Анна Каледина, экономический обозреватель РИА Новости.
Как разогнать тормозящую экономику? Предполагалось, что на этот вопрос должны ответить члены правительства, советники президента, представители профильных комитетов Госдумы, а также эксперты, которых Владимир Путин в понедельник собрал в Сочи на специальном совещании по экономическим вопросам. Ожидалось также, что собравшиеся на мозговой штурм представят антикризисный план, который удержит экономику от сползания в рецессию.
Внешне-внутренняя угроза
Владимир Путин уверен, что угроза темпам роста ВВП исходит из-за рубежа, где накопилось много проблем, начиная от долгового европейского кризиса, заканчивая недостаточным восстановлением экономики и в развитых, и в развивающихся странах. Пока Россия сидит на сырьевой игле, внешняя конъюнктура, конечно, значима для развития. Но, как подчеркнул сам президент, цена на энергоносители сейчас высокая. Что не мешает экономике тормозить. Настолько, что Минэкономразвития уже поменяло прогноз по росту ВВП на этот год, снизив его с 3,6% до 2,4%.
"Хочу обратить ваше внимание: 2,4% — это ниже, чем рост мировой экономики. У нас такого уже давно не было", — напомнил Путин.
Уже несколько месяцев в подвешенном состоянии остается вопрос: "что делать?". Но вместо конструктивных предложений от профильных ведомств мы слышим лишь их взаимные обвинения. Возможно, именно поэтому Путин, который неоднократно критиковал правительство за снижение темпов экономического роста, собрал в Сочи столь разношерстную компанию. Состав участников говорил сам за себя: на 7 членов правительства — 10 представителей президентской администрации и экспертов.
Все новости экономики и бизнеса на сайте агентства Прайм >>
Отдельно хотелось бы отметить присутствие бывшего министра финансов Алексея Кудрина, который был представлен в качестве декана факультета свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета. Именно Кудрин оказался основным оппонентом Дмитрия Медведева, когда тот был президентом. Медведев стал инициатором отставки министра финансов, поскольку тот упорно не соглашался с практикой повышения бюджетных расходов, особенно в части финансирования обороны.
Присутствие Алексея Кудрина на ключевом экономическом совещании можно расценить как тревожный сигнал для кабинета. Впрочем, как и сам факт проведения мероприятия, от которого так и веяло недвусмысленным намеком, что правительство не справляется, поэтому самое время включить ручное управление и возглавить штаб по поддержке экономики.
Увы, но никакого антикризисного плана, по крайней мере, на открытой части совещания, представлено не было. Министры с последовательностью, которая хорошо бы смотрелась в качестве драйвера для экономики, продолжали обмениваться ударами, мастерски отработанными в предыдущие месяцы.
Главными заводилами в процессе выступили главы Минэкономразвития Андрей Белоусов, Минфина Антон Силуанов и ЦБ Сергей Игнатьев. Белоусов нападал, а представители монетарного блока стояли в оборонной позиции.
Глава Минэкономразвития продолжил тактику поиска виноватых в кризисе. На этот раз на эту роль были назначены внутренние факторы (тут министр не согласился с президентом, который ждет неприятности из-за рубежа): высокий курс рубля, высокие ставки по кредитам, и бюджетная консолидация, которой пытаются уравновесить расходы и доходы казны.
Силуанову и Игнатьеву не оставалось ничего, как согласиться на образ коллективного скряги, отбивающего руки, тянущиеся к резервам, как золотовалютным, так и суверенным.
Ставка больше, чем жизнь
Среди обвинений, выдвинутых Белоусовым, выделяется несколько свежих моментов.
Ставки Центробанка, по которым он кредитует банки, внезапно стали красной тряпкой. Когда восстановление экономики шло более или менее удовлетворительными темпами, о них почти не вспоминали. Но стоило включиться торможению, как за ставки ухватились, как за последнюю соломинку. Минэкономразвития и примкнувшие к нему эксперты упорно повторяют, что если снизить ставки, то банки смогут получать более дешевые средства, которые направят на кредитование реального сектора. Тут, вероятно, локомотив снова выйдет на рельсы и устремится к 5% росту ВВП (именно такой ориентир указал президент в мае прошлого года в качестве ориентира, необходимого для обеспечения всех социально-экономических обязательств государства).
Сергей Игнатьев на это возразил, что ни укрепление рубля, ни размер ставок не могут быть причинами замедления роста экономики, поскольку находятся примерно на том же уровне, что и до кризиса, когда ВВП набирал по 7-8% в год.
Более того, глава ЦБ, наверное, впервые откровенно признал, что монетарный фактор в нашей стране вообще не оказывает достаточно серьезного влияния на экономику. И привел простой пример: кредитование предприятий выросло за последние 12 месяцев на 14%, а ВВП — всего на 0,1%. Поэтому Игнатьев четко придерживается линии, что снижать ставки надо не механически, а ориентируясь на инфляцию, которая все еще достаточно высока.
