Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости.
24 апреля армяне во всем мире отмечают День памяти жертв геноцида 1915 года. В этот день, как утверждают армянские историки, в Стамбуле были убиты многие из тысячи арестованных представителей армянской интеллигенции. После этого начались массовые депортации, сопровождавшиеся массовыми убийствами, продолжавшиеся до августа. Как утверждает армянская сторона, были убиты, умерли от болезней и голода от полутора до двух миллионов человек.
Трагедия или геноцид?
Факта массовых депортаций турецкая сторона не отрицает. Она признает гибель сотен тысяч людей, а самые критичные к армянским оценкам турецкие ученые признают, что за несколько месяцев погибло не менее 200 тысяч человек. В соответствии с турецкой позицией, депортация проводилась в связи с тем, что армяне поддерживали Россию, противника Турции в Первой мировой войне. Турция не отрицает вины тогдашних властей в массовой гибели мирных жителей, она готова называть это трагедией, но только не геноцидом.
Именно о слове и ведется десятки лет полемика. Борьба за признание геноцида стала одной основных задач армянской дипломатии. Геноцид армян официально признан и осужден Уругваем, Францией, Италией, Германией, Бельгией, Швецией, Нидерландами, Швейцарией, Россией, Польшей, Литвой, Грецией, Кипром, Словакией, Аргентиной, Венесуэлой, Чили, Канадой, Ватиканом, а также 40 штатами США. В 2006 году французский парламент принял закон, объявляющий отрицание геноцида армян уголовным преступлением. Каждый высокий иностранный гость, приезжающий в Армению, непременно посещает мемориал жертв геноцида Цицернакаберд в Ереване.
Прошло 98 лет, но для большинства армян геноцид – как собственная трагедия, и как к собственным предкам, 24 апреля они идут к мемориалам, в церкви и на кладбища.
Для большинства геноцид спустя почти сто лет – как история семьи. Кто-то из меньшинства называет эту верность прошлому национальным комплексом. Тысячи армян, не забывая о геноциде, летают через закрытую границу чартерными рейсами Ереван – Стамбул, отдыхают в Анталии, а турки, пусть и под нетурецкими фамилиями, ведут свой бизнес в Армении.
За два года до шанса
Давней политической традицией стало ожидание накануне 24 апреля чего-то экстраординарного. 24 апреля Армения и Турция, затаив дыхание, ждут, как в своей традиционной речи назовет то, что случилось 98 лет назад, американский президент. Американский президент всегда находит эвфемизм, который устроит и тех, и других. Например, "страшная трагедия".
Стало также традицией принятие раз в три года комитетом по иностранным делам американского конгресса резолюции о признании геноцида. Так было в этот день в 2007, потом в 2010.
В 2013 году все спокойно, и у Турции нет никаких оснований, как прежде, отзывать послов из Вашингтона.
У Анкары, судя по всему, вообще ближайшие два года не будет оснований для ежегодного беспокойства. Нынешняя годовщина проходит вообще с небывалым спокойствием.
…Тема геноцида давно перестала быть армянской. Сам факт признания или непризнания геноцида диктуется отнюдь не только симпатиями к Армении или жаждой справедливости, сколько понятным политическим расчетом. Скажем, Израиль, который сегодня налаживает отношения с Турцией и проявляет интерес к Азербайджану, геноцид не признает ни в коем случае. Европейские страны, напротив, достаточно единодушны в признании геноцида отчасти из желания затруднить или отложить приобщение Турции к Европе.
Турецкий барьер
Один прагматичный турецкий политик как-то в приватном разговоре заметил: "Может быть, имеет смысл, один раз отмучившись, нам признать геноцид, и после этого торжествующе смотреть на всех – и на американцев, и на европейцев, и на армян, про которых, кстати, после этого все сразу забудут?"
В турецких либеральных кругах эта позиция вовсе не является чем-то экстраординарным. При том, что все понимают: о признании геноцида речи быть не может. Как поясняют турецкие аналитики, в том числе, и из-за абсолютно непримиримой позиции Еревана.
Между тем, превратив историю в форму нескончаемого политического самоутверждения, Ереван создал немало проблем отнюдь не только Турции.
Палата представителей США может принять резолюцию о геноциде, но ни один президент ее не подпишет. Американцы не могут сегодня себе позволить задеть Анкару. Они не могут позволить себе европейской холодности, не могут отбить у Анкары надежду не европейское приобщение. Слишком убедительно последние годы Турция, отвергнутая Европой, изображала готовность стать лидером не только региональным, но и вполне исламским. И с традиционным антиамериканизмом, одним из самых мощных в мире.
Но именно на этом направлении возможны вполне исторические неожиданности.
Вторая попытка
Даже оппозиционные армянские либералы и западники признают, что свой первый срок во внешнеполитическом смысле президент Серж Саргсян отработал по возможному максимуму. Задача непростая: найти баланс между Россией и Европой так, чтобы Россия не слишком близко принимала к сердцу факт постепенного отдаления Армении, а Европа в стратегических намерениях Еревана не сомневалась.
Эту тонкую настройку может сбить любая случайность, любая несбалансированность в регионе, в том числе и та, которую может спровоцировать жесткая позиция Армении. И потому для укрепления конструкции и Саргсяну нужно, как ни странно, урегулирование отношений с Турцией.
Что чрезвычайно устроило бы очень многих. В том числе, саму Турцию, которая в значительной мере освободилась от международного давления по поводу геноцида, что сняло бы ряд вопросов со стороны Евросоюза. Кроме того, в то время в Анкаре исходили из концепции, согласно которой для выдвижения в региональные лидеры необходимо наладить отношения со всеми соседями. А Иран, Сирия или Греция для Турции ничуть не менее проблемны, чем Армения.
Пять лет назад американцам удалось убедить Саргсяна и его турецкого коллегу Абдуллу Гюля в том, что попадание футбольных команд Армении и Турции в одну отборочную группу чемпионата мира – невиданный шанс. Турецкого президента, сенсационно приехавшего осенью 2008-го года в Ереван на матч армян и турок, встречали на центральном проспекте протестующими пикетами, но над стадионом рядом с армянским реял турецкий флаг, что было сродни революции.
Революции не случилось. Ни армянская власть, ни турецкая не рискнули пойти против общественного мнения, а оно было и остается одинаково неумолимым: по две трети населения в каждой стране против всяческого потепления. Кроме того, в случае успеха проекта единственным проигравшим оставался Азербайджан. Он напомнил Турции объединяющий их слоган: "Одна нация – две страны". И турецкие политики вынуждены были признать: если Ереван не предпримет в Нагорном Карабахе чего-либо такого, что мы могли бы представить как уступку, мы не сделаем навстречу ему ни шагу, и не пойдем ни на какое соглашение, которое заденет и интересы Баку.
Примирение было, как полагали одни, похоронено. Как возражали им другие – отложено. Возможно, они и окажутся правы. А столетие геноцида – это даже не счастливо выпавший однажды футбольный жребий. И, возможно, лучшего времени для второй попытки нынешнему поколению политиков не найти. И армянский президент, и турецкий уже однажды показали, что не прочь войти в историю. Может быть, и в самом деле, поэтому 98-я годовщина геноцида отмечается так вызывающе мирно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
