском президенте Башаре Асаде, его возможном уходе. Согласились: осудить использование химического оружия, без упоминаний, кем.
Случился ли раскол в "восьмерке"?
Спорить всегда приятно и полезно. И всегда лучше прояснить какие-то частности лицом к лицу. Но "группа восьми" — не более чем неформальный механизм общения. "Восьмерка" не принимает решений, обязательных даже для всех ее членов.
Что интересно, бурные дискуссии не столько в Лох-Эрне, сколько в целом вокруг заседаний "восьмерки" показали, что по Сирии нет никакого монолитного "семеро против России", у всех членов клуба свои позиции и, что важнее — во всех странах есть внутренняя оппозиция тому, чтобы помогать сирийским мятежникам. Есть такая оппозиция и внутри наиболее "антиасадовской" Великобритании, хозяйки встречи. Это, наверное, и помогло чуть-чуть сблизить позиции.
Почему выжила
Оба сюжета саммита "восьмерки", с Сирией и офшорами, интересны с точки зрения того, как сейчас устроен мир. "Восьмерку" хоронили несколько лет назад, говоря о том, что она перестала быть клубом ключевых мировых лидеров в связи с ростом Китая, Индии, Бразилии и прочих членов БРИКС. В 2008 году родился новый клуб главных держав мира, где к "восьмерке" попросту присоединились те самые страны БРИКС плюс еще несколько, для полной картины. Так родилась "группа двадцати".
"Восьмерка" выжила, но научилась скромности, поскольку ограниченность ее ресурсов налицо. Конечно, ей помогает резерв гибкости, в том числе переходная, соединяющая роль России — которая говорит за страны БРИКС на "восьмерках" и (иногда) за "восьмерку"» в БРИКС. Но в целом G8 превратилась в нечто вроде региональной ассоциации, одной из нескольких, вроде АСЕАН, или упомянутой БРИКС.
Вопрос лишь в том, насколько работает эта новая схема миропорядка. Британский журнал New Statesman утверждает: не работает. Когда-то если не правила миром, то "диктовала мировую повестку дня" "группа восьми". Потом это попыталась делать "группа двадцати". Сегодня миром правит "группа ноль", то есть никто, поскольку кризис перешел в вялую форму, и "двадцатка" поэтому не стала принимать радикальных решений. Мир в итоге нестабилен и опасен. Есть страны, способные помешать друг другу, но нет таких, которые были бы лидерами.
Конечно, можно считать эту публикацию частным британским выпадом против России, которая только что приняла в Лох-Эрне председательство в "восьмерке" и одновременно председательствует в "двадцатке". А можно воспринять публикацию как хороший вызов, особенно учитывая, что любое продвижение с "нулевого" уровня — всегда достижение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
