Почему детектор лжи не способен выявить коррупционеров

Сергей Петухов вспоминает свой опыт знакомства с полиграфом и предлагает выявлять с его помощью святых.

Сергей Петухов, обозреватель РИА Новости.

Сообщения СМИ о том, что в Госдуме РФ якобы готовятся поправки в законодательство, которые обяжут чиновников проходить антикоррупционный тест на детекторе лжи, опровергли в нижней палате парламента, в комитете по противодействию коррупции. Но эти сообщения успели вызвать в отечественном виртуальном пространстве такую волну злорадного одобрения, что имеет смысл оценить, а может ли вообще детектор лжи, принцип действия которого основан на презумпции виновности, победить коррупцию.

Что фиксирует детектор лжи

Что такое детектор лжи, или полиграф (многописец – по-русски), знают, наверное, все: прибор, регистрирующий физиологические реакции организма, возникающие помимо воли человека при ответе на тот или иной вопрос.

Существует мнение, что обмануть полиграф, как это сделал герой Михаила Ножкина в советском кино о судьбе резидента западной разведки, невозможно. Это правильное мнение: сдерживать усилием воли частоту дыхания и даже частоту пульса при известной тренировке еще можно, но контролировать реакцию подкожных капилляров или электропроводность кожи не способен даже советский разведчик, не говоря о рядовом российском коррупционере.

Но все эти реакции, от ускоренного сердцебиения до изменения электропроводимости кожных покровов, – всего лишь разновидности одного и того же явления: волнения человека.

Испытуемый на полиграфе волнуется при ответе на тот или иной вопрос, причем это волнение может быть связано не с тем, что, отвечая на него, человек лжет, а с массой других причин, например, с тем, что ему задают такой обидный вопрос.

Детектор лжи идеален только в том случае, если заведомо известно, что испытуемый виновен в том, в чем его подозревают. Тогда ему точно не отвертеться. В остальных случаях полиграф лишь зафиксирует волнение человека при ответе на вопросы. А по какой причине человек волнуется, прибор ответа не дает.

Какую роль при допросе играет человеческий фактор

Специалисты, работающие на полиграфах, всегда говорят, что прибор – лишь одна сторона процесса детекции лжи. Не менее важен, по их словам (а на самом деле более важен!) правильный набор вопросов испытуемому, их формулировки, последовательность и прочие нюансы допроса на полиграфе.

Об этом специалисты не любят говорить, но ясно, что они имеют в виду свой собственный опыт и мастерство ведения допроса. Но эти качества уже не объективные, а чисто человеческие.

У некоторых есть особый талант к допросам без всяких электронных девайсов. Говорят, что таким талантом обладал легендарный Левка Задов, начальник контрразведки в армии Нестора Махно. В романе Алексея Толстого "Хождение по мукам" он говорил своей очередной жертве: "Я Лева Задов, со мной брехать не надо, я тебя буду пытать, ты будешь отвечать".

Вероятно, отвечали без всякого полиграфа и даже без пыток, потому что реальный прототип Левки, несмотря на свое прошлое, был принят в ОГПУ – НКВД, где сделал карьеру, был награжден именным оружием, оклеветан и расстрелян как враг народа в 1937 году и реабилитирован в 1990 году.

Спустя несколько лет после реабилитации Задова, в середине 1990-х, в МВД, где, вероятно, испытывали дефицит признательных показаний задержанных, возникла мысль внедрить полиграф в практику райотделов милиции.

Что можно доказать на детекторе лжи

Методические указания по использованию детектора лжи в РОВД поручили разработать НИИ МВД. Милицейский вариант прибора был уже готов. Он назывался "ПСП" – полиграф следственный портативный, размером он был с обычную книжку и снимал четыре характеристики: частоту пульса, фотоплетизмографический показатель (сужение или расширение капилляров), кожно-гальваническую реакцию (степень потовыделения) и частоту дыхания.

Обозреватель РИА Новости испытал его на себе. Чтобы не придумывать лишнего, эксперт в чине подполковника взял папку с обвинительным заключением по реальному уголовному делу маньяка, который летом 1995 года насиловал и убивал женщин в Новокосино.

Допрос состоял из восьми серий вопросов по десять вопросов в каждой. Каждый вопрос подразумевал односложный ответ: да или нет. Например: "Вы изнасиловали ее утром?" – "Нет". "Вы убили ее ножом?" – "Нет". "Она кричала?" – "Нет". И так далее. Поскольку я не насиловал и не убивал женщин в Новокосино, ответы "нет" давались мне легко.

Но смысл допроса заключался не в моих ответах, а в паузах после каждого ответа. При этом допрашивающий не обращал на меня внимания, а, казалось, бесконечно долго, на самом деле – секунд десять, смотрел на экран ноутбука, развернутый ко мне тылом, и по лицу его блуждала улыбочка. Тут поневоле задергаешься.

Позже я подумал, что если бы не видел его лица и вообще никого бы не видел, а слышал бы только голос, задающий вопросы, было бы, наверное, еще хуже. В общем, если бы того маньяка из Новокосино уже не поймали и не осудили, по результатам допроса на полиграфе я вполне подошел бы на его роль.

Таким простым способом подполковник, который сам, кстати, был противником внедрения полиграфов в рутинную работу РОВД, продемонстрировал, как легко манипулировать на сто процентов объективным прибором и насколько это опасное орудие в руках опытного человека.

Во всяком случае, после допроса на полиграфе я узнал о себе много нового. Выйдя из НИИ МВД на Поварскую улицу, я поймал себя на том, что провожаю проходящих мимо женщин каким-то очень нехорошим взглядом.

Коррупция как первородный грех

Трудно сказать, много ли депутатов Госдумы проходило в своей жизни проверку на полиграфе, но даже мысль об обязательном допросе с его помощью госслужащих показалась им чересчур смелой.

Глава комитета Госдумы по противодействию коррупции Ирина Яровая уже высказалась в том смысле, что ввести специальные курсы по антикоррупционному поведению для будущих чиновников еще в вузах, пожалуй, стоит, но разного рода тестирование лучше оставить правоохранительным органах для использования внутри ведомств для собственных сотрудников.

Член Общественной палаты и Совета по противодействию коррупции при президенте России Анатолий Кучерена, напротив, поддержал идею проведения психологического тестирования для кандидатов на замещение государственных должностей, не уточняя, правда, каким методом надо тестировать.

Какая точка зрения победит, покажет время. Сейчас важнее другое. Судя по соцсетям, народ воспринял идею проверять чиновников на склонность к коррупции на детекторе лжи с таким энтузиазмом, что презумпция их виновности, похоже, не вызывает ни у кого сомнения.

Понять это можно, слишком часто в последнее время мы становимся свидетелями коррупционных разоблачений, слишком большие суммы фигурируют в них. Но если на полиграфе надо проверять всех госслужащих и даже кандидатов на государственную службу, то все они, в глазах общественного мнения, заведомо виновны, и если еще не успели украсть, то непременно украдут в ближайшем будущем.

Наверное, такой подход был бы оправдан, если бы чиновников засылали к нам инопланетяне. Но чиновниками становятся не инопланетяне, а обычные люди, они плоть от плоти, кровь от крови мы сами.

А это значит, что на слабость к коррупции надо проверять всех. Вдруг и правда среди нас найдутся святые?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции