Cirque du Soleil готовится удивить российских зрителей очередным шоу – 9 мая в Петербурге состоится российская премьера спектакля Alegria. Впервые канадцы приехали в Россию на гастроли в 2009 году, но еще гораздо раньше их скауты — рекрутеры-отборщики — начали ездить сюда в поисках талантов – на спортивные соревнования, на цирковые фестивали. Один из таких специалистов по подбору артистов Дмитрий Беляйков раскрыл РИА Новости секреты вербовки в Cirque du Soleil и рассказал, чем работа в российском цирке принципиально отличается от работы в канадском коллективе. Дмитрий с 1994 по 1998 годы был членом сборной России по спортивной акробатике, занимал призовые места на чемпионатах. В 1998 году он пришел в Cirque du Soleil как артист спектакля Saltimbanco, а в 2006 году перешел в Отдел кастинга на должность специалиста по подбору акробатических талантов. Беседовала Светлана Вовк.
- Дмитрий, для вас, наверное, не секрет, что для российских цирковых Cirque du Soleil как бельмо на глазу. Про вас говорят, что вы всех купили: тренеров, спортсменов, из-за вас из России уходят таланты…
— У нас в цирке зверей нет, так что мы никого не увозим в Монреаль насильно, в клетках. Люди осознанно делают свой выбор. Когда человек идет покупать машину – вот стоит "Лада" и стоит "Мерседес", и он выбирает. Здесь то же самое. Кстати, очень многие артисты, которых мы бы очень хотели видеть в нашем цирке, не хотят покидать Россию, это их выбор. И мы его уважаем.
- Вы колесите по всему свету в поисках талантов. Неужели нет способа проще набирать артистов в Cirque du Soleil?
— Есть разные способы. Артисты, музыканты, танцоры, как правило, присылают видео со своими выступлениями, а потом приезжают на просмотр. Скауты, такие как я, в основном отбирают спортсменов. У нас давно завязаны отношения со всеми спортивными федерациями, тренерами, которые нас интересуют, – в акробатике, спортивной гимнастике, прыжках на батуте, прыжках на дорожке. Мы отслеживаем момент, когда интересующие нас люди закончат спортивную карьеру. Тренер нам сообщает об этом. Бывает, что подписываем контракт на работу в цирке еще до того, как спортсмен закончит соревнования.
- Сколько вы так можете вести человека?
— Очень долго. Вот сейчас, например, после Чемпионата Европы, после Всемирных игр заканчивают около 15 акробатов, которые нам интересны, — некоторых из них я вел с 2006 года.
- По каким критериям отбираете спортсменов для работы в Cirque du Soleil?
— В первую очередь, по спортивной и технической подготовке. Нас интересует человек, который умеет делать определенный набор трюков и который потенциально может научиться большему. А берет ли он золото или серебро на соревнованиях – это не важно. Зачастую даже предпочитаем брать спортсменов — не чемпионов. Чемпионы очень часто уже перегорели, выложили все свои силы и энергию в спорте, и у них глаза уже не горят.
- Чем заманиваете к себе людей, кроме приличных зарплат?
— На самом деле, сейчас артист, попавший к хорошему прокатчику здесь, в России, будет зарабатывать не меньше, чем у нас. А заманиваем двумя вещами. Прежде всего, тем, что у нас интересно работать. Это я по себе знаю. Это не просто вышел, сделал номер и ушел. Человек, пришедший из спорта в российский цирк, очень часто не перестает себя чувствовать спортсменом. Он делает те же трюки. Мы же учим бывших спортсменов танцевать, петь, учим артистическому мастерству. То есть, делаем из него настоящего артиста. Понятно, что он не будет Иннокентием Смоктуновским, но собственный артистический словарь у него будет. А чувствовать себя на сцене артистом – это, поверьте, завораживает. Одно дело — показать свое сальто, тебе похлопали, и ты уходишь, а другое — когда минута за минутой ты привлекаешь внимание публики к себе.
- А второе, из-за чего к вам охотно идут работать?
— Второе — это условия. Я никогда не работал в системе русского цирка, но пересекался с приятелями, которые там работают, в разных странах на гастролях. Они жили в вагончиках и фургонах. Минимум Cirque du Soleil – это четырехзвездочный отель. А для семьи с детьми, как правило, снимаются апартаменты. И тут Cirque du Soleil не идет ни на какие уступки. В 90-х годах многие российские артисты, поступавшие на работу в Cirque du Soleil, просили: "Дайте мне все деньгами, а я буду жить в фургончике". Но цирк никогда не шел на это, не терял марку. Наш артист избалован до крайности. Он занимается только работой на сцене. Не заботится о переезде, получении визы. Если он работает в шапито или арена-шоу — его кормят. Работая в шапито, артист может не потратить ни доллара из собственного кармана. Он живет в хорошей гостинице. Русский артист должен сшить себе костюм, придумать макияж, постановку, если нет денег на режиссера.
