Детский доктор мира рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Людмиле Бескоровайной о том, какие проблемы в отечественном здравоохранении нужно решать в ближайшее время, зачем ему микроблог в Twitter и почему в день рождения он просит друзей приходить без подарков.
- Леонид Михайлович, ваши регалии, звания и награды не перечислить. Какие из них вам наиболее дороги?
— Прежде всего, народные. Мне очень приятна премия имени Высоцкого "Своя колея". Это не купленная награда, там люди, и которые выбирают, и которых выбирают, — очень достойные. Она мне очень близка. Когда-то я получил премию Ролана Быкова. Он мне по духу очень близок, он тоже много работал с детьми. Мне приятно, что дети Беслана сделали мне медальку из глины, где написали хорошие слова. Она у меня в кабинете висит. А больше ничего в жизни и не надо.
- Сегодня вы в клинике в Москве, завтра — встречаетесь с единомышленниками по НМП в Иваново, а через некоторое время уже в Ростове принимаете участие в конференции Общероссийского народного фронта. Откуда берете силы и успеваете ли отдыхать?
— Честно говоря, я не очень люблю отдыхать и не умею. Не понимаю, что значит лежать на берегу моря и загорать. Мне становится жарко, неприятно. Совсем другое дело — просто любоваться природой. Или когда в гостинице откроешь дверь на балкон, а там бриз с моря веет, прохлада. И обязательно столик стоит, я сажусь за него, беру компьютер и работаю. У меня много неотгулянных дней. Ругаются, выгоняют в отпуск. Но меня сложно выгнать. А вообще, я очень люблю спать, но редко удается. Получается, сплю пять, максимум — шесть часов в сутки.
- Вы сказали, что не расстаетесь с рабочим компьютером даже на отдыхе и пользуетесь социальными сетями. У вас есть аккаунт в Twitter, лично его ведете?
— Да, Twitter — это интересно. Но он разный, бывает и грязным. Это же возможность свободно высказываться. Когда получаю твитты, всегда вижу, что за человек стоит за этим сообщением. Если говорить в целом, подавляющее число тех, кто пишет мне, поддерживают меня. И это приятно. Отвечаю почти на все вопросы.
- Встречаетесь с резкой критикой в сети?
— Да, и с личными оскорблениями в том числе. Стараюсь не огрызаться, но иногда очень хочется. Интернет — это ведь очень мощное оружие.
- Но, с другой стороны, он помогает в работе?
— Помогает. Иногда пишут о конкретных проблемах в организации здравоохранения. Для меня это сигнал к действию. К сожалению, я физически не могу отвечать на все замечания и жалобы относительно нашей системы охраны здоровья. Накопилось около 700 писем, и бумажных, и электронных. У меня ведь нет аппарата сотрудников для реагирования на просьбы населения, я один. А люди иногда ставят такие вопросы, что надо куда-то позвонить, что-то выяснить, что-то сделать. Я все равно стараюсь помочь. Но иногда это выше моих функциональных возможностей. Например, одни пишут о проблемах с квартирой, у других не получается оформить инвалидность и так далее. Это боль, люди ищут выхода.
- Есть ли у вас планы создать организацию, которая будет реагировать на жалобы населения на медпомощь?
— Национальная медицинская палата сейчас пытается создать систему независимой профессиональной экспертизы в медицине, чтобы народу было куда обращаться. А то люди тыкаются в одну дверь, в другую, в третью, а ничего не получается. Мы хотим защитить пациента от некачественного лечения и врачебных ошибок. С другой стороны, хотим защитить и медицинское сообщество.
- Какие проблемы в современном здравоохранении, на ваш взгляд, нужно решать как можно скорее?
— Кадровые и финансовые. Во-первых, люди уходят из медицины или вообще не приходят в нее после окончания профильного вуза. Есть проблемы квалификации. Во-вторых, у нас ведь здравоохранение до сих пор недофинансировано. Сейчас расходы на него составляют 3,6% ВВП, а надо до 5-6% поднять. И модернизация не должна заканчиваться. Также надо разобраться в тех законах и регламентирующих документах, которые сейчас есть. Например, ввели новую форму оплаты труда медработников, а в некоторых регионах в результате этого зарплата уменьшилась. Это ведь рукотворное дело. Значит, не продумали до конца, дали волю фантазии. Сейчас "итальянские" забастовки идут. Очень смелые. Люди не должны бояться говорить, а у нас пока многие боятся. Но действительно, если врач, согласно инструкции, должен обслужить восемь вызовов в течение рабочего дня, а их у него 30, и он вынужден задерживаться на три-четыре часа на работе, а еще и зарплату снижают… Это же ненормально! Если мы предъявляем требования к медикам, им тоже надо создать нормальные условия работы. Я не говорю про какие-то высокотехнологичные клиники. Я говорю про обычное здравоохранение, поликлиники, село, регион, когда закрывают какое-то отделение, потому что нерентабельно. Я ненавижу слово "рентабельность" в медицине.
