Дело о гибели в ДТП в Новосибирске Нины Шестаковой не должно было стать громким. Оно зазвучало потому, что журналисты в этот раз дошли до точки кипения. Но даже пристальное внимание прессы пока не изменило ситуации. Однако органы должны понять, что такой общественный контроль за их действиями возможен и дальше, и им изначально не стоило предпринимать ошибочных действий, считает председатель Новосибирского союза журналистов Яков Самохин.
По делу о гибели Нины Шестаковой я не могу оценить действия следственного комитета по завершению следствия, поскольку эти действия, с моей точки зрения, выходят за рамки здравого смысла.
Проведено большое количество различных экспертиз, не только адвокат потерпевшей, но и адвокат обвиняемой, как следует из пресс-релизов, настаивает на невиновности Татьяны Мозго. А единственная информация, распространенная следственным комитетом со времен брифинга главы регионального следственного управления СКР Ивана Шеенко, была об исследовании на полиграфе, которое проведено специалистом следственного управления, а не независимым специалистом.
Никакой информации со стороны СК, подтверждающей, что якобы Татьяна Мозго была за рулем, не поступало. Но достаточно много информации со стороны адвокатов, которые эту версию опровергают.
Ситуация вызывает удивление и непонимание, с другой стороны, я не исключаю, что есть те или иные формы прямого или непрямого принуждения к тому, чтобы следственное управление так повело себя в этой ситуации.
Столь большое внимание новосибирских и федеральных СМИ к делу заставило следствие провести несколько больший объем работ, чем изначально предполагалось. Если помните, на брифинге Иван Шеенко уверял, что в установленный законом срок следствие будет завершено. Это должно было быть в начале марта, тем не менее, сейчас конец мая, то есть следствие было продлено, это уже какой-то результат.
Если реально оценивать, дело о гибели Нины Шестаковой не должно было быть громким. С одной стороны, при всей трагичности произошедшего ситуации, когда люди гибнут под колесами автомобиля, очень часты, это не кража 100 миллиардов рублей в Сочи, не групповое убийство, как в Кущевке, это даже не дело Солодкиных.
Громким оно стало лишь потому, что новосибирские журналисты не позволил тихо, в установленные сроки, без адвокатов со стороны потерпевшей, спустить дело на тормозах. Такие случаи в России происходят каждый день, и мы настолько привыкли к тому, что плетью обуха не перешибешь, что журналисты обычно констатировали факт один-два раза и потом переключались на новые дела.
Уникальность данной ситуации в том, что СМИ не хотят упускать ни расследование, ни дальнейший судебный процесс из-под общественного контроля. Мы должны хотя бы раз это сделать, потому что ситуаций, когда простой человек оказывается перед государственной машиной, а машина его просто сминает, у нас в стране и городе много.
Пока мы видим, что даже настолько пристальное внимание и прессы, и общественности, и ряда депутатов и местных, и Госдумы, к сожалению, не имеет такого влияния, которое должно было бы иметь. У наших силовых органов привычка к кулуарному рассмотрению дел по-прежнему остается.
Точки кипения общественного мнения по делу о гибели Нины Шестаковой еще нет. Если она достигается в нормальном гражданском обществе, то не десятки людей выходят на пикет, а сотни тысяч — на демонстрации, что мы видим в Европе, где люди выходят за чужую боль и за чужие интересы.
Значит, наше общество еще толком не создалось. Но журналисты – это особая статья, мы с этой болью каждый день сталкиваемся. В журналистском сообществе точка кипения достигнута.
Я не знаю, хватит ли сил у новосибирских журналистов так пристально наблюдать за другими делами. Но надеюсь, что в подобных случаях наши уважаемые силовые органы будут понимать, что такой общественный контроль за их действиями возможен, и не будут изначально предпринимать ошибочных действий, чтоб потом не нести за это подобного уровня ответственности, как они могут понести сейчас.