- И, тем не менее, российские артисты считаются одними из лучших в мире.
— Российский цирк кричит, что русские артисты лучшие в мире. С точки зрения трюков — я соглашусь, хотя, есть же еще китайский цирк, о нем тоже не стоит забывать. Но с точки зрения постановки – нет, не лучший. Вот посмотрите — на соревнования по акробатике собирается гораздо меньше зрителей, чем на цирковое шоу. Почему? Потому что все хотят искусства, спектакля, постановки. Да, пусть русский цирк гордится своим четверным сальто. Мы сделаем тройное, но сделаем так, чтобы на него именно в этот момент смотрели 2,5 тысячи человек, именно в таком свете, именно в таком костюме, который подходит под весь антураж.
- А бывает так, что человек пришел в Cirque du Soleil, а потом говорит: "Нет, ребята, это не мое"?
— Случается и такое. Особенно часто так бывает, когда люди приходят в цирк из спорта очень рано. Например, девушки приходят из акробатики лет в 17. До этого они живут в замкнутом мире, с 13 лет находятся в команде. А, попав к нам, испытывают очень сильный культурный шок, многие не выдерживают резкого перехода. Но для таких людей у нас есть специальные адаптационные программы.
- У вас многонациональная, многоязычная команда. Не все, наверное, приходят со знанием английского или французского. Как они адаптируются?
— Разговорный язык у артистов — английский. Не все, приходя к нам, его знают, но у нас есть специальные курсы. Так что через год люди, как правило, начинают довольно свободно общаться.
- Дисциплина в спорте строже, чем в цирке. Бывает такое, что бывший спортсмен срывается, расслабляется, теряет форму?
— Мы переподписываем трудовой контракт каждый год. У нас нет такой системы, как в Росгосцирке, где человек отдал свою трудовую книжку и спокойно сидит на зарплате. У нас к концу года можно получить бонус, продлить контракт, а можно и ничего не получить и услышать: "Извините, вы не соответствуете нашим критериям". Так что, форму нужно держать.
- Вы сейчас здесь на соревнованиях кого-то присмотрели для себя?
— У многих тренеров здесь такое представление – приехал скаут из Cirque du Soleil, выбрал спортсмена, что-то нашептал ему за углом, сманил. На самом деле, я в основном общаюсь с тренерами, стараюсь сделать так, чтобы тренер сам мне звонил, когда заинтересовавший меня спортсмен будет заканчивать свою спортивную карьеру. Стараюсь пригласить заинтересовавших меня ребят на просмотр до того, как они закончат со спортом. Просмотры проходят каждый год в России, на Украине. На просмотрах мы снимаем видео, монтируем клип по 15 минут на каждого спортсмена. Загружаем его в базу данных, где у нас сегодня около 50 тысяч артистов. Система такая: если создается новая программа или нужны артисты для уже существующего шоу, ко мне приходит запрос, что нужен гимнаст такого-то уровня, таких то внешних данных. Я ищу 5-7 спортсменов в базе, подходящих под эти требования и показываю артистическому директору или режиссеру с тренером. Они уже выбирают. Только после этого людям звонят и предлагают контракт.
- Такая система только у Cirque du Soleil?
— Ни у одной цирковой компании мира нет такой необходимости в спортсменах, как у нас.
- А как же китайский цирк?
— Там есть цирковые школы, где дети учатся с пяти лет. У нашего цирка нет цирковых школ для детей. Есть такая школа в Монреале, но у нас с ней просто партнерские отношения — мы приезжаем на каждый выпуск.
- Чем вы гордитесь как скаут?
— Отношениями с людьми, которых я, как скаут, привел в Cirque du Soleil. То есть, моя работа их найти, показать режиссеру, дальше наши пути расходятся. Но когда эти люди, уже работая в цирке, подходят ко мне, говорят "спасибо" или просто приходят поболтать – это очень приятно. И еще одно достижение, не только мое, но и других скаутов — то, что постепенно меняются отношения со спортивными федерациями. Еще пять лет назад многие тренеры на постсоветском пространстве с нами ругались: "Вы у нас забираете спортсменов, это наш хлеб, мы их воспитали, деньги, душу в них вложили, платите нам деньги". Тогда я задавал традиционный вопрос: "Если он после ухода из спорта идет работать на нефтеперерабатывающий завод, вы же не требуете денег с этого завода". Таких разговоров стало все меньше и меньше. Мы устанавливаем хорошие отношения с федерациями. И это не выглядит так: они нам — спортсменов, мы им — бочонок денег, нет. Мы участвуем в открытиях разных соревнований, привозим свои номера. Не какой-нибудь убогий номер, уровня ночного клуба, а действительно хорошие номера. Участвуем в разных семинарах, всегда готовы делиться своей экспертизой. Мы знаем много таких вещей, которые в спорте было бы интересно знать. И в цирке их интересно знать. К сожалению, нас пока не приглашают на семинары Росгосцирка.
