Колумнист журнала "Мир фантастики" Василий Владимирский специально для РИА Новости
28 апреля исполняется 65 лет сэру Терри Пратчетту, одному из популярнейших писателей современной Великобритании, автору знаменитого цикла "Плоский Мир" (Diskworld).
Как правило, книги Пратчетта строятся на ироническом переосмыслении и обыгрывании универсальных, широко распространенных в разных культурах мифологических сюжетов и образов (иначе говоря, мифологем) - но одним этим постмодернистским трюком искушенного читателя сегодня не проймешь. Тексты Пратчетта устроены хитрее. Писатель использует не столько мифологемы и архетипы в чистом виде, сколько их отражения в зеркале мировой литературы, от пьес Шекспира до цикла Роберта Говарда и его последователей о Конане, варваре из Киммерии. Среди мифологем, к которым обращается создатель "Плоского Мира", есть проходные, а есть и особенно любимые нашим юбиляром, кочующие из романа в роман уже не первое десятилетие. Некоторым из них скоро впору отмечать собственные юбилеи.
Плоский Мир
Как известно всякому уважающему себя читателю Терри Пратчетта, Плоский Мир покоится на плечах четырех слонов, которые в свою очередь стоят на спине Великой Черепахи А'Туина. Черепаха величественно плывет по безбрежным просторам космоса, но, куда она направляется и о чем думает, остается неразрешимой загадкой для всего прогрессивного человечества. Есть, однако, предположение, что А'Туин ищет самку своего вида. Найдет — тут-то и наступит Конец Света: ни одно королевство, ни одна республика Плоского Мира не переживет такого потрясения основ. Собственно, Diskworld — главное место действия одноименного цикла, начатого Пратчеттом в 1983 году, вместилище бессчетного множества чудес и диковинок. А еще — привет классикам англо-американской science fiction, обожающим описывать рукотворные конструкции космического масштаба, в первую очередь Ларри Нивену с его "Миром-Кольцом" (Ringworld, 1970).
Где мы можем его встретить: во всех романах цикла "Плоский Мир".
Иллюстрация Джоша Кирби к книге Терри Пратчетта "Творцы заклинаний"
Смерть
Первое, что нужно знать читателю о персонифицированной смерти, одном из любимых героев Терри Пратчетта, — то, что Смерть Плоского Мира - существо мужского рода. Мрачный Жнец сентиментален, но в силу служебного положения вынужден тщательно это скрывать. Он не прочь пофилософствовать, а временами склонен к рискованным авантюрам, что при такой однообразной монотонной работе не удивительно. До одури любит кошек. С теми, кто способен его слышать, говорит ЗАМОГИЛЬНЫМ ГОЛОСОМ: в книгах Пратчетта реплики Смерти даются исключительно заглавными буквами. А еще он никогда не забывает, что рано или поздно ему придется придти за каждым: за грешниками и праведниками, правителями и героями, магами и богами, даже за самим Великим А'Туином — это располагает к меланхолическому взгляду на вещи. Родом же он, судя по всему, из классического фильма Ингмара Бергмана "Седьмая печать" (Det Sjunde Inseglet, 1957) — по крайней мере, отсылки к этой картине рассыпаны по текстам Пратчетта щедро.
Где мы можем его встретить: романы "Мор, ученик Смерти" (Mort, 1987), "Мрачный Жнец" (Reaper Man, 1991), "Роковая музыка" (Soul Music, 1994) и др.
Ведьмы
Иногда кажется, что все ведьмы современной англо-американской фантастики пришли к нам из шекспировского "Макбета": "Когда нам вновь сойтись втроем / Под ливень, молнию и гром?.." В отличие от коллег по литературному цеху, Терри Пратчетт происхождение своих ведьм не скрывает. В первых книгах серии его героини так и шпарят цитатами из Великого Барда. Но не забывает писатель и о другом прототипе, триединой и трехликой Белой Богине, девочке-женщине-старухе британского поэта и культуролога Роберта Грейвса. Правда, придется учесть, что и этот ёмкий образ сформировался не без влияния Шекспира с тремя его безымянными ведьмами, мрачными служительницами ночной богини Гекаты.
Где мы можем их встретить: романы "Творцы заклинаний" (Equal Rites, 1987), "Вещие сестрички" (Wyrd Sisters, 1988), "Ведьмы за границей" (Witches Abroad, 1991) и др.
Герои
Герой — ключевая фигура любого эпоса, от "Гильгамеша" до "Калеваллы", от "Иллиады" до "Смерти Артура". Героев в Плоском Мире, естественно, полным-полно, но самый харизматичный и брутальный из них, безусловно, Коэн-варвар. Когда-то в молодости он давал жару: истреблял чудовищ, спасал красавиц из лап некромантов и грабил караваны. Сейчас, одряхлев, он чаще вспоминает минувшие дни, но если "припрет", готов тряхнуть стариной так, что мало никому не покажется. Герои эпосов редко доживают до старости — как правило, они погибают молодыми или становятся жертвами вероломного предательства, достигнув благородной зрелости. Та же традиция закрепилась и в современной героической фэнтези: среди множества рассказов, повестей и романов, написанных о Конане-варваре Робертом Говардом и его последователями, нет ни одного произведения о пожилом герое, страдающем атеросклерозом и подагрой. В своих романах о Коэне Терри Пратчетт с успехом исправляет эту давнюю несправедливость.
Где мы можем их встретить: романы "Интересные времена" (Interesting Times, 1995), "Последний герой. Сказание о Плоском Мире" (The Last Hero. A Discworld Fable, 2001), рассказ "Мост троллей" (The Troll Bridge, 1992) и др.
Волшебники
Стать волшебником в Плоском Мире способен далеко не каждый. Считается, что овладеть магическим искусством в совершенстве может восьмой сын восьмого сына, готовый к тому же до конца своих дней остаться девственником — это обязательное условие для поступления в Незримый Университет, где готовят лучших в мире волшебников. Не удивительно, что в стенах Университета царит атмосфера раннего пубертата, хотя многим из его обитателей по возрасту пристало скорее нянчить внуков, чем устраивать друг другу мелкие пакости или учинять молодежный бунт. Любой пратчеттовский волшебник по сути — вечный студент, школяр, даже если отпустил седую бороду по пояс. Добравшись до края Плоского Мира, добившись благосклонности правителей и предотвратив Конец Света, рано или поздно он непременно вернется в стены Незримого Университета — единственного места, где чувствует себя как дома.
Где мы можем их встретить: романы "Цвет волшебства" (The Colour of Magic, 1983), "Безумная звезда" (The Light Fantastic, 1986), "Посох и шляпа" (Sourcery, 1988) и др.