- У Национальной медицинской палаты и Профсоюза работников здравоохранения России есть предложения по решению кадровой проблемы?
— Да, мы их подали в правительство. Должны быть социальные гарантии для медработников. Минздрав предлагает ввести контрактно-целевую систему подготовки кадров. То есть регион направляет на обучение в медицинские вузы студентов, и, начиная с третьего курса, все практики учащийся проходит на том рабочем месте, куда он должен вернуться после окончания вуза и отработать там до трех лет. Но это все заработает через пять-шесть лет. А у нас сегодня не хватает врачей. В качестве временной меры, я считаю, необходимо ввести распределение выпускников. Ведь многие учатся шесть лет за счет государства, а потом не идут работать. Мы считаем, что молодой врач должен отработать на участке два-три года в региональной, сельской больнице, помочь, а потом может заниматься чем хочет. Но если мы будем выпускников распределять по регионам, надо чтобы мы их направляли не как рабов, а чтобы и заработная плата у них была достойная, и социальные льготы на жилье, и другие стимулирующие меры.
- Может быть, эти инициативы легче было бы реализовать на госслужбе? Есть ли у вас амбиции занять такой пост?
— Не хочу ничего занимать. И никогда не хотел.
- То есть вы на своем месте?
— Абсолютно. И сейчас на своем месте Вероника Игоревна Скворцова (министр здравоохранения РФ — прим.). Она крепкий человек, она здраво мыслит, все понимает, идет на контакт. И я думаю, что если ей не будут мешать, то мы через три-четыре года увидим совсем другое здравоохранение.
- Вы видели в жизни много боли, создали единственную в мире педиатрическую бригаду неотложной помощи во время катастроф, лично оказывали помощь пострадавшим в чрезвычайных ситуациях и войнах. С такими воспоминаниями, наверное, тяжело жить?
— Осталась боль, которая, вероятно, никогда не пройдет. И всё. Если мы говорим о Беслане, о Норд-осте. Наша педиатрическая бригада практически весь экватор обошла. Работали в Алжире, Египте, Грузии, Армении, Турции, Афганистане, Иране, Индии, Пакистане, Индонезии, Японии и совсем недавно — в 2010 году — после землетрясения на Гаити. Мы накопили огромный опыт. Когда мы куда-то приезжаем, коллеги очень быстро оценивают квалификацию наших врачей и признают, что мы иногда оказываемся на голову выше них.
- Если что-то случится, ваша бригада всегда наготове?
— В любую минуту. И я всегда готов. Но сейчас моя задача — не столько самому летать на место ЧП. Я постепенно перекладываю это на своих помощников, учу их работать. Я не вечный, и нужно, чтобы народ накопил опыт работы без меня на том же уровне, что и со мной. Я ищу возможность передачи своего опыта, чтобы не все было завязано на мне. Это ужасно, когда все завязано на одном человеке.
- То есть не боитесь готовить себе смену, растить конкурентов?
— Что вы! Конечно, нет. Это глупо. Тот человек погиб, который боится. Наоборот, когда вокруг тебя сильные помощники, ты начинаешь учиться у них. Они тебя заставляют хорошо работать.
- Операции в институте часто проводите сейчас?
— Очень редко оперирую, и по той же причине: хочу, чтобы институт без меня работал так же, как со мной. Стараюсь постепенно отходить в сторону и давать возможность ребятам. Конечно, когда нужна помощь, они мне звонят, я не отказываю. Если они справляются без меня, я радуюсь — значит, я правильно живу.
- Есть ли дело, до которого руки пока не дошли?
— Я всю жизнь лечу детей. Мечтал построить институт и построил. Воспитал учеников, хороших, крепких, зубастых, классных. Не стыдно за них. Сейчас цель — построить единую медицинскую ассоциацию для России. Что касается моей личной жизни, я родил сына, а он подарил мне внучку. Ей уже 27 лет. Сыну 55 лет. Ждем правнуков.
- Леонид Михайлович, в день рождения будете звать гостей?
— В последние годы в день рождения я стараюсь уезжать из Москвы. Мне не очень хочется, но 80 лет, наверное, придется отметить. У меня большой клан друзей-артистов, которые проявили инициативу и решили устроить настоящий праздник. Но если они хотят это сделать, то не надо организовывать концерт для меня. Я предложил им, чтобы это был праздник для медицинских работников с семьями. Друзья, конечно, согласились. Написали просьбу провести этот концерт в Кремлевском дворце и, по-моему, получили разрешение. Но это не будет мое чествование. Я попросил, чтобы во время этого действа никаких хвалебных слов в мой адрес не было.Я мечтаю, чтобы ни цветов, ни подарков никаких не приносили. У меня кабинет завален ими с позапрошлого дня рождения. Так что в пригласительном билете будет написано: "Убедительная просьба: ни цветов, ни подарков".