При 7% годовой инфляции ставка рефинансирования в 8,25% выглядит вполне логичной. Да и не только растущие цены влияют на стоимость кредитов для корпоративных клиентов. В сложной экономической ситуации высоки еще и риски, которые банки не забывают вложить в конечный показатель ставки.
О сложности феномена замедления
Принимавший участие в совещании председатель совета директоров МДМ-Банка Олег Вьюгин, пожалуй, был единственным, кто внес конкретное предложение, с которым можно спорить, но которое имеет шансы стать поводом для дальнейшей дискуссии.
Вьюгин обратил внимание на то, что когда говорят о высоких процентах, то приводят в пример ставки именно коммерческих банков — 12-14%. Из чего складывается этот показатель? Из ставки ЦБ плюс примерно 3% на риски, плюс еще 4-5% на маржу. Снижения стоимости кредитов, как отметил Вьюгин, можно добиться за счет инфляции и маржи. "Давайте поставим перед госбанками задачу ограничить маржу, чтобы их примеру последовали и частные банки", — предложил Вьюгин.
Понятное дело, что Вьюгин выступает в этом вопросе не столько как эксперт, сколько как представитель частного бизнеса. Но здравое зерно в его предложении есть. Удивительно, почему такая простая мысль не приходила никому раньше.
Судите сами: основными потребителями рефинансирования ЦБ являются именно госбанки. По оценкам экспертов РИА Рейтинг, на 1 февраля 2013 года на них приходилось 75% кредитов, в то время как их доля в совокупных активах банковской системы равнялась 62,5%. Значительные объемы беззалоговых кредитов привлечены также Банком Москвы и ВТБ.
Имея более простой доступ к рефинансированию ЦБ, а также пользуясь своим весом (на долю крупнейших банков с тем или иным госучастием приходится более 50% активов всего сектора), госбанки выбирают себе наиболее доходный способ вложения денег. Например, в кризисные периоды они чрезвычайно активны на валютном рынке, что автоматически способствует оттоку капитала. А этот процесс негативно влияет на экономику.
Конечно, напрашиваются возражения, что ограничение маржи со стороны государства — механизм нерыночный. Но на это тоже можно найти контраргументы.
Во-первых, уже упомянутое выше привилегированное положение госбанков ставит других участников рынка в неравные условия. Достаточно вспомнить кризис, когда на поддержку банковской системы, прежде всего, в лице именно кредитных организаций с госучастием, были направлены по разным каналам триллионы рублей. Тогда в народе часто звучал вопрос, почему государство должно спасать "жирных котов"?
Во-вторых, если ставка ЦБ под давлением сторонников монетарного метода будет снижена, то где гарантия, что реальному сектору достанутся подешевевшие средства? Очень яркий пример: на фоне роста рефинансирования со стороны Центробанка (только по одному инструменту — прямое РЕПО — задолженность перед Центробанком составляет 1,8 трлн рублей), государственные организации снижали кредитование предприятий. За год (по данным на 1 января 2013 года) Сбербанк, скажем, ушел в минус по этому показателю почти на 10%, ВТБ — на 3,2%.
Почему же тогда, если ЦБ уменьшит ставки, что станет для него дополнительной головной болью в виде повышения инфляционных рисков, не использовать рычаги воздействия и на госбанки?
В-третьих, позволяет же государство вмешиваться в политику банков по депозитным ставкам, если она кажется регулятору следствием рискованной политики. Нужно отметить, что мера эта в основном, направлена на частные организации. В отличие от госбанков, они не имеют легкого доступа к деньгам Центробанка, поэтому привлекают ликвидность у граждан за счет привлекательных ставок.
Антон Силуанов, кстати, тоже отметил, что банки закладывают слишком высокую маржу, и надо стремиться к ее снижению, чтобы кредитные средства стали доступней для реального сектора. Но при этом Силуанов считает, что добиваться этого надо не административными мерами. А какими же еще? Уговорами? Но у министра финансов на совещании стояла другая задача — уберечь суверенные фонды от экономического блока, который хочет побыстрее и поглубже запустить руки в заначки. Пока, судя по всему, это удается.
В общем, предложение Вьюгина и последовавшее за ним обсуждение стало, пожалуй, единственным новым словом в плане экономического спасения. Что же касается конкретных решений, то, по словам Дмитрия Пескова, их принято не было. Зато приговорили собраться на очередное обсуждение майских указаний президента 7 мая.
При этом все и отметили, что обсуждение прошло конструктивно и удалось найти консенсус. Какой? Понять сложно. Например, Андрей Белоусов нашел интересную формулировку: "мы пришли к выводу, что замедление экономического роста является сложным феноменом".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
